мое мнение? — Мартин посмотрел на Софи. — В итоге они все равно будут вместе.
— Это врядли, он очень обидел ее. Кейт не простит ему.
— Софи?
— Что?
— Я знаю, ты боишься…. — Мартин замялся. — Но я не могу больше молчать, я люблю тебя!
Софи вытаращила глаза. Она давно боялась этого разговора, но, похоже, тянуть больше некуда.
— Мартин, я… наверно всегда немного странно веду себя с тобой. Но ты мне тоже не безразличен.
— Нет, так не пойдет. Ты должна сказать мне заветные три слова. — Он засмеялся.
— Это тяжело, признаться себе и тем более тебе. Мне страшно.
— Давай, ты же смелая.
Софи замялась, набираясь смелости. Сделала шаг навстречу к нему.
— И я… люблю тебя! — еле слышно сказала она.
— Прости, я не расслышал! — Мартин засмеялся.
— Я люблю тебя! И хватит издеваться надо мной. — Софи сделала еще шаг и обняв Мартина, поцеловала.
Кейт проснулась от какого-то шума с кухни. Нехотя натянула на себя халат и пошла туда.
— Доброе утро! Как спалось? — Софи выглядела безумно счастливой.
— Вроде лучше. А ты я смотрю вся светишься от счастья!
— Вчера мы признались друг другу в любви.
— Молодцы! Берегите друг друга. Я вот Франца не уберегла.
— Так, давай завтракать.
Кейт устроилась за столом. От запаха свежесваренного кофе и жареного бекона, Кейт начало тошнить и снова закружилась голова. Она бросилась в ванную. В глазах все плыло, ноги стали ватными. Она несколько раз умылась холодной водой. Подняв глаза к зеркалу, она даже не узнала себя. Бледная, круги под глазами, волосы растрепаны.
— Что с тобой? — Софи ворвалась в ванную, и увидела Кейт сидящую на бортике ванны всю в слезах.
— Мне не хорошо уже третий день, я думала это все от усталости, от моих переживаний. Но, похоже, я ошибалась… — Кейт замолчала.
— Ты хочешь сказать…
— Да Софи, похоже, я беременна. А если это так, я не знаю что делать.
— Как это не знаешь. Не говори так. Ну не аборт же делать? У тебя будет ребенок, надо радоваться!
— Ага, видишь как я рада! Франц вчера поцеловал меня.
— Вот скотина! Прости меня, наверно сейчас не самое время, но ты должна знать. — Софи замолчала, набираясь смелости, чтоб продолжить. — Мартин вчера рассказал мне, что Франц снова с Тори и у них помолвка скоро.
— Плевать, — слезы хлынули произвольно. — Мне плевать на его жизнь.
Софи крепко обняла Кейт, давая ей возможность выплакаться.
— Пойдем, тебе надо съесть что-нибудь. А потом я повезу тебя к врачу.
— К врачу?
— Конечно, Кейт! Сдашь анализы и развеешь все свои сомнения.
Кейт лишь согласно кивнула. За завтраком она молчала, все время, прокручивая в голове слова Софи о помолвке Франца. Переоделась. По дороге до больницы она тоже молчала, была в какой-то прострации, делая все на автомате. В реальность ее вернула фраза врача, делавшего узи:
— Ну что я могу вам сказать. Ребенок развивается нормально. Срок где-то девять с половиной недель, точнее покажут анализы. Поздравляю вас, мисс Вебер!
— Спасибо, — только и смогла сказать Кейт.
Доктор еще долго что-то писала. Забрав все необходимые документы, направления на анализы, Кейт, попрощавшись с доктором, вышла из кабинета, где ее ждала Софи.
— Ну что Кейт? Что сказал врач?
— Девять с половиной…
— Что?
— Срок девять с половиной. Я беременна, Софи.
— Ух, я стану крестной. — Софи схватила Кейт и обняла. — Пойдем в кафе через дорогу и спокойно поговорим.
Устроившись за столиком, Софи заказала себе кофе, а для Кейт зеленый час с мятой.
— Софи, что мне делать, — Кейт вертела ложку в руках.
— Конечно, рожать. Кейт, дети это здорово!
— Да уж… здорово. Софи поклянись мне, что Франц не узнает об этом. Прошу тебя!
— Но как? Он же станет отцом, он имеет право знать.
— Никаких прав он не имеет, ни на что. Я не хочу, чтоб он знал. Обещай мне Софи!
— Хорошо! Я клянусь, от меня он ничего не узнает. Но долго ты это скрывать и сама не сможешь, ты, же должна это понимать.
— Понимаю. Но Франц ведь не единственный мужчина в мире, от кого можно забеременеть. — Кейт усмехнулась.
— Это точно. Я смотрю, ты приходишь в себя?
— Я стараюсь. Просто я не ожидала всего этого. Надо как-то родителям рассказать. Боже, папа будет вне себя… И Лео, надо ему сказать.
— Лео молодец.
— Он поддерживает меня. С ним так хорошо, спокойно. Сначала я поговорю с ним.
— Ну что? Едем?
— Да, пожалуй, пора.
Рассказать все Лео, было делом пустяковым. А вот с родителями пришлось напрячься. Как Кейт и полагала, самое тяжелое было все рассказать папе. Хелена, будучи всегда умной и понимающей мамой, поддержала дочь. Но все, же попыталась поговорить с ней.
— Милая, он должен знать о ребенке. Ты не имеешь права скрывать от него это. Он же станет отцом.
— Не хочу, чтоб он знал. Пожалуйста, не надо лезть в это, и попроси отца, чтоб ничего не делал. Это только мой ребенок. Миллион женщин в мире растят детей без отцов, и мы переживем.
Хелена решила не давить на дочь, и пока согласилась с ней. Теперь для полного спокойствия осталось убедить в этом Джозефа.
Рождество. Самый чистый и светлый праздник в Германии. Разноцветные огни, красочные витрины магазинов, аромат глинтвейна и яблочного штруделя, миндальной и имбирной выпечки. Главный атрибут рождества в Берлине — это венок из омелы с четырьмя свечками. И конечно елка, наряженная конфетами и красивыми игрушками. Дух рождества был повсюду. Кейт с Лео, наконец, решили выбраться на рождественский базар за подарками, да и просто ради прогулки.
— Милая, смотри! — Лео нацепил на себя какую-то страшную маску.
— О господи, Лео, сними это. Не пугай меня. — Кейт засмеялась, и обратила внимания на огромную фарфоровую кошку. — Смотри, какая красивая, давай купим тебе в гостиную, по-моему, будет здорово смотреться.
— Уговорила. Мы возьмем ее, — обратился Лео к продавцу.
Они гуляли почти весь день. Кейт не прошла мимо ни одной лавачки, торгующей всякой ерундой. В итоге они возвращались домой с кучей пакетов.
Ребята только что закончили репетицию к вечернему концерту. Марк собирал свою гитару, Франц ушел курить, остальные просто болтали.
— Франц все еще переживает. — Лея тяжело вздохнула.
—
