реже король посещает меня, тем больше присылает; он – настоящий джентльмен в этом отношении.
– Значит, вы возьмете меня с собой?
– Хоть на край света, Симон, а если не надо так далеко, то хоть в Лондон.
– Только я ведь не один, – сказал я.
– Кто же с вами? – рассмеялась она.
– Дама, – отозвался я.
Нелл снова рассмеялась, но уже не так добродушно.
– Нашелся же человек, который считает меня доброй христианкой! – сказала она. – Конечно, это так, Симон, иначе вы никогда не решились бы просить у меня помощи для вашей любви.
– О любви нет и речи, – воскликнул я. – Мы на ножах.
– Ну, значит, любовь налицо! – сказала Нелл, лукаво тряхнув своей хорошенькой головкой. – А знает ли она, к кому вы привели ее?
– Нет еще, – несколько смущенно ответил я.
– Как она примет это?
– У нее нет иного выхода, – заметил я.
– А вы и ваша дама готовы встретить все опасности пути?
– Здесь для нас обоих опасность не меньше.
– Может быть, вас ждет преследование короля, ярость Монмута, солдаты, офицеры, западни?
– К черту их всех!
– А другая опасность?
– Для нее и для меня?
– Для обоих, милый Симон. Разве вы не понимаете? Вот эта! – и Нелл, подойдя ближе, сделала вид, что хочет поцеловать меня.
– Если бы я был связан чем-либо, то, пожалуй, побоялся бы такого соблазна, но я совершенно свободен.
– Где она? – спросила Нелл, пропустив мой ответ мимо ушей.
– У самой вашей двери.
– Позовите же ее! – крикнула Нелл и поспешно вышла из дома.
Я последовал за нею, и мы вместе подошли к Барбаре. Но она уже не стояла у решетки, а лежала около нее на земле. Она была без чувств, глаза были закрыты и губы потеряли всякий цвет – голод и усталость взяли наконец верх.
Нелл опустилась около нее наземь, я совершенно беспомощно стоял около них.
– Поднимите и помогите мне снести ее в дом! – распорядилась Нелл.
Мы подняли и понесли Барбару.
Горничная и лакей смотрели на нас с удивлением, но Нелл захлопнула пред ними дверь и сердито крикнула мне:
– Что вы сделали с нею! Вы позволили ей голодать!
– У нас ничего не было; она сама бросила в море мою последнюю монету, – пожаловался я.
– Оставьте, оставьте нас в покое! – крикнула Нелл.
Я пожал плечами и отошел на другой конец комнаты. Некоторое время я ничего не слышал и не смел взглянуть в ту сторону; потом послышался голос Барбары:
– О, благодарю, благодарю вас! Где я и кто – вы? Простите, пожалуйста. Скажите, кто – вы?
– Вы в Дувре и вне опасности. Не все ли равно, кто – я?
– Однако… Мне как будто знакомо ваше лицо.
– Очень возможно, оно многим знакомо.
– Скажите мне, кто – вы?
– Когда вы это узнаете, то Симон Дэл должен стать посредником между нами. Подите сюда, Симон!
Я довольно смело подошел к ним и встал около Нелл, но устремленный на меня пристальный взгляд Барбары смущал меня; мне было страшно.
– Скажите, кто – я, Симон, – проговорила Нелл.
Я взглянул на нее и, право, заметил страх и в ее глазах. А между тем она не боялась смеяться над целой Англией! Должно быть, она поняла мою мысль; по крайней мере, ее лицо вспыхнуло яркой краской. Давно ли она научилась краснеть, она, еще в деревне дразнившая этой способностью меня?
– Говорите же! – сердито повторила она.
Но Барбара все поняла сама, я видел это по ее блеснувшему взгляду, вдруг принявшему неприятное выражение. Она смотрела теперь на Нелл с каким-то не то любопытством, не то отвращением. Потом она встала и молча пошла к дверям, еще шатаясь от слабости. Нелл бросилась следом за нею.
– Вы не должны уходить, – вскрикнула она. – Куда вы пойдете и к кому?
Барбара остановилась на мгновение и пошла дальше.
– Ведь я не сделаю вам ничего дурного, – продолжала Нелл. – Вы можете не прикасаться ко мне, если не хотите, но я могу быть полезна вам и Симону. В Дувре для вас не безопасно. – Она говорила серьезно, но потом рассмеялась. – Можете не прикасаться ко мне; вам будет служить моя горничная, она – хорошая девушка.
– Ради Бога, мисс Барбара… – начал было я, но Нелл остановила меня движением руки.
Барбара стояла посреди комнаты; она посмотрела на меня и громким шепотом спросила:
– Значит, это…
– Это – Элеонора Гвинт, – докончил я.
Нелл рассмеялась коротким, странным смехом, и краска снова вспыхнула на ее щеках.
– Да, я – Нелл Гвинт, – со смехом подтвердила она.
– Вы были в Гатчстиде? – спросила Барбара.
– Да, – отозвалась Нелл.
Барбара неожиданно покачнулась и чуть-чуть не упала снова; Нелл быстро поддержала ее. Барбара отшатнулась было от нее, но, минуту спустя, должна была опереться на ее руку: слабость взяла верх над гордостью.
– Я сейчас оправлюсь и буду в состоянии идти, – пролепетала она, – сейчас…
Нелл протянула руку, а затем бережно и осторожно, с застенчивым румянцем на лице попыталась обнять стан Барбары. Та не сопротивлялась больше. Я молча следил за ними и видел, как голова Барбары легла на плечо Нелл, а темные локоны почти смешались с золотисто-белокурыми волосами; затем до меня долетел тихий голос:
– Я так устала! И так голодна!
– Оставайтесь здесь, моя красавица, и у вас все будет, что надо, – ласково ответила Нелл. – Симон, подите и распорядитесь.
Я был очень рад возможности уйти и слышал вслед за собою голос Нелл, нежно уговаривавшей Барбару не плакать.
VI
НОЧЬ В ДОРОГЕ
Встреча, которой я боялся, прошла так благополучно, что я забыл всю ее страшность и необычайность, а также те границы, которые сгладил неожиданный наплыв взаимной симпатии. Мне не пришло в голову, что все это снова явится на сцену и что дружба невозможна между этими двумя женщинами, которых я так необдуманно свел вместе. Пока обе стороны были сдержаны: Барбара помнила об одолжении, оказываемом ей Элеонорой; ту, в свою очередь, останавливало невольное уважение к добродетели Барбары. Однако я был настороже, готовый вмешаться при первой же вспышке неприязни.
Все шло прекрасно, пока (не умею выразиться иначе) старый дьявол не овладел снова сердцем Нелл Гвинт. Я был мужчина, к тому же раньше любивший ее, поэтому она не могла видеть, что я свободен и не только вышел
