вспомнила о том, как ей не хватает настойчивой и уверенной Лены, которая говорила прямо, не боясь и не тушуясь перед «начальством». — Я не передам рецепт никому, и только сама буду делать это тесто, — закончила она, пытаясь сглотнуть ком, вставший в горле. Ставить условия она не умела.
— Хорошо, я попробую решить этот вопрос. Дело теперь важно и для короля, поскольку поможет обеспечить армию недорогой и удобной едой, — лорд внимательно наблюдал за лицом Анны, на котором легко читал ее неуверенность.
— Спасибо, лорд. Надеюсь, я не очень много прошу…
— Нет, Анна, не много. Святой отец решил задержаться до момента, когда леди согласится выйти замуж второй раз, — судя по голосу, лорду не нравилось все это, но и он сам не мог ничего поделать с ситуацией. — Поговорите со всеми… пусть не шепчутся об отце Фарнеле…
— Он так обидчив? — вырвалось у Ани. Она даже хмыкнула, но моментально взяла себя в руки.
— Король умен, Анна. А святой отец — его глаза и уши. Леди не торопится с замужеством, но право у нее есть лишь на короткий срок…
— Простите, что перебиваю вас, лорд… Я знаю, что она не хочет повторного брака. Если она заявит… — Аня вдруг испугалась своей смелости и замолчала.
— Продолжай, никто нас не слышит. Я обещаю, что это останется между нами, поскольку ты и это, — он обвел руками вокруг, видимо, имея в виду дело, которое вытащит их из нищеты, — очень важны для замка.
— Леди может заявить, что больше не сможет иметь детей, — выпалила Аня. Она читала много книг, и исторические романы в том числе. Большинство лордов стремились сочетаться с браком не столько ради самого брака, сколько для объединения семей, и дети в этих самых браках имели роль печати на документе. Замок Лесбори не мог бы достаться кому-то из женихов, потому что имел своего хозяина — старшего сына умершего лорда Лесбори.
— Но… — начал было лорд и замолчал.
— Она может якобы заболеть, а потом, якобы потерять ребенка. Срок еще не вышел, поскольку лорд скончался недавно. И во время этого… Ну… Она может потерять возможность понести снова, — с трудом закончила разговор на щекотливую тему Аня, но, помолчав и заметив, что лорд сузил глаза, как это делают задумавшиеся над открывшейся перспективой люди, продолжила: — Вы доверяете лекарю, что живет в замке?
— Он всегда был предан лорду Лесбори, — не задумываясь, ответил лорд Давестер.
— Значит, он может в этом помочь. Леди может намекнуть ему, что хочет остаться верной своему мужу и заниматься воспитанием его детей, — Аня выговорилась и села на лавку напротив лорда. Этого делать не следовало, но она почувствовала слабость оттого, что представила, как может отреагировать на это ее предложение лорд.
— Анна… откуда ты… знаешь все это? — только и смог ответить лорд и вытаращил на нее глаза.
Глава 47
— Вот тебе и писателишка, вот тебе и «Черная Магнолия», — Лена просидела на низком пуфике в кабинке с зеркалами на трех стенах минут двадцать. Ей казалось, что прошло пару часов, не меньше, но вынув из кармана телефон она удивилась. — Ладно, он же не агент ноль-ноль, мать его, семь, — шептала она сама себе.
— Э-эм, я могу вам помочь? — голос за шторкой вывел ее из задумчивости.
— Нет, не можете. У меня паническая атака, — Лена протянула руку к шторке, чуть сдвинула ее в сторону и увидев молодую девушку, тяжело задышала.
— Вызвать скорую? — та не на шутку испугалась и полностью отдернула занавеску.
— Нет. Вызовите такси… Я-аа, я знаю, как с ней справляться. Вызовите такси. Мне нужно в гостиницу.
— Хорошо, сейчас. Я принесу вам воды, — девушка отошла, а Лена задвинула шторку и снова обняла сумку, в которой лежала та самая книга. — Не-ет, просто так я тебя не отдам. Вон у него как загорелись глаза, как узнал про страницу. Дело тут не в твоей чести, Лев Юрьич. Дело тут пахнет тем самым навозом с заднего двора замка Лесбори…
— Машина подъезжает. Давайте сумку, держите воду, — девушка попыталась взять Ленину сумку, но та прижала ее к себе еще плотнее.
— Нет, спасибо. Сейчас… — она взяла стакан, залпом выпила воду и вышла в зал. Сквозь прозрачное стекло стены, ведущей на главную улицу Лена высматривала высокого тощего человека, но не видела. Или просто плохо смотрела.
— Я провожу вас, — девушка вывела ее из очередного транса и вышла с ней в сырую Москву. — Вот машина, все хорошо. Водитель отвезет вас куда скажете, — продавец из обувного, похоже, с радостью избавилась от странной женщины и выдохнула, когда машина тронулась.
— Отвезите меня в любую гостиницу. Мне попроще, — сказала Лена и откинулась на сиденье. Пальцы болели оттого, что она больше получаса держала сумку так крепко, будто в ней лежала карта сокровищ. Но для Лены ее содержимое было еще ценнее. Возможно, там лежало спасение для Ани.
Телефон звонил всю дорогу, а потом и в гостинице.
— Да, Лёвушка, ты знатно обалдел, когда понял, что я забрала книгу, да и сейчас успокоиться не можешь, — шептала Лена, смотря на экран телефона, у которого пришлось выключить звук. — А вот дать свой номер было большой ошибкой, но кто ж мог знать, что вот так получится…
Рано утром Лена вышла на улицу и поймала себя на том, что все еще оглядывается. Вошла в кафе, заказала завтрак и присела в глубине небольшого зала, куда забегали редкие посетители, чтобы перекусить перед работой. Она выложила на стол книгу и открыла ту самую перевернутую страницу. Перевернула книгу и начал читать первые строки.
— Нет, стой, дорогая. Вот сейчас, если «благодаря» прочитанному ты вдруг окажешься где-нибудь в начале эры, оттуда можешь и не вернуться, — бормотала она. Телефон снова начал звонить. Но на этот раз номер не определился. Она чуть было не ответила, но в последнюю секунду опомнилась. — Ага, ты можешь и с другого набрать, сумасшедший писака. И чего тебе приспичило эту книгу у меня заграбастать…
Мысли ее привели к тому, что если она не узнает правды о книге, поездка и все это время пройдет впустую. Но может оказаться, что автор и правда не в себе, и тогда получается, что она в принципе выбрала неправильное направление.
— Хорошо, значит… надо поговорить. По номеру он меня не отследит, да и телефон вряд ли получится пробить: нет у него нужных знакомств, зуб даю! — решила Лена, когда позвонил уже третий незнакомый номер.
— Алё-о, — голос на том конце «провода» даже удивился, что трубку
