вышел из кабинета и задержался, чтобы запереть его на ключ.
Он тоже заметил меня. Оглянулся как раз в тот момент, когда я, наконец, заставила себя отмереть, и коротко скользнул глазами по моей фигуре. Так коротко и безучастно, что даже осадок сдавил грудь. Я сразу подумала о том, как убого смотрюсь в этом чертовом платье прислуги, хотя мне ведь всегда было плевать! А еще справедливо отметила, как солидно выглядел хозяин дома в темно-серой рубашке, подчеркивающей широкий размах его плеч, и дорогих черных брюках.
Что ж… Зато я быстренько пришла в себя. И шаг мой стал поувереннее, и как-то сразу улетучились из головы всякие мысли, вводящие в заблуждение. Только взгляд не слушался – избегал встречаться с холодными голубыми глазами, когда я негромко произнесла:
– Доброе утро!
Вадим совершенно точно услышал, но не ответил. А я сделала вид, что так и должно быть.
Ничего не изменилось…
Я никто для него. Я никто для него. Я никто…
Мой локоть так внезапно оказался в крепком захвате мужской руки, что я испуганно ахнула. Одновременно с этим меня снесло в сторону и буквально припечатало к стене. Это неосторожное столкновение даже выбило стон из груди.
– Попалась, – раздался над ухом низкий голос Вадима, который легко прижал меня своим мощным телом.
Обоняние жадно уловило запах мужского одеколона, и адреналин в моей крови смешался с больной, неуместной эйфорией. Я ощутила, как бандит сгреб мои волосы на затылке, наконец, увидела его глаза, и в сердце ударил разряд. Какой же он… сильный, красивый, мужественный! Почему я так очарована им?.. Господи, почему…
Дыхание перехватило. Едва касаясь кончиком носа моего лица, Вадим медленно склонился к моим губам, провоцируя слабость в коленях. Я так жаждала… так хотела этого поцелуя, что даже покорно приоткрыла рот!
Однако его не последовало.
– Непослушная девчонка. – Горячее дыхание Астахова дразняще коснулось моей нижней губы, а его пальцы в моих волосах медленно собрались в кулак. – Мне показалось, или ты от меня теряешься?
Паника мгновенно отрезвила голову. Нервно сглотнув, я растерянно отвела взгляд от внимания холодных глаз, но Вадим тут же зафиксировал ладонью мой подбородок.
– Играть со мной вздумала? – неожиданно спросил он предупреждающим тоном.
– Нет!.. – взволнованно возразила я.
Мурашки выступили на коже. Астахов вовсе не выглядел таким равнодушным, каким я себе его упорно рисовала. Он злился. По-настоящему злился! И это сбило меня с толку.
– Я не играю…
Вадим вглядывался в мое лицо все настойчивее, прямо кожу начало жечь. В какой-то момент склонил голову набок и с холодным подозрением спросил:
– В чем дело, Эльза?
Меня бросило в жар. Я поняла, что не смогу лгать. Бандит легко вычислит вранье, сразу увидит малейшую фальшь! Но и правду сказать было сродни самоубийству…
– Я… Вадим, я думаю, нам не стоит продолжать, – проговорила я осипшим голосом.
Он свел брови, прищурился и резонно заметил:
– Да мы еще ничего и не начинали.
– Да… – согласилась я на выдохе. – Значит, нам лучше остановиться уже сейчас!..
В ушах раздался громкий пульс. Больше не выражая абсолютно никаких эмоций, Астахов не спеша отстранился и ровным тоном уточнил:
– Уверена?
Ком начал медленно стягивать горло. Я не смогла смотреть ему в глаза – уставилась в сторону и тихо ответила: «Да». Бандит качнул головой, будто был разочарован, а в следующий момент снова оказался очень близко.
– Как скажешь, – раздался металлический мужской голос над моим ухом.
Одновременно с этим Вадим впечатал ладонь в стену прямо возле моей головы, заставляя меня невольно вздрогнуть. Сразу после он отступил и спокойным шагом направился к лестнице.
Привкус крови появился во рту. Впившись взглядом в мужскую спину, я неосторожно прикусила щеку, чувствуя, как дрожат мои губы. Щемящая боль, схватившая сердце, оказалась внезапной, буквально застала меня врасплох! Но я упрямо себе повторяла: так будет лучше. Я все сделала правильно… Так будет лучше для нас обоих!
