– Необходимость есть, – призналась я.
Да. Мне нужно было выпить, чтобы забыться. А еще я больше не могла молчать – хотелось выговориться, рассказать кому-то обо всем. И не только о делах семейных.
– А чего это ты за рулем? – удивилась Катя, когда я подъехала к ее дому, где она уже дожидалась меня возле подъезда.
– Оставлю машину, – отмахнулась я.
Да и об этом я как-то не подумала раньше – в голове крутились совсем другие мысли.
– Как скажешь, – пристегнулась Катя. – Какой маршрут – в клуб?
– Нет. Давай выберем место поспокойнее.
– А, ну да, в клубе не поговоришь, – согласилась подруга. – Эх! Я тоже с удовольствием хряпну! Весь день зубрила, уже шарики за ролики заходят…
Далеко ехать не хотелось, и мы с Катей сошлись на мнении, что ближайший к ее дому бар вполне сгодится для того, чтобы расслабиться и поговорить. Пить решили водку, а запивать апельсиновым соком. От закуски я было отказалась, но Катя заявила, что без нее меня развезет в два счета, и ничего рассказать я точно не смогу. Логика в ее словах была железная, а потому мы еще и мясную нарезку заказали.
– И принесите нам по салату, – добавила Катя. – Овощи под водку идут отлично, – пояснила для меня.
Мне же было все равно – напиться и выговориться хотелось все сильнее.
– Ничего себе! – потрясенно протянула Катя, когда после какой-то там выпитой рюмки я рассказала ей, как обстоят дела у нас дома, и что вытворяет моя мама.
Немного стыдно было выносить сор из избы, но Катю я знала давно и считала своей близкой подругой. А еще порой она говорила дельные вещи и была совсем не такой легкомысленной, какой хотела казаться.
– Даже не знаю, что тут скажешь, – задумчиво добавила Катя.
У меня в голове уже вовсю плескался хмель, Катя же выглядела совершенно трезвой. Впрочем, не удивительно – в отличие от меня, она налегала на закуску, а не водку.
– Да что тут скажешь? Моя мама сошла с ума, а папу безумно жалко, – зло смахнула я слезу.
– Не похожа твоя мама на сумасшедшую. Она мне всегда казалась очень сильной. И знаешь, не думаю, что ведет она себя так от трусости или слабости. Все мы хотим любви, – философски закончила, мечтательно глядя на меня.
– И ради нее готовы предать близкого человека, – кивнула я.
– Ну есть же ты. И мама твоя прекрасно понимает, что об отце есть кому позаботиться. Алиск, я бы на твоем месте не рвала себе сердце, уж извини. И мать твою не могу так уж сильно осуждать. Не знаю почему… – пожала плечами Катя. – Может, потому что и сама не считаю себя способной на жертвы. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, – спохватилась и смачно сплюнула.
Ну выговорилась, и то хлеб. Собственно, никакой помощи в этом вопросе от подруги и не ждала. Как и понимания. Чужая душа – потемки, – правильно говорят. У всех нас хватает тараканов в голове и темных закоулков в душе. К тому же, Катя росла с матерью, а с отцом виделась время от времени. И развелись ее родители, когда она была совсем маленькая.
Я же маму осуждала и понятия не имела, как скоро смогу успокоиться и простить ее. И смогу ли вообще.
Мы снова выпили, прежде чем я перешла к следующей своей проблеме, о которой думала не переставая, даже когда ругалась с мамой.
– Ира вернулась. Ее бабушка умерла.
– Солодкина что ли? – скривилась Катя. – Ну вернулась и вернулась. Бабушку ее, конечно, жаль. Но причем тут эта тихушница?
Как же она ее не любит, даже смешно. А главное, не понятно за что. Но я уже как-то привыкла выполнять роль буфера между такими разными своими подругами.
– А притом, что я лишилась работы, – вздохнула я и опрокинула в себя еще одну стопку водки. Даже без тоста!
Кажется, я зачастила опрокидывать стопки – туман в голове заметно сгустился, а тело, наоборот, казалось мне невесомым. И еще растаскивало на слезы, но только истерики моей нам тут и не хватало.
– Алис, ты, конечно, не обижайся, и я понимаю, что работа тебе сейчас нужна, но в образе горничной как-то слабо тебя представляю, – усмехнулась Катя. – Найдешь ты себе работу получше и почище. Ты ж у нас умная!
– Да дело-то не в этом, – с досадой посмотрела я на подругу.
Вот как ей все объяснить, если всего и я до конца не понимаю?
– А в чем?
Ой, что-то мне уже не нравится, как меняется Катин взгляд. И чего это она на меня так пристально смотрит, словно просвечивает изнутри? И что такое она там увидела, что в глазах ее проступает понимание вкупе с недоумением.
– Подожди-ка! Речь ведь совсем не об Ирке? – подозрительно прищурилась она.
– Ну… нет… наверное…
И о ней, и не о ней одновременно. Но ее приезд все рушил – теперь я в этом не сомневалась. Я не могла больше ходить в дом дяди Савелия, ухаживать за цветами, поливать и пропалывать огород… Я не могла больше видеть самого Савелия, а после того, как вела себя с ним, то даже звонить ему не имела права. Да и он, кажется, рассердился на меня нешуточно – за весь день даже смски не написал. Впрочем, это и не удивительно. Вела себя как самая настоящая дура и это после совместной ночи. И никакая я не умная, как утверждает Катя, разве что, задним умом.
– Ты влюбилась в Саву?! – треснули меня по лбу обличительные слова подруги.
– Я не знаю, – почувствовала я себя совсем несчастной, а на глазах, все-таки, выступили слезы. – Кажется, да.
– А мне ты почему об этом не сказала?! – заорала Катя на весь бар, и все как один посетители вылупились на нас. – Ой! – прижала она руку к губам и мило улыбнулась семейной паре, что сидела за соседним столиком. – Стала бы я позориться и подкатывать к нему, знай, что у вас с ним шуры-муры, – зашипела на меня подруга.
– Да я и сама не знала! И ничего такого у нас нет.
– Ага, конечно! Тогда почему мне кажется, что ты переспала с ним?
Взгляд Кати стал еще более сканирующим, и мне захотелось спрятаться под столом.
– Я угадала?
Сил ответить не было, а потому я лишь кивнула, да и то с трудом.
– Вот же, черт! – треснула Катя ладошкой по столу, чем снова привлекла к нам внимание.
Но на внимание мне уже было точно плевать – стадия моего опьянения подходила к критической отметке, и последними усилиями я удерживала себя от пьяной истерики. Только этого нам тут и не хватало.
– Ты хоть понимаешь, как по-идиотски я себя сейчас чувствую? Понятно теперь, почему он меня отшил.
– Да не поэтому, Кать…
– Лучше заткнись, пока я тебя не поколотила! – перебила меня подруга. – Он знает?
– О чем? – чуть не икнула я. Это уже точно стало бы перебором в нашем странном диалоге.
– О том, что ты втюрилась в него.
