Минуты тянулись медленно. Дорошин опустил руку, но всё ещё держал её сзади за талию, прикрывая себя её телом.
Варвара думала, способен ли он выстрелить ей в висок, практически стопроцентная гарантия. Она чуяла запах страха, который исходил от Дорошина. Мгновенно она представила, что его рука — это рука немолодого человека, морщинистая, с жёлтыми ногтями. И эта рука, возможно, не столь тверда. События прокручивались в её голове с огромной скоростью, как ролики, которые смотришь только на некоторых маленьких отрезках, которые сопоставимы с точками. Прокручиваешь ползунок на экране, включаешь на минуту, снова тянешь ползунок к концу ролика. При этом вспыхивали даже не картинки, а какие-то отдельные фразы, обрывки рассуждений.
«Тварь ли я дрожащая», — мелькнуло лицо Влада и стало закручиваться, как в воронке.
Почему-то вспомнился Женька со своим неизменным обличением: «Нас убивает капитализм».
Лицо Шашерина, приехавшего в Михайловское и ощущение жажды.
Странная соседка по камере, ловящая кайф от косячка.
Снова Влад, достающий букетик из-под куртки, такой милый и добрый, что трудно поверить, что одновременно с этим он хладнокровно смешивал таблетки с алкоголем, которые делали их смертельным ядом.
Надя Светлова, румяная, смеющаяся, помахивающая ей рукой. Да, они однажды разговаривали, Варвара совершенно не помнит, о чём была беседа. Но помнит это круглое, почти деревенское лицо и какое-то приятное тепло. Что-то из детства, что-то близкое. Когда деревья были большими…
Глава 27
Она очнулась от шороха, будто кто-то пищал в самом углу. «Крысы», — подумала Варвара. Дорошин повернул голову в ту сторону, откуда был звук.
— Ираида, посмотри, что там происходит. Похоже, у них тут живность бегает.
— Сейчас.
Ирацибета отправилась смотреть куда-то за стеллажи.
— Виктор, вроде, никого нет.
Она шарила фонариком телефона по стене. Дорошин повернул голову обратно, в сторону двери. Ирацибета вскрикнула и затихла.
В ту же секунду Варвара ощутила, что тело Дорошина с силой отрывают от её тела. Он вцепился в неё сильнее и потащил за собой назад. Она повалилась на его тело, удерживаемая рукой, и сразу же увидела, что сверху над ней нависла фигура в маске.
«Как это могло произойти?» — подумала она, теряя сознание.
Эпилог
Город наполнялся предновогодней суетой. Обыватели обсуждали дороговизну установки главной ёлки на эспланаде. Снег припорошил грязь затянувшейся осени после неласкового лета, хотя вечера были ещё затяжными, словно надоевший сериал. Все уже забыли про несколько дней чистого гололёда по всему городу где-то в ноябре и потом совершенно неожиданных морозов, перешедших в спокойную, почти европейскую зиму.
Летние воспоминания затягивались дымкой, словно и не было ничего. Теперь внимание Варвары было приковано только к маленькой жизни, которая жила в ней. Несколько месяцев пришлось ей посещать психологические занятия, чтобы пережить, затереть в памяти воспоминания, но они всё равно прорывались ночными кошмарами.
Более всего вспоминался холод приставленного пистолета к виску и ощущение беспомощности. Эта сцена часто воспроизводилась в её снах, но вместо Дорошина в сон приходил Влад, и очень игриво держал пистолет, будто это была игрушка.
Последнее время она часто видела Алексея Шашерина, как ни странно.
Тогда, в кладовой узловой больницы, в которой её держал на прицеле ополоумевший Дорошин, оказалось, что в старом здании выход на чердак как раз был в этой комнате. Группа спецназа вскрыла люк на крыше и отвлекла Ирацибету звуком бегающих крыс. Всё произошло очень быстро.
Когда Дорошин повалился на пол, он не отпускал рук от Варвары, чтобы защититься. Произошла возня на полу, но оружия в его руках уже не было, оно было выбито ударом ноги спецназовца. После того, как освободители скрутили кричащего Дорошина, с той стороны коридора началось разгребание стеллажей, и в комнату вошёл Шашерин, который снял к тому времени маску. Дорошин изменился в лице, потому что ожидал увидеть кого-то из команды Тимура. Но увы, это были ребята из полиции и спецназа.
После освобождения они не виделись с Алексеем пару месяцев, потому что Варвара была просто не в состоянии кого-либо видеть.
Но в середине ноября он позвонил, и они встретились на липовой аллее, гуляли примерно час. Алексей сказал, что разводится с женой. Странно, Варвара даже не думала, что у него есть жена. Он ей казался слишком молодым. Сейчас, при свете фонарей, она увидела, что он не столько молод, сколько молодо выглядит. О жене он рассказывал спокойно, буднично. История была слишком банальной. Обычная студенческая любовь, потом узы брака, маленький ребёнок. Бытовые трудности, попытка обретения своей квартиры. Родители не оставались в стороне, но помогать в полный рост тоже не могли. Жену бросает из стороны в сторону, она увлекается то фехтованием, то мотоциклами, то дизайном. Ей нужна самореализация, хотя ребёнок ещё слишком маленький. В очередной раз её бросило ходить в секцию айкидо, для обретения спокойствия, как она говорила. У Алексея, конечно, не самая спокойная работа, вот и получилось, что они практически не имели времени общаться, благо, родители помогали уже настолько плотно, что ребёнок практически безвылазно жил у них. Новое увлечение восточными единоборствами и новые интересные люди стали новой жизнью. Александра пропала где-то на тренировках и, как выяснилась, на стройке новых отношений. Она сказала Алексею, что их отношения закончились. Их маленькая дочка, как обычно, была у бабушки. Вот такую грустную историю рассказал он печальным голосом Пьеро, хотя эта роль совсем ему не шла. Варваре показалось, что он сам от себя не ожидал, что расскажет, но вот так получилось.
Они стали прогуливаться по вечерам, ведь тот участок полиции, где они встретились первый раз, был совсем недалеко, в паре кварталов.
Когда случилась вся эта история с захватом, первое время её опекал Андрей. Но очень быстро сообщил, что его план по переписыванию квартиры жены не удался. Жена что-то заподозрила, стала наводить справки. И история с Варварой всплыла, потому что о ней много говорили в университете. Какая-то «добрая» душа всё-таки донесла. А в начале ноября он и вовсе потерялся. Варвара подозревала, что в семье идут большие скандалы. А тут ещё история с историком-расчленителем подоспела, которая потрясла страну своей жестокостью.19
Она старалась избежать кошмарных подробностей убийства, но СМИ старательно обсасывали эту тему, почему-то упирая на то, что историк обладал удивительным даром преподавателя. Тут же показывали кадры извлечённых рук, головы и так далее. На разные лады рассматривались самые мелкие бытовые подробности, привлекались всё новые и новые очевидцы, чтобы как можно сочнее показать красивую светскую жизнь и её изнанку. Варвара сразу вспоминала свою