Чего же ты тогда ревешь, дурочка?
* * *
Этот день я прожила как в тумане. Большую его часть провела на полу библиотеки между стеллажами, пялясь в одну точку и кадрами прокручивая в голове то, что произошло возле лестницы. Наш разговор с Вадимом. Каждое слово – снова и снова, будто мазохистка!
Что я пыталась вынести из этого? Какие ответы искала, какие оправдания для себя, если все уже решено?!
Я прекрасно осознавала, что собственноручно уничтожила связь с единственным человеком, который мог меня укрыть от Николая Астахова, да и вообще дать хоть какое-то покровительство. Но странным образом все мысли о том, что теперь со мной будет, отходили на второй план… Наверное, это был шок. Или влияние твердой уверенности, появившейся с того момента, как я догадалась о своей беременности – отныне Вадим для меня опаснее любого мужчины!
Ночью противоречивые, мучительные размышления не стали слабее. Напротив – во мне началась настоящая борьба. Голову одолевали навязчивые образы, мысли: а что если я совершила ошибку?.. Что если мне не стоило отталкивать его, и даже больше – я могла бы рискнуть рассказать Вадиму правду?! Что если это и есть единственно верное решение, которое может быть? Которое, возможно, спасет мне жизнь…
Какая-то часть меня, но очень сильная часть толкала довериться бандиту. Однако ледяные пальцы страха стискивали волю, как только я начинала об этом думать. Какой-то адский тупик, который изматывал меня и доводил до отчаяния.
Ночь показалась мне бесконечной – я почти не спала. А едва открыла глаза утром следующего дня, как вместе с токсикозом, который согнал меня с постели, сердце копьями начали атаковать сомнения. Они не уступали трезвым доводам, только стремительно набирали силу. Особенно после пересечения с грозным хозяином дома, которое неизбежно случилось в течение дня…
От него исходило такое холодное отчуждение, что попробуй я дотронуться и замерзла бы тут же! Но нет, Вадим не избегал моего взгляда и не притворялся, будто меня нет, однако в полной мере дал понять, что я вмиг превратилась для него в ноль – пустое место. И сложилось стойкое ощущение, словно я оказалась за бортом. Словно отныне я необратимо отрезана от его мира, что неожиданно поселило внутри неуютное, жалящее чувство одиночества. Только моя интуиция отчаянно била набат – это лишь видимость… Астахов злится и просто наказывает меня!
Я не знаю, откуда взялась эта уверенность, но мне казалось, что я понимаю его так хорошо, как никогда. Что мне удалось, наконец, разгадать этого мужчину, научиться чувствовать его настроение. Он ведь подпустил меня к себе, невзирая на принципы, а я взяла и внезапно оттолкнула его! И только бог знает, какие выводы Вадим мог сделать…
Вторая ночь стала решающей.
Усталость победила неспокойный разум, и я, наконец, провалилась в глубокий, тяжелый сон. Однако мне чудилось, что все происходит по-настоящему. Что он действительно вошел в мою комнату, приблизился в темноте к кровати и откинул одеяло. Черный высокий силуэт настойчиво смотрел на меня сверху, а я даже не шевельнулась, хотя была взволнована до крайности! Хотела что-то сказать, но язык не слушался. В любом случае, Вадим услышал… Поэтому подхватил мое тело на руки и унес из комнаты в свою спальню.
Проснувшись от звона будильника, я резко села в кровати, ощущая в крови всплеск адреналина, который расползался царапающим оцепенением по телу. Ужасное пробуждение. Грудную клетку занимала такая болезненная тяжесть, будто сердце сжала чья-то сильная жестокая рука! И это была вовсе не тошнота. А осознание, которое заставило меня испытать настоящую панику.
Откинув одеяло, я спешно поднялась с кровати и бросилась к шкафу. Сдернула с вешалки первое попавшееся платье, напялила его и, даже не расчесываясь, выбежала из комнаты.
Я старалась контролировать шаг, когда вышла в холл, чтобы не привлекать внимание охраны, но все равно торопилась. Так быстро поднялась по ступеням на второй этаж, что дыхание участилось, и испарина выступила на коже. Но оказавшись перед самой дверью
