гор. В это время Ак Темур Бахадур, Умар Аббас и Мухаммад, сын Султан-шаха, заболели, попрощались с этим миром временного пребывания и ушли в вечный мир. В этом походе в Ходжа Али Муаййида Сарбадара в одном из сражений попала стрела и он, некоторое время поболев, тоже, посвятив жизнь государю Сахибкирану, ушел. Государь Сахибкиран, покорив Малый Лур, успокоился относительно тех воров и грабителей. Затем тронулся с того места и подошел к округу Нехавенда[503], где соединился с обозом, который медленно передвигался за войском.
О том, что государь Сахибкиран направился в сторону Азербайджана
В то время государю доложили, что Султан Ахмад Джелаир, собрав войско, из Багдада подошел к Табризу. Государь Сахибкиран обоз и часть войска оставил Шайх Али Бахадуру, а сам с группой йигитов-бахадуров в авангарде направился в сторону Табриза. Султан Ахмад, услышав о государе Сахибкиране, как муха на ветру, улетучился от Табриза до Багдада. Сахибкиран услышал о его бегстве и послал за ним в погоню Хаджи Сайф ад-Дин-бека с группой йигитов, которые, преследуя, настигли Султан Ахмада. Когда Султан Ахмад увидел, что враги нагнали его, то все добро, что было при нем, погрузив на лошадей, верблюдов и мулов и ударив плетью коня, пустился в бега. Победоносное войско захватило те богатства и продолжало преследовать его. Ильяс Ходжа, сын Шайх Али Бахадура, с малым числом людей прошел через Нахчиван[504] и в местности Намакзар[505] настиг Султан Ахмада. А с ним было много людей, и он повернул назад и начал сражаться с Ильяс Ходжой. Был сильный бой, много людей было ранено. Из-за полученного ранения Ильяс Ходжа оглох. По этой причине Султан Ахмад присоединился к своим людям и в этой битве спас свою жизнь. Ильяс Ходжа от этого ранения много страдал, но в конце концов выздоровел.
В том бою /95б/ в Нахчиване было убито много людей. Кимари Инак в селении Зияулмулк[506] пятьсот человек задушил дымом. Государь Сахибкиран, покорив страну Азербайджан[507], остановился в местности Шанби Газан[508]. Вельможи и сановные люди области Табриз, как-то Саййид Риза ад-Дин, Ходжа Мухаммад Бандагийи Хаттат, Кази Гияс ад-Дин, Кази Абдуллатиф и другие — все, опоясавшись ремнями рабства, пришли служить государю. Населению Табриза был наложен налог пощады, и сборщики собрали его.
То лето государь провел в Табризе и его окрестностях и издал фирман: «Сарык Адиля казнить!» Его казнили, поставив у одной стены. Все известные ремесленники Табриза вместе с домочадцами и утварью были отправлены в Самарканд.
В то время Вали-бек, опасаясь за свою жизнь, странствовал в отчаянии и пришел в область Халхал. Махмуд Халхали поймал его и сдал Кимари Инаку. Кимари отсек ему голову и отправил к мироспасательному порогу.
С наступлением осени правление областью Табриза было вручено Мухаммад Султан-шаху и Сахибкиран направился в сторону Нахчивана. Он прошел через Маранд[509], Дараизар[510], через реку Арас[511] переправился по мосту Зияалмульк[512] и там остановился. Этот мост устроен таким образом, что в мире другого такого моста нет, весь построен из камня. В двух концах моста установлены ворота и на мосту установлены две арки, ширина каждой — шестьдесят кари[513]. Государь, осмотрев этот мост, отправился к крепости Гарни[514], которую он взял боем. Правителя крепости Шайх Хасана поймали и, связав за шею, привели к государю. Пройдя это место, подошли к крепости Сармалука[515], находящейся на берегу Араса, встали с четырех ее сторон и начали бой. Эту крепость тоже взяли и разрушили. Туман Туркмана, даругу этого места, /96а/ привели к государю. Прошли это место и подошли к крепости Каре[516]. Это была неприступная крепость с каменными стенами. Правил в ней человек по имени Фирузбахт. Возгордившись неприступностью крепости, он заперся в ней. Был издан фирман: «Войскам приготовить боевые снаряжения!» С четырех сторон подошли, стали бить в барабаны и литавры, подняли шум. В душу Фирузбахта вкрался страх и он увидел, что возьмут крепость. Тогда он вышел на дорогу покорности и пришел служить. Взяв эту крепость, разорили и стены сравняли с землей.
О походе государя Сахибкирана в Гурджистан
Господь всевышний восклицал: «О, пророк! Побуждай верующих к сражению»[517]. И это было сказано о сражении с врагами религии. В этом смысле в благородной душе государя всегда была мысль вести священную войну с неверными. В то время когда подошел близко к неверным грузинам, взор усердия обратил в сторону Тифлиса[518], ушел от крепости Каре и остановился выше местности Ак Бугра. В то время было очень холодно, день и ночь шел снег. В такое время победоносное войско, идя по дороге Кету — Тифлис, дошло до неверных грузин[519]. Грузины вошли в крепость, заперли ее и стали готовить боевые снаряжения. Крепость Тифлис была весьма неприступной. До ушей государя Сахибкирана дошел вдохновивший его стих Корана: «Сражайтесь с ними, — накажет их Аллах вашими руками»[520], — и скомандовал к бою. Беки и бахадуры, приготовив боевые снаряжения, окружили крепость и, воскликнув: «Аллах акбар!»[521], вцепились в крепость. Били в барабаны и литавры, подняли шум и, прикрыв головы щитами и турами, вступили в крепости в бой. /96б/ Воины ислама, проявив усердие, мужество и доблесть, взяли крепость. Действуя по указанию государя Сахибкирана согласно с [аятом]: «И убивайте их, где встретите»[522], пустили в ход силу сабли и в огонь: «Убежище их — геенна, и скверно это ложе!»[523] — отправили.
Их набольшего Малик Букрата[524] пленили и привели к государю. Он приказал: «Задержать его и запереть!»
После этой победы государь отошел от Тифлиса и пожелал устроить охоту. Издал ярлык: «Бекам выйти на охоту!» Беки левого и правого крыла вышли на охоту и, с двух сторон начав облаву, охватили всю ту степь и горы, и через несколько дней круг сомкнулся. В круг попало столько оленей, джейранов, куланов, зайцев, львов[525], леопардов, лис, волков и столько всякой живности, что их счет был известен только Всевышнему Господу. И там увидели на деле: «И когда животные соберутся»[526].
Государь Сахибкиран, царевичи и нояны, войдя в круг облавы, поохотились вдоволь. Затем стали охотиться другие воины. В тот день не осталось как слабого, так и сильного, мощного и немощного человека, который бы не поохотился. И конный, и пеший сам
