органов правопорядка, намекая, что она представитель закона, даже если женщина, так что будьте любезны не мешайте следствию!
Мешать никто и не собирался. Вен Кос предоставил к осмотру свой дом, свой кабинет и себя самого. И так охотно и любезно отвечал на вопросы, что Цветана вместо того, чтобы увериться, что наместник здесь не причем, наоборот, пришла к заключению, что не может быть таким любезным человек ни в чем не виноватый.
— Да, конечно. Я часто работаю дома, его же задача — разносить документы, письма и прочее. Дон Бойк — один из лучших моих подчинённых, самый быстрый так уж точно. Конечно, он бывал здесь часто. И даже регулярно у нас столовался. Помнится, рассказывал о своей невесте, сиде Урд, за одним из обедов. Мне показалось, он весьма ею увлечен.
— Спасибо. А где он живёт?
— Это мне неизвестно, сида.
— А ночью вы давали ему поручения?
— Не припомню такого. Разве что в чрезвычайных случаях.
— Ваша жена опять в отъезде?
— Поправляет здоровье.
— А сын?
— Хм… Где-то с друзьями, наверно.
— А дочь?
— Спит. Она больна. Попрошу ее не беспокоить.
Он был все так же любезен, однако что-то поменялось. Неуловимое.
— Могу я взглянуть на ее комнату?
— Вынужден признать, моя дочь не совсем в себе. Со сна она может испугаться незнакомого человека. Мне бы не хотелось, чтобы вы ее тревожили.
Тяни!
— А мы тихо.
Цветана улыбалась вежливо и понимающе. Только уголок губ иногда дёргался.
— Нет.
— Да.
— Боюсь, на этом ваше пребывание в органах правопорядка закончится.
— Разве это решать вам?
— Я буду жаловаться.
— Пока ещё вам не на что жаловаться.
Они стояли совсем рядом. Высокий седой мужчина и девушка в форме, выглядящая на его фоне крайне хрупкой. Казалось, если бы не было других людей, ему бы хватило одного движения, чтобы сломать ее, как куклу. Если, конечно, крамольно предположить, что вен захочет это сделать.
— Стефан, Михо, подойдите. Мы поднимемся на второй этаж.
— Нет.
— Вен Кос, вы препятствуете?
— Нет. Это распоряжение доктора.
— Пригласить сида Угль?
— Не изворачивайтесь, вы же знаете, что дочь лечит доктор из столицы!
— Боюсь, мы не можем ждать его приезда.
Наместник скрипнул зубами, но на второй этаж они поднялись. Он бесшумно повернул ключ, осторожно приоткрыл дверь — смазанные петли не скрипнули. Цветана успела лишь увидеть, что окно закрыто тяжёлыми портьерами, а кровать смята, и в следующее мгновение в дверь что-то врезалось с диким рыком.
Цветана отпрянула, испуганно взвизгнув. Ее сопровождение отступило назад, хватаясь за пистолеты. Вен Кос захлопнул дверь и повернул ключ.
— Я говорил вам! Просил не ходить к ней!
— Простите. — Сида Ярь все никак не могла развидеть серую женскую руку со скрюченными пальцами. Что привиделось от страха, а что было на самом деле? — Приношу глубочайшие извинения за…
— Что мне до ваших извинений? — Маска слетела, обнажив пылающее негодованием и злостью лицо. — Ворвались в дом по какой-то надуманной причине, перевернули все, напугали больную дочь!
— И не по надуманной! — обиделась Цветана. — Ваш "лучший посыльный" — убийца, сгубивший как минимум пять девушек! И похитивший шестую!
— И при чем здесь мой дом?
Сида Ярь смутилась. Квартальные и сыщики уже покинули помещение, справедливо полагая, что осмотр закончен. Девушка то ли не заметила этого, то ли заметила, но не сочла нужным торопиться вслед за ними.
Ярость… Ярость истинна. И есть страх. Все равно есть, несмотря на удивительное хладнокровие этого хитрого человека.
— Мало ли, где он прячет улики.
Цветана смутилась, понимая, что выглядит довод довольно нелепо.
— Выйдете вон.
Это было сказано с таким презрением, что сида опустила глаза.
— Понимаете… Теперь, когда все произошло… Я… Я чувствую нечто… Словно мне передалось что-то от сыщика Кривза. Это как болезнь. И я не понимаю, как это работает. Но…
Вен вцепился ей в руку.
— Вам нужна помощь?
— Я не знаю. Мне казалось, это все глупости. Но сейчас я слышала вашу ярость. Представляете? И я не знаю, как это все интерпретировать. Я теперь не понимаю. Простите. Я могу быть неправа. Могу неправильно толковать то, что… ощущаю. И сейчас… Я испугалась, когда увидела вашу дочь.
В холл заглянул бородатый квартальный.
— Сида Ярь, вас ждать?
— Нет, — махнула рукой Цветана, и мужчина исчез.
— Нет-нет, идите! Погода ужасная, экипаж найти будет не так просто. Но если вы хотите, я напишу своему доктору в столицу, он приедет незамедлительно. И попробует помочь вам.
— Я была бы очень благодарна. Это неведомое, оно словно разрывает меня на части. Кажется, словно в тебе поселилось нечто постороннее и пытается тобой управлять. Можно, я на днях напишу вам? Справлюсь о приезде доктора?
— Да, конечно.
— Вы меня простите за это представление? Мне были даны четкие инструкции, а я совсем потерялась и…
Цветана закрыла ладонями лицо.
— Конечно. Я все понимаю.
— И мое состояние останется нашим секретом?
Вен Кос покровительственно улыбнулся.
— Конечно, мое милое дитя. Конечно. Я пришлю вам письмо с посыльным. Самым надёжным, уж теперь-то можете не сомневаться!
— Таким же надёжным, как дон Бойк? Или как ваши слуги? Зачем вы их так поспешно отпустили, если они не знают ничего лишнего? Вдруг мы хотели бы с ними поговорить?
Вен Кос обернулся. И побледнел. На лестнице стоял столичный сыщик собственной персоной.
— Вы… Вы умерли!
— Наместник? — Сида Ярь обеспокоенно посмотрела на собеседника. — Вам плохо? С кем вы разговариваете?
— С… А вы никого не видите? На втором этаже?
— Нет.
Вен всмотрелся в лицо девушки. Повернулся к лестнице. Никого. Цветана невесомо коснулась его руки.
— Вен? Вам плохо? Может, позвать доктора?
— Нет. Не стоит. Все хорошо. Не забудьте мне написать. Давайте я вас провожу, а то уедут без вас.
— Лучше бы позвать доктора. Нам очень интересно, что с вашей дочерью.
Вен опять резко обернулся. В этот раз Кривз появился на втором этаже не один: рядом с ним стояло кресло на колесиках, в котором сидела безучастная девушка в кремовом платье. На коленях ее лежала… серый муляж руки.
— Вы! Как вы смеете! — наместник бросился по ступеням вверх.
— Не стоит.
В руке Димитрия мелькнул пистолет. Дуло было приставлено к голове больной девушки. Цветана охнула.
— Что? — осклабился вен, взглянув на удивившуюся сиду. — Теперь не будете изображать неведение? Хотели из меня душевнобольного сделать? Не получится!
— Не уверен, что надо что-то делать, — сообщил Димитрий. — По вашему приказу были убиты как минимум восемь человек. И это только те случаи, которые нам известны. Не думаю, что это подтверждает вашу нормальность.
— Вы блефуете. Отпустите мою дочь! Это противозаконно! Вы не имеете
