Я едва не теряю сознание. Она прыгает в грязную лужу и громко ругается. Мои глаза закрыты. Я хочу взглянуть на нее, но боюсь пошевелиться. Малейшее движение причиняет страшную боль. Приступы дурноты подкатывают к горлу. Сейчас меня стошнит.
Она с силой бьет меня ногой по ребрам.
— Какого дьявола! Ты соображаешь, что делаешь, сукин сын?
Еще удар. Я не ожидал, что она прижмет меня к груди и одарит нежными поцелуями после того, как чуть не кастрировала. Брат был прав. Не стоило рассчитывать на радушный прием. Я сплевываю грязь. Боюсь пошевелиться, но, кажется, могу говорить.
— Прости, — хриплю я.
— Ублюдок! — кричит она и плюет мне в лицо.
Клянусь, я убью своего брата.
— Мистер Конгриванс, сэр? — это Джеб, один из парней, которых нанял мой предприимчивый брат. — Глотните, сэр, вам станет немного легче. Миледи, прошу вас, не бейте его. Посмотрите, как ему плохо.
Она ругается и топает ногой — мое лицо снова в грязи. Я осторожно сажусь и делаю глоток из фляги. Омерзительная жидкость разливается по желудку. Вот сейчас меня точно стошнит.
Джеб с ужасом смотрит на Кэролайн, она присела на придорожный валун.
— Так это она, сэр?
Я киваю. Он что-то бормочет в ответ и качает головой. Бартон помогает Мэри спуститься. Несмотря на бледное заплаканное лицо, ее глаза светятся счастьем.
— У нас будет ребенок!
Он нежно поглаживает ее живот.
— Поздравляю.
Медведь протискивается сквозь двери экипажа и косолапо бежит ко мне.
Кэролайн зло смотрит на него. Заметив убийственный взгляд, бедное животное разворачивается, бежит к Бартону и испуганно жмется к его ногам. Мэри осторожно протягивает руку и гладит медведя — тот, явно испытывая удовольствие, издает какие-то негромкие рыкающие звуки.
— Сэр, колесо разбито о придорожный валун, — обращается ко мне кучер. — Лошади, почуяв медведя, развернули экипаж.
— Браво! — Кэролайн хлопает в ладоши. — Кстати, Конгриванс, тебе известно, что вот уже несколько недель, как герцог спит со мной. И знаешь, у него это получается гораздо лучше, чем у тебя.
Она решительным движением завязывает ленты своей шляпки и встряхивает помятые юбки.
— Всего хорошего, господа!
Разворачивается и шагает прочь.
— Высечь бы ее хорошенько, сэр.
Джеб смотрит ей вслед.
— Я не рискнул бы. Джентльмены, всем спасибо. Бартон и Джеб, помогите кучеру с экипажем и лошадьми. Остальных я прошу вернуться к работе.
Парни с ухмылкой провожают меня взглядом и желают удачи.
— Пойди прочь!
— Куда ты идешь, Каро?
— Подальше от тебя.
— Эта дорога ведет к дому Тируэлла. К вечеру ты будешь на месте. На всякий случай я пойду сзади.
— Благодарю! А то что я буду делать, если встречу разбойников с медведем?!
— Жаль, что все пошло не так. Понимаешь, я пытался спасти тебя, но…
— Ты уж лучше помолчи, Конгриванс.
Моя милая, славная Кэролайн. Я почти забыл о своей боли. Я счастлив быть рядом с ней! Прибавляю шаг и догоняю ее. Она смотрит на меня так же свирепо, как совсем недавно смотрела на медведя. Но я в отличие от медведя не из слабонервных.
— Ты похудела.
Но грудь осталась такой же роскошной. Сказать об этом у меня не хватает смелости.
— С чего бы это? Я только и делала, что ела. Не знала, куда себя деть. Быть любовницей герцога такое утомительное занятие.
— Еще бы! Наверное, тебе пришлось немало потрудиться, чтобы угодить ему. — Меня вдруг осеняет. — Ты, случаем, не беременна?
Она пристально смотрит на меня:
— Слава Богу, нет. Беременна Мэри, и этот проходимец обязан жениться на ней. Тебе придется дать ему денег.
— Я позабочусь об этом.
Дорога огибает скалистый утес. Нашему взору открывается чудный вид. На мили вокруг простирается усеянная холмами и косогорами долина, освещенная лучами полуденного солнца.
Она останавливается и восторженно вздыхает. Я не могу скрыть своей радости. Я так люблю ее!
Леди Кэролайн Элмхерст
Он стоит и с глупой улыбкой смотрит на меня, пока я, изображая восторг, думаю, как быть дальше.
Не скрою, мне хочется взглянуть на него! Его волосы посветлели — верно, выгорели на солнце. Он старательно стирает темные разводы с лица. У него чудесное лицо, правда, слегка осунувшееся. А эти изумительные губы! Они кажутся несколько обветренными и потрескавшимися. Я хочу прикоснуться к его губам. И хочу, чтобы он меня поцеловал.
— Почему ты сделал это, Конгриванс? Почему ты так ужасно обошелся со мной?
— Я думал, что ненависть ко мне избавит тебя от разочарования и страданий.
Он смотрит на свои ладони. На них появились мозоли. Не думаю, что он провел это время в светских гостиных, играя в карты и флиртуя с дамами.
— Странно. Тебе не пришло в голову, что я буду страдать от ненависти и разочарования одновременно?
— Теперь я это понимаю. — Он пристально смотрит на меня. — Мы можем срезать путь. Твои красивые туфли вряд ли продержатся долго.
— Не увиливай от ответа!
— Я виноват, Кэролайн.
Он изящно кланяется. Он все так же элегантен, несмотря на обтрепанный вид. Комок в горле.
— Ты похудел.
Он грустно улыбается. Все сжимается у меня внутри.
Я отвожу взгляд. Что же мне делать? Я злюсь на него и на себя. Внезапно налетевший порыв ветра гнет к земле вереск на холмах. Тучи закрыли солнце. Тихо вокруг. Ястреб на мгновение зависает в небе и камнем бросается вниз.
— И кем же тебе приходится Тируэлл? — прерываю я молчание.
— Он мой сводный брат. Вот почему они так похожи.
— Сюда.
Он берет мою руку, и мы начинаем спускаться вниз по крутому склону. Поскользнувшись на камнях, я крепко сжимаю его руку.
— Скажи, почему ты так поступил? Почему уехал?
— Я вдруг понял, что не могу обманывать тебя. Не могу признаться в том, что у меня нет денег. Не могу рассказать, как жил раньше.
— У тебя нет денег?
— Их совсем немного.
— Что ж, и у меня их нет. Я запуталась в долгах.
Мы сворачиваем на узкую тропинку, петляющую между огромными серыми валунами.
— Чем же ты занимался прежде? Ты и правда был шпионом?
— Какое-то время. Это было довольно скучное занятие, совсем неинтересное. Я должен кое в чем тебе признаться, Кэролайн. Дело в том, что я… понимаешь, женщины платили мне за…
