Книга Грехопадение - Белла Джей

если не сделает этого. Ощущение его бархатного языка, ищущего мой, разожгло желание, достаточно сильное, чтобы заглушить мой страх. Мою неуверенность. Все обещания, все клятвы, которые муж дает своей жене, отозвались в его отчаянном поцелуе. Больше не было никаких сомнений. Не было причин бороться с тем, что мы нашли друг в друге. Все, что оставалось, это комфорт от осознания того, что неважно, что свело нас вместе и насколько болезненным было наше прошлое… это больше не имело значения. Ничто не имело значения, кроме нас.

Он прервал наш поцелуй и прислонился лбом к моему лбу, а его рука прижалась к моему животу.

— Если Елена не права, то ничто не помешает мне посеять в тебе свое семя. — Он крепче сжал мою голову и заставил меня выгнуть шею. — Что бы ни случилось, ты родишь мне детей, Segreto. И мы будем связаны навеки.

* * *

СВЯТОЙ

Я приказал привести на яхту своего личного лекаря, чтобы он осмотрел Милу и убедился, что она не ранена. Он попросил оставить его наедине с ней, но мой смертоносный взгляд точно сказал ему, как я отношусь к его просьбе.

Я сидел на стуле напротив ее кровати, следил за каждым его движением и изо всех сил старался не обращать внимания на тревогу, поселившуюся в моем нутре. Для меня это была новая территория… чувствовать себя настолько защищающим кого-то. Чувство было настолько сильным, что иногда меня посещали мысли о том, как бы я хотел запереть ее в этой комнате и сделать так, чтобы никто не мог к ней подойти.

Врач проверил ее пульс, температуру и задавал ей чертову уйму вопросов. Но она почти ничего не замечала вокруг, продолжая смотреть на белую палочку, лежащую на прикроватной тумбочке.

— Сколько еще осталось? — Она подняла глаза на доктора, который закрепил стетоскоп на шее.

Он взял палочку и осмотрел ее, в то время как мы с Милой, казалось, перестали дышать.

Доктор посмотрел на меня.

— Тест показал, что ваша жена действительно беременна.

— Спасибо, доктор. — Я отмахнулся от него кивком, не сводя глаз с Милы, которая застыла на матрасе, поджав колени к груди.

— Я вернусь на следующей неделе, чтобы провести повторное обследование.

— В этом нет необходимости, доктор. — Я поднялся на ноги. — К тому времени мы будем в Нью-Йорке.

Доктор кивнул и вышел из палаты. Только когда дверь закрылась, Мила выпрямилась на кровати.

— Нью-Йорк?

Слова ускользали от меня, пока я шел к ней. Я проигнорировал вопрос в ее глазах. Ее неуверенность. Ведь все, что я видел, это красоту женщины, которая стала самым важным человеком в моей жизни. И теперь, когда я знал, что она носит моего ребенка, я понял, что это все, чего я никогда не знал, что хочу.

— Святой, мы едем в Нью-Йорк?

Мила требовала ответа, но, когда я приблизился к ней на расстояние дюйма, я обхватил ее за плечи и запустил пальцы в ее локоны, притягивая ее ближе, чтобы я мог приникнуть к ее губам и утонуть в ее вкусе.

Наши рты слились в единое целое, и прекрасная баллада ее стонов запела в моей крови. Сирена, так легко заманивающая меня на верную гибель.

Обхватив ее за талию, я приподнял ее на носочки и прижал ее тело к своему. На протяжении многих лет я убеждал себя, что в мире нет женщины, способной приручить меня, нет женщины, достаточно сильной, чтобы стать моей слабостью. И все же она была здесь. Эта девушка должна была стать лишь подписью. Пешкой. Средством достижения цели.

А теперь… она стала моей жизнью.

— Я люблю тебя, Мила, — прошептал я между влажными поцелуями.

— Я тоже тебя люблю.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы оторвать свои губы от ее губ и не сорвать с нее одежду, как дикарь, и не трахнуть ее так, словно я мог выгравировать свое имя на ее душе своим членом.

— Я увезу тебя в Нью-Йорк. Здесь небезопасно.

Ее сияющие глаза вопросительно смотрели на меня.

— Рафаэль мертв, Святой. Он больше не может причинить мне вреда.

— Но мой отец все еще здесь. Я же говорил тебе. Возможно, он спас тебе жизнь, но за это придется заплатить. Я не хочу рисковать ни твоей безопасностью, ни безопасностью нашего будущего ребенка.

Она обхватила мою щеку мягкой ладонью и уставилась на меня, словно я был ее светом в темноте. Но все было наоборот. Она была светом, укротившим мою тьму, солнцем, покорившим ночь и все тени, которые в ней таились.

— Теперь ты моя жизнь, Мила. — Я провел большим пальцем по ее соблазнительной нижней губе. — Все, что я делаю с этого момента, — ради тебя и нашей семьи. Понимаешь?

Ее улыбка была теплой и искренней, красивой и чистой.

— Я понимаю.

— Хорошо. А теперь, — я отступил назад, — тебе нужно отдохнуть.

— Мне нужно спросить тебя кое о чем. — Она прикусила уголок нижней губы. — Рафаэль. Он сказал, что обратился к тебе с предложением купить его акции. Но ты отказался. Почему?

— Мила, я же говорил тебе, что не могу обсуждать с тобой дела.

— Я знаю. Мне не нужны подробности. Я просто… не понимаю, почему ты отказался от его предложения, если ты так старался не дать отцу заполучить акции.

Я потер затылок. То, что ее брат был больным ублюдком, которому нужны были деньги, чтобы оплатить свой путь в торговлю людьми, не было тем, что ей нужно было знать.

— У меня были свои причины не вести дела с твоим братом, Мила.

Она нахмурилась.

— Ты мне когда-нибудь расскажешь?

— Это маловероятно. А теперь отдохни немного.

— Хорошо. — Она надулась. — Есть новости о Елене? — Ее изумрудные глаза выдавали ее беспокойство.

— С ней все будет в порядке. Все, о чем тебе нужно беспокоиться, это забота о себе и моем сыне.

— Сыне?

— Да. — Я улыбнулся и откинул простыни. — Моем сыне.

Она села на кровать с забавной ухмылкой на лице.

— А что, если это девочка?

Я наклонился и целомудренно поцеловал ее в лоб.

— Тогда у меня на руках будет много крови на долгие годы.

Ее смех наполнил мою грудь теплом, а сердце переполнилось так, как никогда в жизни. Я был живым доказательством того, что нет ничего, чего бы не коснулась любовь.

— А теперь отдыхай.

— Да, сэр.

Я потянулся к дверной ручке.

— Запомни эти два слова, когда я приду к тебе в постель сегодня вечером.

Я закрыл за собой дверь и прошел в свой кабинет, где меня уже ждал