Все это время я избегала смотреть на Эдди.
— Я заеду за вами завтра в 5:30, — сообщил Эдди, доедая торт и глядя на маму.
Ой-ой.
Я все еще не рассказала маме об ужине у Бланки.
— Заедешь за нами? — спросила мама, переводя взгляд с Эдди на меня.
— Забыла сказать, завтра мы идем к маме Эдди на ужин.
Трикси улыбнулась. Мама просияла. Ада даже захлопала в ладоши.
Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
— Леди, если хотите, вы тоже можете прийти, мама устраивает вечеринку, — предложил Эдди Трикси и Аде.
Я открыла глаза, выпрямилась на стуле, повернулась к Эдди и уставилась на него.
— Что ты имеешь в виду под вечеринкой?
— Она позвала кузенов и кузин, Инди и Ли, всех Найтингейлов и отца Инди.
Нет.
Нет, нет, нет.
Это не случайно.
— Я бы с удовольствием пришла, — подтвердила Трикси.
— Я была бы рада. Я никогда никуда не хожу, — сказала Ада.
Замечательно.
— Я заеду в 5:30, заберу Аду, и мы последуем за вами, — планировала Трикси, обращаясь к Эдди, и Эдди кивнул.
Я снова встала со стула, на этот раз по уважительной причине.
— Мне пора собираться на работу.
Не дожидаясь ответа, я направилась в свою комнату.
Я сидела на кровати в униформе Смити, и надевала черные туфли, когда в мою дверь постучали.
— Войдите, — отозвалась я, думая, что это мама или Трикси, желающие прочитать мне еще одну нотацию.
Вошел Эдди и закрыл за собой дверь.
Проклятье.
— Я почти готова.
Я встала и взяла джинсовую куртку, натягивая ее.
Эдди наблюдал за мной, прислонившись к двери и скрестив руки на груди, и не сводил глаз с моей униформы. Впервые за этот вечер он выглядел недовольным.
— Что? — спросила я.
— Мне не нравится, что ты там работаешь.
Я схватила сумочку, но он еще не закончил.
— И мне очень не нравится этот наряд.
Я вздохнула.
— У меня нет особого выбора, — сказала я, подходя к нему. — В любом случае, не имеет большого значения, нравится тебе мой наряд или нет, это не имеет к тебе никакого отношения.
Он стоял у двери и не двигался.
— Ты можешь уйти с дороги? — спросила я, глядя на него снизу вверх.
Мне следовало посмотреть раньше. Его глаза сверкали, что означало, что он из недовольного превратился в разъяренного.
— Думал, мы это уже проходили, — прокомментировал он пугающе тихим голосом.
Ой-ой.
Я решила проигнорировать это.
— Я не могу опоздать на работу.
— Вижу, мой план не работает, — ответил он, меняя тему.
— Какой план? — спросила я, держась как можно дальше от него, не отступая и не делая вид, что держусь от него как можно дальше. Я начала чувствовать, как дрожь страха пробегает по позвоночнику.
— Быть честным, хорошим парнем, совершать добрые дела, делать тебе одолжения.
Я уставилась на него, боясь того, что он скажет дальше.
— И? — подтолкнула я.
Ладно, я должна знать, даже если и не хотела.
— Значит, мне придется попробовать новый план.
Если его старый план — быть честным, хорошим парнем, совершать добрые дела, то я не хотел знать, каким будет его новый план.
Он все равно мне сказал.
— Судя по всему, в ту минуту, как я запустил руку тебе в трусики и заставил кончить, ты почти целый день была добра ко мне. Ни разу не накричала, расплакалась в моих объятиях и заснула в них. Так что, полагаю, вон он — способ, чтобы ты вела со мной мило.
Ох… милостивый… Господь.
Я уставилась на него. Неужели он серьезно?
— Я отвезу тебя на работу, — продолжил он, — потом заберу, и ты проведешь ночь у меня дома.
Ой!
— Мне не нравится твой план, — наконец, обрела я дар речи.
— Тогда перестань вести себя как стерва, ты не такая и этот образ тебе не идет.
У меня отвисла челюсть. Я знала, что веду себя как стерва, но никогда не ожидала, что он меня в этом обвинит.
Мои глаза сузились, и я уперла руку в бедро. В последнее время я часто так делала. Не думала, что я из тех женщин, кто упирается рукой в бедро, но вот, пожалуйста.
— Что, извини?
— Твоя мама и ее подруги любят тебя и гордятся. Сегодня вечером ты смутила свою маму.
— Дело не в ней, — огрызнулась я, — дело в тебе.
— Знаю, что во мне. Но это не отменяет того факта, что смущаешь ты ее.
— Она переживет.
— Стоит ли мне ожидать больше твоей стервозности завтра вечером с моей мамой?
Видите, я не ошиблась в том, что сказала ему. Трикси, Ада и мама переживут, и я знала это.
Я ни за что не стала бы вести себя как стерва с Бланкой. Бланка была милой женщиной.
Эдди не обязательно это знать. На данный момент, если я собиралась быть стервой, то мне придется пройти этот путь до конца. Я подалась вперед на пару дюймов и, вроде как, соврала:
— Возможно.
Он оттолкнулся от двери и направился ко мне.
— Тогда мне придется убедиться, чтобы ты вела себя мило.
Ой! Ой! Ой!
Я подняла руки, чтобы оттолкнуть его.
— Может, просто отстанешь и оставишь меня в покое? — попыталась я.
Он уперся грудью в мои ладони, а затем толкнулся в них, пока они не оказались зажатыми между нашими телами.
— Ни за что.
Я смотрела на него.
Он смотрел на меня.
У нас проходило состязание в гляделки.
Я проиграла и, глубоко вздохнув, расслабилась в его объятиях.
— Ох, ладно. Я перестану быть стервой.
Пугающий блеск исчез из его глаз, и их окутало тепло.
— Я знал, что ты так долго не продержишься.
Это было правдой.
Я все еще смотрела на него.
Он обнял меня за плечи и повел к двери.
— Давай отвезем тебя на работу.
Глава 12
Я сыта всем этим по горло
Эдди вошел в клуб вместе со мной.
Смити бросил на нас один взгляд и крикнул:
— У меня новая мебель, сделанная на заказ, и я не хочу покупать ее заново. Держи этого засранца подальше отсюда.
Рука Эдди была у меня на спине, и при словах Смити она скользнула к моему бедру. Я подумала, что это опасный признак, поэтому посмотрела на него, чтобы оценить уровень опасности. Улыбки не было, но появилась ямочка, и я восприняла это как знак того, что могу расслабиться.
Я положила куртку и сумочку на стойку бара и сунула мобильник в поданный Смити фартук.
— Он
