сейчас, с меня хватит.
- Чтобы не сбежала запер, - Марк закрывает дверь. - Ты не в себе. Могла глупостей натворить.
- А кто решает, в себе я или нет, - давлю на кнопку, и двери лифта с гудением распахиваются. - Не в себе те, кто людей запирает.
- Анют, ладно тебе, - говорит он с примирением в голосе и заходит за мной в лифт. - Сейчас поедем отдохнем.
- Я с тобой не поеду, - качаю головой.
В зеркало смотрю на наши отражения. Мне казалось, мы подходим друг дуруг, и по возрасту, и внешне, но в очередной раз сравниваю его с Кириллом, и невольно улыбаюсь.
- Что ты? - Марк тоже улыбается.
- Мне не стыдно, - выговариваю ему, выхожу на первом этаже. - У него точно причины были так себя вести. Он приедет за мной. Так и передай. Лизе, - это имя вырывается само.
Она уже просила меня по имени ее называть, когда у Антона выпускной был.
А теперь я сама буду. Если мы продолжим общаться.
Все это так нехорошо, но сделанного не воротишь.
- Анюта, я тебе уже говорил, что ты дура, - Марк выходит за мной на крыльцо и спускает на глаза солнечные очки. - Ты ведь жалеть будешь. Ты меня кучу лет любишь, - он вдруг ловит меня за руку и резко разворачивает к себе.
Наклоняется.
Пальцами зарывается в волосы, на затылок давит, притискивая себе.
Касается губ языком.
Вздрагиваю и, очнувшись, вырываюсь.
- Ты что делаешь?
- Тебе не понятно? - он убирает прядку волос мне за ухо, так и стоит, согнувшись, поднимает очки и пристально смотрит на меня. - Я если бы знал, что на тебя глаз положили - раньше бы кольцо купил.
- Просто из-под носа уводят, - киваю. - Ладно, Марк, поезжай.
Отступаю от него. Он снова хватает меня за руку.
И чуть ли не волоком тащит к машине.
- Ты спятил что ли? - поражаюсь, пытаюсь вырвать руку. - Марк! Отпусти!
- Да не отпущу я тебя, - он давит брелок сигнализации, распахивает дверь.
И грубо толкает меня в салон.
Ударяюсь локтем и с шипением потираю его, вижу, как Марк обходит машину и спускаю ноги на асфальт.
Совсем рехнулся.
Это похищение.
Вылезти обратно не успеваю, он садится за руль и дергает меня обратно.
- Я кричать буду, - уже всерьез пугаюсь, когда он хлопком закрывает дверь, одним щелчком пристегивает меня ремнем и молча, не говоря ни слова, трогается с места.
- За мной Кирилл приедет, - напоминаю ему. - Куда ты меня везешь?
- Я же сказал. Отдыхать.
- Я не устала.
- Устала, Аня, - он прячет глаза за солнечными очками. - Замуж не хочешь выходить. Дерешься.
- Это ты меня толкнул, - боль в локте иголочками колет. - Что за зверство?
- Зверства пока не было. Но все от тебя зависит. Не зли меня сейчас. И про Кирилла этого заткнись уже, слушать тошно.
- Марк...
- Все, Аня, - он добавляет скорость. - Сиди молча. И вот, - он роется в кармане, достает золотой ободок с блестящим камушком. - Другое купил, - кладет его на панель. - Примерь.
Сижу в кабинете. Напротив мужчина в белом халате. Он сцепил руки замком на столе и пристально смотрит на меня.
- Я, вообще, ничего не понимаю, - подаюсь ближе к нему. - У меня нет никаких проблем. Кроме той, - показываю глазами на дверь.
Она приоткрыта, и видно, как в коридоре расхаживает Марк.
А еще там два охранника, в черной форме, на вид, как злые собаки.
- Он у меня телефон отобрал, - киваю на Марка. - Это разве законно? Мне двадцать лет, я давно совершеннолетняя.
Мужчина берет ручку со стола. Постукивает ей по открытым документам.
- Вы скандал устроили, Анна, - напоминает он мне. - Из машины хотели на ходу выпрыгнуть. С полицейскими ругались, оскорбляли их.
Молча смотрю на свои руки со сломанными ногтями.
Да, я скандалила. Потому, что Марк телефон отобрал. И здесь тоже буду кричать. Если меня не выпустят.
- Мне надо позвонить, - поднимаю глаза.
- Ваша мать уже едет.
- Не ей, - морщусь. - Отцу. Он не разрешит меня здесь держать.
- Здесь вам помочь хотят.
- Мне помощь не нужна.
Он черкается в документах.
Тихо злюсь.
Ночь была такой чудесной. И машина, и гостиница. А дальше со мной черте что творится.
От людей зло, от которых я в последнюю очередь такое ждала.
- На самом деле - это он не в себе, Марк, - снова облокачиваюсь на стол. - И это личное.
Слышу, как в холле лязгает засов и с надеждой привстаю со стула. Может, Кирилл узнал, ему позвонили, я пока не отчаиваюсь.
Шагаю к двери и распахиваю ее шире.
И кончики пальцев холодеют, когда вижу маму, довольную, она врывается в холл и показывает документы.
Ее пропускают.
Марк ей навстречу встает с дивана.
- Я хочу уехать, - тоже выхожу в холл. Стараюсь не смотреть на охранников. Складываю руки на груди - Зачем меня сюда притащили?
- Потому что ты мне в лицо кольцо швырнула, Аня, - Марк трогает лоб, словно я камнем кинула, и у него в черепе вмятина осталась. - А потом ты из машины на ходу выйти хотела. Мы чуть в аварию не попали. А полиция...
- Надо было просто остановиться и дверь открыть, - перебираю.
Смотрю на маму.
Она слушает и кивает.
Оглядывается на кабинет, где сидит врач. И поправляет сумочку на плече.
- Пойду узнаю, в чем дело, Аня. Не нервничай.
Кошусь на проход в коридор, где еще одна комната и люди в зеленых халатах. И на маму, как она скрывается внутри кабинета и закрывает дверь за собой.
Может, она меня тут не бросит. Ведь я...
Представляю Кирилла и быстро моргаю, чтобы не разводить сырость, вину свою чувствую.
- Правда, Анюта, не нервничай, - Марк протягивает руку и подталкивает меня к черному дивану. - Сядь, посиди.
Плюхаюсь на скрипучую кожу и вскидываю голову.
Марк стоит напротив, сунув руки в карманы. Сверху вниз изучает меня снисходительно. Весь белоснежный, аккуратный, такой чистенький, что уже смотреть не можешь.
- Вот для чего надо было спорить? - он понижает голос. - Нельзя было просто согласиться?
