захотят ли какие-нибудь источники, которые избегают копов, поболтать со мной», — сказал я ему.
«Ценю это».
* * *
Вместо того чтобы вернуться домой, как я планировал, я притворился, что проверяю несколько вещей из своего списка. Я отыгрался в баре за Сильвера, пока Макс делала перерыв на ужин. Затем я ответил примерно на две дюжины электронных писем, которых избегал. Я даже нырнул в подсобку магазина и нарезал картонных коробок для утилизатора.
В четвертый раз, когда я поймал себя на том, что направляюсь в сторону игры в покер, я решил не поддаваться искушению и направился в пивную. Я надеялся, что холод и физический труд, связанный с перемещением полных бочонков, снимут остроту моего раздражения.
У меня был целый список причин злиться на весь мир. И большинство из них вращалось вокруг Наоми Уитт. Каждый разговор с ней заканчивался тем, что у меня болела голова и вставал член.
Наблюдение за тем, как другие мужчины прищелкивают языками, когда она рядом, только усугубляло ситуацию. Я не хотел ее. Но я хотел объявить ее своей, просто чтобы держать всех остальных придурков подальше от нее.
Мне нужно было напиться и потрахаться. Мне нужно было забыть о ее существовании.
Мои руки чертовски замерзли, а самообладание остыло к тому времени, как я закончил расставлять бочонки по местам. Было почти одиннадцать. Я решил, что зайду в бар, а потом отправлюсь к черту домой.
Когда я подошел к бару, Сильвер подняла взгляд от самогона, который она разливала.
«Не против заглянуть на частную вечеринку?» — спросила она.
«Почему?».
Она пожала плечами. «Давненько я не видела Наоми».
Мое раздражение снова вспыхнуло, как будто кто-то бросил в него газовый баллончик и зажигалку.
Я не то чтобы пинком распахнул дверь, но это было более эффектное появление, чем я обычно делал. Таннер, тощий идиот, который слишком сильно веселился, чтобы сохранить свои деньги, упал со стула.
Наоми, однако, не потрудилась поднять глаза. Она была зажата между Вайноной и Гримом, высунув язык между губами и изучая карты у себя в руке. «Ладно. Скажи мне еще раз, что лучше пары», — сказала она.
Йен начал лекцию о техасском холдеме 101, в то время как Грим наклонился, чтобы посмотреть на ее руку. «Подними их», посоветовал он.
Она неуверенно взяла голубую фишку и посмотрела на него. Он покачал головой. Она добавила еще две фишки и, по его кивку, бросила их в стопку в центре стола. «Повышаю», — объявила она, покачивая задницей на своем сиденье.
Я обогнул стол и наклонился к ней. «Какого хрена ты делаешь, Наоми?».
Наконец она подняла на меня ошеломленный взгляд. «Учусь играть в покер».
«Сдаюсь», — вздохнула Вайнона. «Никогда не доверяй удаче новичка».
«Вижу и поднимаю», — решил Люциан, бросая на стол пригоршню фишек.
«Оставь ее в покое, Морган», — сказал мне Йен. «Наши напитки полны, а она никогда не играла».
Я оскалил зубы.
«Расслабься, Морган», — сказала Вайнона. «Мы все поставили на нее несколько фишек. Это просто дружеская рука».
Люциан и Наоми были заняты тем, что смотрели вниз.
Я снова наклонился и прошептал ей на ухо: «Ты знаешь, сколько стоят эти фишки?»
Она покачала головой, наблюдая, как действие возвращается к Йену, который сдался. «Они сказали мне не беспокоиться об этом».
«На кону двадцать штук, Наоми».
Я нажал на нужную кнопку. Она перестала пялиться на Люциана и посмотрела на меня, начиная подниматься со своего стула.
Грим положил руку ей на плечо, чтобы удержать на месте, и я смерил его холодным взглядом.
«Расслабься, черт возьми, Нокс», — сказал он. «Вайнона права. Это дружеская рука. Никаких займов. Никакого интереса. Она быстро учится».
«Двадцать тысяч долларов?» Наоми пискнула.
«Я уравняю», — решил Таннер, бросая свои фишки.
«Покажи им», — прорычал Грим, выкладывая стопку фишек в центр стола.
Таннер выложил дерьмовую двойку. Люциан не торопился раскладывать свои карты, прежде чем открыть симпатичный маленький стрит.
«О-о-о», — промурлыкала Вайнона себе под нос.
«Твоя очередь, милая», — сказал Грим с непроницаемым выражением лица.
Наоми положила свои карты рубашкой вверх на стол.
«Я считаю, что это более крупный стрит, чем твой, Люциан», — сказала она.
Стол взорвался одобрительными возгласами. «Ты только что выиграла 22 000 долларов», — сказала ей Вайнона.
«Срань господня! Срань господня!» Наоми посмотрела на меня снизу вверх, и радость на ее лице была как удар молотом по моему горлу.
«Поздравляю. А теперь подними свою задницу», — сказал я, все еще способный быть ослом.
Люциан застонал. «Очарованный этими невинными глазами. Каждый чертов раз».
Я не хотел, чтобы он смотрел ей в глаза или на какую-либо другую часть ее тела. Я отодвинул для нее стул Наоми.
«Подожди! Получу ли я победный танец? Как мне отплатить всем тем же?».
«У тебя определенно получится победный танец», — сказал Таннер, похотливо похлопывая себя по коленям. Йен избавил меня от хлопот и хлопнул его по затылку.
«Наоми. Сейчас», — сказал я, указывая большим пальцем на дверь.
«Попридержи коней, викинг». Она тщательно отсчитала равные доли фишек и начала возвращать их первоначальным владельцам.
Грим покачал головой и накрыл ее руку своей татуированной. «Ты победила честно. Ты оставляешь себе выигрыш и можешь забрать мою ставку».
«О, но я не могла», — начала она.
«Я настаиваю. И когда я настаиваю, люди делают то, что я им говорю».
Наоми не видела, чтобы страшный байкер-преступник делал такое заявление. Она увидела симпатичного, татуированного крестного отца-фею. Когда она обвила руками его шею и звонко поцеловала в щеку, я увидел, что мужчина действительно улыбнулся. Подвиг, который ранее считался невозможным.
«За такую реакцию ты сохранишь и мою2, - сказал Люциан. Наоми вскрикнула, обогнула стол и звонко поцеловала его в щеку.
Йен и Вайнона сделали то же самое и рассмеялись сквозь крепкие объятия Наоми.
«Купи своей племяннице что-нибудь красивое», — сказала ей Вайнона.
Боже правый, какой именно частью своей автобиографии она поделилась с ними?
«Я, э-э, просто придержу свой», — сказала Таннер, забирая фишки, которые он ей одолжил.
Остальные за столом уставились на него.
«Дешевка», — сказала Вайнона.
«Да ладно тебе. Это была тяжелая неделя», — захныкал он.
«В таком случае, вот тебе совет от меня», — сказала Наоми, протягивая фишку в 100 долларов.
Эта женщина была простушкой. И это выглядело так, как будто Таннер был официально влюблен.
«Леди, джентльмены, что вы скажете, если мы закончим на этом? Я слышал, сегодня вечером у входа выступит группа. Мы могли бы украсть одну или две личные бутылки Нокса и предаться воспоминаниям о старых добрых временах», —
