хвалили настолько широко и так глубоко пытались засунуть свой язык в нее что мне тоже перепадало ненужного внимания «ваша телохранительница тоже прекрасна как и вы!» «Я бы хотел иметь такую же опору что помогала бы мне в моих делах!». Угу, «иметь» ты бы очень хотел, по тебе видно. Ну, хотя бы еда вкусная, хоть и не думаю что такие явства достаются обычным солдатам.
Но и это закончилось, больше нас задерживать не имело никакого смысла. Да и само офицерство пыталось поскорее сплавить высокое начальство. Наверняка им не нравилось что временно здесь появился кто-то главнее чем они.
По дороге к долгожданному винтокрылу услышал разговор, который позволил хоть немного расслабиться с помощью смеха. Исходил он от группы солдат, облепивших кого-то, кто по одежде выглядел как представитель церкви.
— Капеллан Зусько, вот неужели нас заметят и позволят проявить себя, если все что мы делаем это гоняем этих узкоглазых по степи когда они наглеют?
— Обязательно! Дело это важное, вот будете гонять их с утроенной силой и пискнуть не успеете как станете как телохранительница княжны!
— Красивой девушкой что ли? Ну уж нет, капеллан, воздержусь тогда! — Решил кто-то не очень смешно пошутить над неудачной формулировкой.
— Рядовой Табуретка, если родине понадобится, то ты станешь девушкой еще красивее, я тебе это обещаю! — После этой фразы взрыв смеха практически заглушил неумелые попытки шутника отбиться.
Уже в винтокрыле Альдона перестала представлять из себя застывшую каменную статую, лишь растекшись по кровати в усталости. Видимо, достали офицеры далеко не только меня.
— Ну и как тебе? — Спросила она меня. — Не отказываешься от следующих поездок?
— Могло быть хуже, знаешь. Стараюсь держать обещания, так что не беспокойся. Знаешь, могла бы не добавлять в мою героическую биографию что я почти шлюхой была.
— Это просто важный мазок, чтобы вызвать сочувствие. Истории о взлете с самого дна самые востребованные, знаешь. Да и сильно искажать реальность мне не пришлось ведь, верно? По тебе никогда не было видно флера хорошей жизни.
— Все равно это не слишком приятно. А если бы я тебя неудавшейся шлюхой назвала?
— И не слишком бы далеко ушла от правды. Любая принцесса это шлюха, скорее даже хуже, это товар — который разглядывают покупатели под каждым углом. Ты ведь в курсе как раньше вассалы до развития технологий убеждались в том, что наследник сюзерена будет точно от него?
— Понятия не имею — развел я руками.
— Они собирались у брачного ложа и лично наблюдали что их лорд вставил куда надо а потом не вытащил. Мои бабушки точно такое пережили насчет матери не уверена. Дворянство это сборище латентных и не очень извращенцев, прикрывающих самые дикие вещи традициями и законами. Но они необходимое зло, которое просто нужно загнать обратно под мою пяту. — Говорила девушка не самым радостным голосом аристократические подробности, которых в книгах Марии не было.
Хотя, все может объяснить их старость — талмудам Марии я бы не дал и лет десяти на вид, они выглядели почти новыми. Но ответить на слова княжны я просто ничего не мог. После них повисла такая неудобная атмосфера, которую, как мне казалось, не могут разорвать никакие слова.
Ну вот что можно на такое откровение сказать? Поддержать как-то, выразить солидарность? Осудить? А кого? Просто оно настолько не укладывалось в голове что мозг просто отказался работать.
— Если ты не против, я отведу тебя в библиотеку завтра. Пока мы долетим будет уже поздно. Не думаю что ты будешь в настроении искать нужные тебе знания борясь со сном. — После долгого молчания его прервала все та же княжна, видимо, устав ждать от меня реакции, которую я просто не мог нормально выразить. Долго блин, думал!
— Поддерживаю.
— А пока иди сюда. Твоя будущая императрица приказывает разделить с ней ложе пока мы не прилетим. Если не можешь побыть моральной опорой, то побудь хоть подушкой.
Она требовала это с небольшим надрывом в голосе, видимо то, что я так ничего и не сказал, сильно ранило ее. Подозреваю, что если я сейчас хотя бы это не сделаю, то вылечу с винтокрыла вниз головой — кто его знает что она может сделать будучи близкой к нервному срыву.
