знаешь, тем меньше он тебе нравится.
Для меня это полная противоположность.
Я чертовски влюблен в эту девушку. И извращенный секс играет в этом лишь малую роль. Потому что даже без секса я чувствую, что чего-то не хватает, если я не вижу ее в течение нескольких часов.
Может быть, "влюблен" — не совсем подходящее слово, потому что я на грани того, чтобы стать преступником, чтобы отвлечь от нее нежелательное внимание.
Я вызываю свою маску и шагаю к группе. Я обязательно подкрадываюсь со спины Наоми, потому что мне нравится звук ее легкого вздоха, когда я пугаю ее. Это похоже на то, когда я засовываю свои пальцы в ее тугую киску.
— Ты уверен, что не передумаешь? — Я слышу, как Джош спрашивает ее, когда я рядом. — В любом случае, это должен был быть я, а не капитан.
Брови Наоми хмурятся в той мягкой манере, которая делает ее крошечные черты еще более крошечными, а бледный цвет лица еще бледнее. Иногда она выглядит как кукла.
Может быть, именно поэтому я был на миссии, чтобы сломить ее.
И оставь ее себе.
— Что ты имеешь в виду, это должен был быть ты? — спрашивает она, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не втоптать Джоша в землю.
Похоже, дополнительных тренировок, которые я заставлял его проводить в последнее время в отместку, оказалось недостаточно.
Мне нужно улучшить свою игру
Джош высовывает язык — который скоро будет отрезан — и облизывает губы.
— Это должен был быть я.
— Ты говоришь это так, как будто у тебя когда-либо был шанс.
Я подхожу к Наоми и незаметно обнимаю ее за поясницу. Ее розовые губы медленно приоткрываются, и я наслаждаюсь дрожью, которая охватывает ее тело, когда я глажу ее обнаженную кожу большим пальцем.
Но я недолго смотрю на нее. Если бы я это сделал, я бы хотел сорвать с нее эту штуку здесь и сейчас, и тогда мне нужно было бы поставить этого ублюдка Джоша — и всех, у кого есть подобные мысли — на их гребаное место.
Поэтому я фиксирую его своим нейтральным выражением лица, которое пугает людей.
— Ты думаешь, что ты ей подходишь?
Он издает нервный смешок, на который никто не отвечает.
— Послушай, капитан. Я просто пошутил, чувак.
— Ты не шутил. Я видел блеск в твоих глазах, когда ты облизывал губы, разглядывая ее декольте. Сделаешь это еще раз, и я воткну твои зубы в затылок, а затем использую их, чтобы оторвать твои яйца от твоего члена.
Коллективный вздох эхом разносится в воздухе, а затем следует множество прочищающихся глотков.
Они не знают меня как человека, который угрожает. В прошлом я этого не делал, потому что в этом не было необходимости. Я просто делал что-то на заднем плане, будь то с помощью манипуляций или тайных случаев насилия, которые мне могли сойти с рук. Но мне пришлось поставить ублюдка Джоша на место, чтобы он больше не смотрел в ее сторону.
Наоми застывает рядом со мной, но продолжает молчать. Это Оуэн толкает меня локтем и шепчет-шипит:
— Какого хрена. Что это было?
Я игнорирую его, все еще направляя всю свою враждебность на Джоша.
— Это, блядь, ясно или мне нужно начать действовать в ответ на эти угрозы?
— Иди веди себя как пещерный человек в каком- нибудь другом месте. — огрызается Наоми и толкает меня локтем.
Это достаточно жестко и неожиданно, чтобы моя хватка ослабла у нее на спиной.
Ее щеки раскраснелись, а шаги резкие и неумеренные, когда она проталкивается сквозь толпу.
Я хватаю Джоша за воротник рубашки, и его глаза расширяются, когда я шепчу:
— В следующий раз, когда ты посмотришь на то, что принадлежит мне, или будешь болтать без умолку, это будет твоя последняя вечеринка. Береги свою гребаную задницу.
Я отталкиваю его и игнорирую протесты Оуэна и застенчивую улыбку Рейны, следуя по пути, который выбрала Наоми.
Толпа людей настолько велика, что найти ее невозможно. Даже когда, должно быть, трудно бегать в ее скудной одежде. Я делаю целый круг, прежде чем мои мысли устремляются в противоположном направлении.
Я буду преследовать ее, но не через толпу. Достав свой телефон, я набираю текст.
Себастьян: Обойди бассейн и иди в западное крыло.
Галочка, указывающая на то, что она прочитала мое сообщение, появляется немедленно. Ее ответ возвращается через секунду, и я почти могу представить ее язвительный тон, если бы она произнесла эти слова.
Наоми: Ты не можешь обращаться со мной как с куском мяса на глазах у всех, ты гребаный мудак.
Себастьян: Он был проблемой, и я должен был позаботиться об этом.
Наоми: Будучи пещерным человеком?
Себастьян: Если понадобится.
Наоми: Это не так, как должно быть.
Себастьян: Все это не так, как должно быть, малышка. А теперь прекрати превращать это в гребанную проблему и иди туда, куда я тебе сказал. Я буду рвать твою задницу, пока весь кампус не услышит твои крики сегодня вечером.
Может быть, это погасит огонь, который горел во мне с тех пор, как я увидел, как этот ублюдок смотрел на нее. Точки, указывающие на то, что она печатает, появляются и исчезают, а затем появляются снова, прежде чем придет ее ответ.
Наоми: А что, если я не хочу?
Себастьян: Ты явно этого хочешь, иначе ты бы разрушила чары всего лишь одним словом.
Наоми: Ты все еще мудак.
Себастьян: Перестань искушать меня своими препирательствами. А теперь иди. Иди к западному крылу и продолжай идти.
Я сам направляюсь туда, мои шаги длинные и целеустремленные, а дыхание становится глубже в предвкушении охоты.
Дом родителей Оуэна достаточно большой чтобы у них было несколько крыльев. Громкая музыка медленно затихает, когда я выхожу из людного района и крадусь в тени огромного сада. Слабый свет, исходящий от нескольких лампочек, дает мне ограниченный обзор этого места.
Эта часть собственности редко используется семьей Оуэна и используется только тогда, когда им нужно покататься на лошадях в конюшне.
Но мы здесь не для этого.
Звук ржания эхом разносится в воздухе, и вскоре после этого я замечаю красную ткань платья Наоми.
Она идет медленно, ее взгляд бегает, когда она осматривается вокруг. Нет ничего, что я люблю больше, чем это выражение страха и волнения, запечатленное на ее прекрасных чертах. То, как ее губы приоткрываются, а глаза расширяются. Даже ее ноздри слегка раздуваются, но в полумраке этого не видно.
Лошади снова ржут, и Наоми вздрагивает, прижимая руку к
