и, пошарив в складках плаща, вынул странный предмет — тонкий и плоский прямоугольник черного цвета. Он ткнул в него пальцем, и оттуда выстрелил узкий луч света. Да, не такого голубого и дьявольского, как на том странном оружии, но зато совершенно точно холодного: мужчина держал этот предмет голыми руками. Да и не даст такого яркого пламени обычная свеча или даже масляная лампа.
— Как видите, сеньор Торквемада, эти предметы изготовлены в одной мастерской. Согласитесь, что они очень необычны. И других таких вы нигде не найдете.
Сердце Торквемады зачастило. Этот носитель демонских игрушек, этот слуга нечистого просто не понимает, с кем связался. Азарт настоящего охотника, заставил Торквемаду поднять руку, слабо охнуть и потереть сердце:
— Простите, сеньор Андреас. Что поделаешь, проклятый возраст. Вы говорите, что тот предмет — оружие огромной силы, как же я могу отдать его вам? Ведь вы, я думаю, сможете натворить им немало бед.
Странный сеньор снова хмыкнул и ответил довольно резко:
— Сеньор Торквемада, я хочу получить свое оружие. Кроме того, воспользовавшись им неправильно, вы может натворить гораздо больше бед, чем я. А получив его, я исчезну из вашего города.
— Ну что ж, я слишком слаб, чтобы спорить с вами, — старик снова потер грудь. — Сейчас я позову секретаря, оружие хранится у него.
— Я сам позову. Куда идти?
— Нет-нет, вы зря мне не доверяете, сеньор Андреас. Там, на столе, стоит колокольчик, достаточно позвонить в него.
Незнакомец резко и бесшумно поднялся со стула и через мгновенье затряс звучную игрушку.
Ждать пришлось недолго. Уже через полминуты по полу зашлепали босые ноги, и заспанный Педро Видалес с горящей свечей в руках отворил дверь со словами:
— Вам плохо, Ваше Святейшество?
Он замер на пороге, нелепо взлохмаченный со сна, и растерянно, с трудом сдерживая зевок, уставился на чужака в комнате.
Великий Инквизитор слегка покашлял, привлекая внимание секретаря, и слабым голосом сказал:
— Педро, будь добр, принеси ту странную штуку, которую отдал мне отец Луис.
— Ах, да…
— Еще захвати мои сердечные капли.
Педро Видалес, который двинулся было исполнять распоряжение, застыл на мгновение на пороге, повернулся и уточнил:
— Ваше сердечные капли, Ваше Святейшество?
— Да-да, мои сердечные капли.
Инквизитор снова потер сорочку на груди.
Разумовский наблюдал за этой беседой с каким-то даже удивлением. Этот старик что, считает его конченным идиотом? Жаль, что не получилось решить дело миром…
Педро Видалес практически не заметил движения, только какую-то мелькнувшую тень…
Поза, в которой он оказался, была неловкой, неудобной, и очень болезненной: правая рука до упора завернута за спину, немеющие пальцы касаются лопатки, боль в суставах такая, что ему даже пришлось привстать на цыпочки и слегка наклониться вперед, чтобы не застонать и хоть чуть ослабить напряжение.
Голова наклонена в пол, и единственное, что он может видеть, валяющийся под ногами подсвечник с погасшей свечой. Мелькнула дурацкая мысль: «А хорошо придумали — накручиваешь свечу на винт, и она никогда не валится из подсвечника. Вон, даже на пол уронили, потухла, но все еще держится.»
— Сеньор Торквемада, вы что действительно решили, что я ничего не пойму и позволю вашему секретарю позвать сюда охрану? — потом голос его чуть изменился и стал не просто жестким, а каким-то даже шершавым. — Слушай внимательно, старик. Сейчас мы пойдем, и я заберу свою вещь. Крикнешь, я этому щенку горло перережу. Понял?
Патрона Педро не видел, но голос его, который произнес слово «да», слышал отчетливо.
Резким рывком, заставив секретаря взвизгнуть, чужак развернул его в сторону коридора, и скомандовал:
— Веди.
Захлопнулась дверь, отсекая слабо освещенную спальню патрона, и в полной темноте внезапно вспыхнул довольно яркий свет. Ложился он лучом, освещая перед босыми ногами Педро Видалеса огромный овал. Голос за спиной спросил:
— Куда? — и поскольку ошарашенный Педро все еще молчал, уточнил. — Прямо? Влево? Вправо?
Идти нужно было не так и далеко. И несколько шагов на цыпочках Педро прошел совершенно машинально, не представляя, как сказать чужаку, что он не знает, где хранится нужный ему предмет. Сказать он ничего не успел, потому что чужак заговорил сам:
— Эта старая тварь, — Педро с ужасом понял, что так чужак обозвал Его Святейшество, — видел, что ты в моих руках. Как ты думаешь, он промолчит или поднимет тревогу? Помнится, у вас, у инквизиторов, был «прекрасный» девиз: «Цель оправдывает средства». Скажи мне, каково себя чувствовать средством? Знать, что ты просто инструмент, которым можно пожертвовать. Нравится тебе это?
Они почти дошли до приемной, когда у них за спиной распахнулась дверь и какой-то дребезжащий, визгливый голос Великого Инквизитора прокричал на весь коридор:
— На помощь! На меня напали! Охрана, на помощь!
После этого дверь захлопнулась, и Педро понял, что Его Святейшество заложил засов, оставив его умирать в руках чужака…
Зная, что его, Педро Видалеса, столь преданного лично Торквемаде, просто убьют, патрон все равно поднял тревогу…
В доме захлопали двери, по лестнице кто-то торопливо поднимался, и мужик за спиной, резко втолкнув Педро в дверь приемной, так же резко захлопнул дверь. Там он отпустил его и спросил не особенно торопливо:
— Ну? Где моя вещь?
Педро Видалес поднял на него глаза, которые даже заслезились от яркого света, льющегося из непонятной штуки в руках мужчины. Лицо незнакомца скрывал сумрак приемной.
Секретарь вздохнул раз, второй. Незнакомец терпеливо ждал. За дверью послышался топот бегущих людей. Бежали к спальне Торквемады. Но, кажется, его это совсем не волновало.
— Я не знаю… — испугавшись, что чужак ему не поверит и сделает что-то ужасное, Педро перекрестился, продолжая смотреть в этот дьявольский источник света, и дрожащим голосом зачастил: — Господом нашим клянусь, я не знаю… Я только видел в руках у Его Святейшества, но даже не держал… Клянусь, я не знаю!
Мужчина молчал несколько секунд, которые показались Педро бесконечными, а потом сказал странную фразу:
— Ну, я должен был попытаться.
То, что он сделал после этого, произвело на секретаря неизгладимое впечатление. Пришлый наконец-то отпустил руку со светящейся штукой так, что сейчас лучше всего было видно босые ноги Педро. После этого сделал какое-то неуловимое движение другой рукой, и на лицо его упала черная ткань, полностью скрывающая и рот, и глаза.
Погасив и убрав свою чудовищную штуку, он, больше совершенно не обращая внимания на испуганного секретаря, оборвал плотную шерстяную штору на одном из окон.
Спокойный свет
