мятежников поймали…
— Не всех, только часть. Остальные расползлись и затаились, будто трусливые крысы. Сегодняшний приём это приманка для них. Мы готовились несколько месяцев. Иначе их было не выманить из нор. Похищения и трусливый террор — вот их методы. Они не гнушаются ничем: жёны, дети драконов — последние месяцы под угрозой находились все. У Эварра жену и сына похитили и едва не пустили на опыты. А пацану года два, младше нашего.
— Какой кошмар! — прикрываю ладонью рот, тут же примерив ситуацию на себя. — Что им нужно?
— Всё как обычно, власть, деньги, могущество, — усмехается, будто речь о само собой разумеющемся. — Империей правят драконы. Нас меньше, но мы сильнее, хитрее, богаче. Не всем людям по нраву такой расклад.
Заговор. Похищения. Драконы и маги. Весь сегодняшний приём — всего лишь фарс, представление. Не то, чтобы я так уж мечтала быть представленной наследнику как леди Даорр, но откровенное признание Тиррэна насчёт истинных целей сегодняшнего вечера неприятно царапает.
Делаю было шаг, чтобы отодвинуться, отойти в сторону, но дракон словно читает мои мысли. Его рука ложится мне на талию. Сжимает её, властно притягивая к себе:
— Я не мог сказать тебе раньше, — другой рукой Тиррэн давит мне на затылок, вынуждая положить голову ему на грудь.
Выставляю руки перед собой, упираюсь кулачками в его кожаные доспехи, но его это ничуть не смущает.
— Всех женщин увели в безопасное место, — раздаётся над головой глухой голос. — Но когда мне доложили, что тебя среди них нет, — нервный шумный вздох.
Я рефлекторно дёргаюсь, вновь делая попытку отстраниться, но он лишь сильнее сжимает мою талию и затылок.
— Я чуть не поседел, Эйви, — лёгкое касание губ по волосам, от макушки к линии роста волос и лбу, — когда думал, что потерял тебя. Зачем ты ушла…
От горячего дыхания дракона у меня по телу бегут мурашки. Время вокруг словно останавливается.
О чём он сейчас: о настоящем или о прошлом?
Он странно действует на меня. Подчиняя и одновременно с этим расслабляя, укутывая защитным коконом. В его объятиях так надёжно. А может, это остатки дурмана туманят мозг.
— Никогда больше… — горячее дыхание смещается от лба к виску, — не смей… — короткими поцелуями по векам, щеке к уголку губ, — так меня пугать.
Он зарывается рукой в волосы у меня на затылке и мягко тянет их вниз, вынуждая поднять голову и посмотреть на него. Его губы требовательно накрывают мои, заглушая мой удивлённый вздох. Он проникает внутрь. Подчиняет, лаская. Этот поцелуй короткий и жадный, будто долгожданный глоток воды в пустыне.
Тело отзывается на его близость мелкой дрожью и потягиванием внизу живота. Это раздражает и злит. Сильнее упираюсь руками в каменную грудь дракона, отталкивая его:
— Нет! — дышу так, будто долго бежала. — Не надо!
— Прости, — Тиррэн отстраняется. Его дыхание рваное и прерывистое. Прислоняется лбом к моему лбу. — Мне было нужно это сейчас.
Хочется крикнуть: а мне? Но разве это его волнует?
Проклятье. Несколько секунд мы оба молчим. Грохот со стороны замка возвращает к реальности.
Руки Тиррэна смещаются мне на плечи, и он легонько меня встряхивает:
— Где? — требовательно всматривается в моё лицо, будто пытается прочесть мысли.
— Что?
— Где ты, якобы, видела Сэймура?
— На… на главной башне! — повторяю послушно.
— Дерьмо, — цедит сквозь зубы, глядя в сторону, после чего добавляет ругательство покрепче, от которого мои уши норовят свернуться трубочкой. — Для Суары лучше, если тебе примерещилось.
Он хмурится, бросает на меня задумчивый взгляд:
— Впрочем, эту дрянь я прикончу в любом случае.
Последнюю фразу он произносит ровным голосом и совсем без эмоций, будто речь идёт о мухе или букашке, а не о гувернантке детей. От его ледяного голоса у меня стынет кровь — столько в нём нечеловеческой злобы и неотвратимости.
Обхватываю себя руками за плечи. Мне страшно.
— Эй! — Тиррэн склоняется ко мне, жадно всматривается в моё лицо. — Всё будет хорошо, Эйви, слышишь? Я ни-ко-му не дам вас в обиду. Поняла?
Вместо ответа киваю. Тиррэн уходит в сторону, исчезая в ночи, а спустя несколько секунд приближается ко мне в истинном облике. Дракон пригибается к земле, предлагая мне взобраться на него верхом.
Мы полетим к замку — догадываюсь я. Прямо сейчас.
Пусть Тиррэн окажется прав, пусть Сэймура не будет в замке, пусть мне привиделось! Главное найти детей и убедиться, что с ними всё в порядке! Всё будет хорошо! Обязательно! В тот момент я искренне в это верю.
21. Врата в Бездну
Эйвилин.
От резкого взлёта закладывает уши и перехватывает дыхание. Глаза слезятся от порывов ветра, приходится часто моргать.
Левая часть замка, та самая, в которой проходил приём, объята пламенем. Тут и там внизу под ногами суетятся фигурки в чёрном и тёмно-синем. С высоты драконьего полёта они кажутся игрушечными.
Различаю внизу синие мундиры агентов полиции с форменными нашивками и отряд военных. Против них со стороны леса наступают десятки фигур в чёрных балахонах, вокруг которых клубится чернильный туман.
Тёмные — догадываюсь я.
Чёрный туман окутывает их наподобие щита и глушит летящие боевые магические плетения.
Этот туман ползёт по земле, будто ядовитая дымка, и когда он обволакивает агентов и военных, те падают на землю и бьются в конвульсиях.
— Ах! — из горла непроизвольно вырывается вздох ужаса.
Впервые в жизни я вижу наяву проявления тёмной магии, и они ужасают своей смертоносностью. Не удивительно, что она запрещена!
На краткий миг всё кажется не настоящим. Как вышло, что безмятежный вечер в загородном доме вдруг превратился в смертельную битву?
Ночной воздух разрезает огненный столп. Истошно кричат несколько тёмных, попавших в смертельную ловушку. Земля под их ногами вспорота и полыхает огнём. Часть из них горит заживо, остальные рассредоточиваются, спеша перемешаться с агентами и усложнить для драконов атаки с воздуха.
Съёживаюсь от оглушительного рёва зверя, кружащего над замком и раненого выпущенной с земли стрелой. В глазах рябит от алых и золотых вспышек боевых магических плетений второго уровня сложности — только им удаётся пробивать вражеский чернильный туман.
Пахнет пеплом, горелым деревом и палёной кожей. Повсюду крики. Всё смешалось так, что не разобрать.
Мы кружим над главной башней. Продолжаю цепляться подушечками пальцев за твёрдую бронзовую драконью чешую. Вытягиваю шею, чтобы лучше рассмотреть, что внизу. Сердце замирает, а потом бьётся с утроенной силой, потому что я вижу их!
— Тиррэн! — выходит хриплый шёпот.
Он тоже видит — понимаю по едва ощутимому повороту головы.
Ох.
Только бы успеть!
Три фигурки на краю башни, две детских
