все были физически истощены. Я вижу футболку бело-голубого цвета и делаю пас. Никто не кричал мне и не просил мяч. Никто. Этой бело-голубой футболкой был Бурру. Мяч летит очень быстро. Когда Бурру начинает бежать, я смотрю в другую сторону и вижу одну зеленую футболку. Это был Бригель, который растворялся среди игроков.
И тогда пришло время Бурру, он сделал удар справа. Шумахер снова не успевает, и Бурру забивает. Как я кричал, боже, как я кричал. Во время ничьей я был уверен, что мы не проиграем, как я мог сомневаться теперь? Я уже чувствовал себя чемпионом мира, но Билардо начал кричать, чтобы мы следили за немцами… Но я знал, что все, мы выиграли, я знал.
Во время антидопингового контроля мы встретились и поговорили на итальянском языке.
– Слава богу, игра закончилась 3:2, потому что на дополнительном времени нам бы забили все пять. Мы больше не могли, все защитники были без сил, – сказал Билардо.
Да, я видел, как они умирали от усталости. Мы продолжали бегать, потому что мы были сильны духом. Очень сильны. Посмотрите на розыгрыш мяча, за который нужно было назначать пенальти, пенальти, не назначенный Арппи Фильо, сделавшим вид, что ничего не произошло. Мы невероятно разыграли мяч с Вальдано и Бурру, делая передачи между нами, против меня фолят, но я продолжаю, обгоняю Шумахера, когда появляется Якобс. Только я собрался сделать удар, как Шумахер сбивает меня с ног. Это было пенальти, старик. Оставалось три минуты, и нам не назначают пенальти, не назначают. Но мне было все равно.
«Все, Арппи, все. Прекрати уже все портить и закончи игру», – говорил я бразильцу. Времени хватило на то, чтобы Тата Браун отобрал мяч у Румменигге и показал, как я и говорил ему, что он лучший свободный защитник в мире. Времени хватило, чтобы на поле вышел Троббиани и выполнил прекрасный удар: меня сбили в середине поля, и я мог остаться спать там, но я продолжил и отправил мяч Марсело, он остановил его и, словно сидя во дворе своего дома, передает мяч Энрике, который играет один против Шумахера… В результате немец выигрывает. Единственное, чего не хватило Энрике, так это забить гол.
И вот звучит свисток. Чемпионы мира, чемпионы мира! Знаете, каково быть чемпионом мира в футболке своей страны? Это не сравнимо ни с чем.
Непобедимые
Я говорил это раньше и повторяю сейчас, 30 лет спустя: это был самый важный момент в моей карьере, ничто не может с ним сравниться. Как это вышло, старик, как это вышло. Мы закончили чемпионат непобедимыми, мы забили около четырнадцати голов, никто не смог обойти нас… Это был не просто чемпионат мира моей мечты, настоящий чемпионат мира аргентинцев. И знаете, в этом большая заслуга сборной 1978 года, потому что без Менотти и без титула чемпионов мы бы оставались ими в душе, но без реального доказательства. Этот Кубок чемпионов мира в Мексике в 1986-м был самым тяжелым, самым желанным и необходимым.
Я говорю о чемпионате в Мексике, и у меня светится лицо. И оно будет светиться каждый день еще сильнее, пока я не умру.
Как только прозвучал свисток, я упал на колени. Меня начали обнимать, я уже не помню кто, потому что поле сразу наполнилось людьми. Я обнял Билардо, конечно, как я мог не обнять его. Сейчас я пересматриваю матчи и постоянно вспоминаю, чего нам стоил этот Кубок. Я тоже говорил глупости журналистам и просил их извиниться перед Билардо и всей командой. Всегда, когда я говорю с командой Кубка мира, мы понимаем, что было важно вернуться из Барранкильи в Мехико. Так мы выиграли половину игры. И это было нашим решением, 100% нашим. Мы акклиматизировались, стали лучше выдерживать тренировки, а следовательно, были выносливее и в игре. С мая по июнь наша команда тренировалась по полной. Я тренировался в полную силу, мечтая о победе. Я должен был выиграть. Я хотел этот кубок для своей страны. Для меня и моей команды. Потому что нас много критиковали, и мы хотели реванша. И потом я поднялся на пьедестал, чтобы получить кубок. Нет, мне его дал не Авеланж: именно в тот момент, когда я подходил, кубок передали президенту Мексики, и он вручил мне его. Мне было все равно, от кого я получу эту награду, мне было важно взять кубок в руки. Я крепко сжал его, как сына. Сначала я поднял его, а потом крепко прижал к груди. Да, словно сына.
Сейчас я пересматриваю матчи и постоянно вспоминаю, чего нам стоил этот Кубок.
Первым ко мне подошел Нери, и я передал кубок ему. Сторани, которого прислало правительство, похлопал меня по плечу; он собирался что-то сказать мне, но я не обратил внимания… Они хотели опустить нас, это было не их время праздновать. После Нери кубок перешел в объятия Тата, а потом и ко всем остальным… Единственное, чего мы хотели – спуститься с пьедестала и сделать круг почета. Как только я оказался на поле, меня подняли вверх. Это был тип, с которым я познакомился на чемпионате в Бразилии. Он просил подарить ему мои кроссовки. Я не хотел никому ничего дарить! Но тогда, в тот момент, я сидел сверху и управлял им, словно лошадью, толкая его ногами. Его звали Роберто Сехас, и он приехал в Мексику ради чемпионата. Он рассказал мне, что у него с друзьями не хватало билетов на матч: всего четыре штуки на семерых. Но аргентинцы смогли пройти везде. Всю игру они находились позади ворот, там, где Тата забил первый гол; но потом, когда игра закончилась, они прошли на поле. Роберто подождал, пока мы получим кубок, и пробрался со всеми, кто был приглашен на поле. Когда я вернулся туда с кубком в руках, я думал, что меня начнут подкидывать в воздух. Я увидел этого огромного парня и посмотрел на него, как бы говоря, что нужно поднять меня. Роберто посадил меня на плечи и поднял вверх. Он потерял парик! А я смог посмотреть на все сверху. Это было настоящее представление. Тут же я увидел Педро, моего соседа по комнате, с которым я больше всего общался, и я попросил поднести меня к нему. В результате получилась одна из лучших фотографий.
Меня охватило странное ощущение, потому что мне не хотелось никуда уходить оттуда, не хотелось покидать место, где я испытывал счастье,