Я близок со столькими девушками, которые облечены властью. Однако, если их хоть немного поскрести, если они поймут что тебе можно довериться, то сразу же можно увидеть, сколько же у них трещин. У кого-то, как у Даши, их заметить очень легко, как и помочь ей. А есть такие как княжна. Ее общество в этот день дало мне понять, насколько же глубоко она травмирована. Настолько, что я не могу просто увидеть, где эти шрамы и трещины кончаются.
И может во мне говорит оставшаяся мужественность, мне хочется их защитить. От жестокого мира. От власти, которая далеко не всем из них нужна. И самое главное, от самих себя. Мы так и лежали с Альдоной, она уткнулась мне в грудь и размеренно дышала, немного щекоча кожу, а я просто думал надо всем подряд. Но главное над тем, что если в библиотеке внезапно будет лежать записанный ритуал, который позволит мне вернуть старого себя а так же тот, который обещает как по волшебству решить проблемы девушек вокруг меня, я даже не знаю какой выберу.
* * *
В академию мы вернулись как-то буднично. Просто встали с кровати и будто чужие люди, которым просто по пути, шли в сторону нашего общежития, эпатируя тех, кто видел меня с княжной в одной сцепке. Гробовое молчание и сочетание близкого тепла девушки создавали странную комбинацию от которой мозг просто-таки плавился. Прямо хотелось завязать разговор хоть о чем-то, да только он постоянно натыкался на простое осознание что мы с Альдоной все же в слишком разных мирах живем.
— Сегодня был не самый худший день в моей жизни. — Выдал я какую-то глупость.
— Аналогично. — Поддержала девушка односложно и вновь все затихло. Оставался только морозный ветер, запах окончательно наступившей зимы и боявшиеся даже вздохнуть в нашем присутствии ученики. Хотя, это скорее заслуга княжны чем моя.
И в такой неловкости мы и дошли до наших комнат. Как я умудрился сегодня получить лесбийский секс от Альдоны а потом почувствовать себя от нее максимально далеко я и сам не понимал. Похоже, со мной играют. Уж извини, но я не буду на этих качелях кататься, даже если на одной из сторон, в которые они будут качаться будет что-то еще более приятное чем твой язык.
— К слову, я собираюсь взять с нами Марию завтра. — Выдала княжна после долгого молчания, когда мы уже должны были разойтись.
— Это еще зачем? — Тут же выпалил я.
— Ты что ли одна тут жертва ритуала? А про нее подумала? Так что потрудись своей подруге помочь!
— Знаешь, морализаторство тебе не идет. Ведь я же прекрасно знаю что ты врешь и тебе плевать.
— Но тебе-то не должно. Я просто напоминаю — скользской змеей уклонилась она от обвинений.
— Ладно, как хочешь. Но я тогда смотрю там все намного дольше!
— Разумеется.
Ну вот он, результат, которого я добился. Он ждет меня уже завтра, даже не верится в его реальность. Надеюсь, дальше все пойдет так же хорошо. Скорее бы убедиться что Казимир не соблазнил там Анну. Пусть она мне не родная сестра абсолютно во всех смыслах, но внутри все равно клокочет небольшое беспокойство. Ничего, осталось совсем немного и все точно станет лучше чем оно есть сейчас…
Глава 25
(103). Неоспоримый аргумент
На заднем сидении леталы сидели насилу одевшаяся в то что было Мария, обидевшаяся на меня за поторапливание, я в повседневной одежде из юбки да топа да Альдона, лишь немного прихорошившаяся перед выходом. Контактировали мы постольку-поскольку, видимо собираясь наговориться как только выберемся из немного стесненной коробки.
Было довольно приятно сидеть между мягкими женскими телами, это правда, да только все равно проскакивала злая мысль что я от них отличаюсь практически минимально. Иногда мне казалось что мозг просто не хочет чтобы я ощутил немного счастья.
Одеть Марию было задачей сравнимой с остановкой наводнения голыми руками: девушка отказывалась просто нацепить то что под рукой да поехать. Нет, она решила строить из себя модницу. Как же хорошо что я купил вместе с Диомедом по два комплекта
