Извиниться, я уже извинилась. Объясняться… а есть ли смысл? Он уже сделал свои выводы, а я не хочу оправдываться. Но и промолчать не могу.
– Я верю, – оборачиваюсь к мужу. Заглядываю в глаза. – Правда. Настолько, насколько вообще способна в нашей ситуации. Для меня это уже много. Я по жизни недоверчивая, а тебя знаю всего третий день.
Федерик прищуривается, но молчит, буравя меня пронизывающим взглядом. Читает, конечно же. Ну и пусть.
– А почувствовала… – сглотнув, закрываю глаза. – К двери приходили двое. Мужчина и женщина. Кажется, это была Иезенния, но я не уверена. Она ведь родственница Мораду, и Анна ей, похоже, разрешала посещать архив. Но в этот раз замок посчитал её угрозой из-за того, что привела с собой этого незнакомца. Он… смерть, убийца. Убийца ведьм, вот что крутится у меня в голове, как только о нём думаю, – передёрнув зябко плечами, я обхватываю себя в защитном жесте. – В общем Иезенния сунулась к двери, охранки сработали, и она сгорела тут заживо. Её спутник убрал труп и все следы. И ещё… кажется, её тело до сих пор где-то в замке… обгоревшее.
Последнее слово царапает горло горечью. На плечи словно бетонная плита опускается. Нет, я не боюсь мёртвых. Это было бы странно при моей профессии. И Иезеннию я совсем не знала, чтобы скорбеть о ней, тем более, в свете её странных деяний. Но сама ситуация мягко говоря угнетает. Пугает до дрожи.
– Иди сюда, – внезапно притягивает меня к себе Федерик. Обратно заключая в свои объятия. Прижимает к своей груди, накрывая голову ладонью, словно желая спрятать от всего. – Прости. Я даже не предполагал, что тебе откроется такое.
– Ничего, – хрипло шепчу я, позволяя себе прижаться к его большому телу, напитываясь силой и теплом. И лишь спустя пару минут нахожу в себе силы произнести: – Зато мы знаем теперь, куда подевалась Иезенния. И что она сама далеко не безобидным божим одуванчиком была. Понять бы ещё, к чему она Анну готовила. Может, это как-то с культом связано? Тот убийца… мне, кажется, он из этих тёмных навийцев.
– Ты о нём ничего не можешь больше сказать? – осторожно интересуется муж, даже не думая отпускать.
– Я видела это всё нечётким… словно тени, силуэты. Смазанные и частично скрытые от меня. Больше на эмоциях и ощущениях информацию воспринимала. Поэтому многого сказать не могу. Мне показалось, он далеко не молод. Безумно силён. От его тёмной энергетики мне до сих пор дурно.
Произнеся это, я замираю, осознав, что частично из-за остатков энергетики тёмного мага, и из-за эманаций смерти в коридоре мне так жутко и тяжело тут находиться.
– Нам нужно разобраться, что они тут искали, – сипло озвучиваю очевидный вывод. – Давай, пойдём уже в этот архив.
Мне очень, о-о-очень нужно узнать, в каком ритуале эти мрази хотели использовать Анну. Может… может её вовсе и не король убил. Может, её для ритуала похитили, а она как-то сбежала? В замке вполне могут быть какие-то намёки.
В голове мелькает смутная мысль, что одинокая затюканная девочка, которой наверняка даже не позволяли нормальное общение с людьми, чтобы лишнего себе не надумала, вполне могла вести какой-нибудь дневник. Чтобы хоть где-то выплёскивать свои мысли и эмоции.
Стоит об этом подумать, и я чувствую, что на верном пути. Дневник должен быть. Надо потом после архива наведаться в её комнату и найти его.
– Ты права, пойдём в архив, только сначала я отправлю Рэймандо приказ обыскать замок, – соглашается со мной Федерик. – Если Иезенния действительно здесь, её нужно отыскать.
Тут с ним не поспоришь. Поэтому я лишь киваю, отстраняясь и позволяя мужу отстегнуть от пояса тот самый почтовый футляр, с незнанием которого я так спалилась в день нашего знакомства.
Написав на маленьком клочке бумаги и отправив распоряжение своему безопаснику, муж сам увлекает меня к двери архива. И вскоре мы уже вместе по уши увязаем в изучении хранящихся в нём материалов. И их оказывается довольно много. Ещё и без какой-либо чёткой системы в том, где что расположено. Дневники, биографии, генеалогическое древо с пояснением в виде огромного фолианта, содержащего информацию обо всех представителях рода Мораду. Целые многотомные жизнеописания выдающихся представителей этой семьи. Магические гримуары, вызвавшие особый интерес у моего мужа. Сборники рецептов по зельеварению. И просто всевозможная деловая документация всего рода.
И всё это на многочисленных полках, выстроившихся вдоль каменных стен.
Чтобы изучить такую прорву всего и найти нужную мне информацию, вероятно, придётся просидеть тут не один день. И где же искать те самые ведьмовские гримуары, мысли о которых навеял мне замок? Магические ведь есть, уже нашли. А ведьмовские должны быть отдельно, наверное. Или я сама себе их придумала?
Задумавшись, не замечаю, как подхожу к высокому и узкому стеллажику, заваленному свитками. Притом подхожу уже не первый раз. Что-то притягивает меня сюда. А что, непонятно. Ну не любовная же поэзия в самом деле. Мы с Федериком уже просмотрели несколько штук, и я, честно говоря очень удивилась содержанию. В этих свитках хранятся поэмы и баллады одного из предков Анны, некоего Давида, который подписывался никому неизвестным Бардом, погибающим в оковах чести и долга. Наверное, семья не одобрила страсть бедолаги к поэзии, вот он и строчил в стол. Кстати, произведения у него получались довольно красивые и романтичные. Плавные, лирические, цепляющие за душу. И отнюдь не ханжеские, скорее совсем наоборот. Этот давно почивший трубадур явно знал толк в том, как поэтично и образно описать муки и наслаждения любви.
Странно только, что его творчество тут хранится, а не в библиотеке. И странно то, что я вот уже четвёртый раз подхожу к этому стеллажу, вместо того, чтобы искать нужную мне информацию о ведьмах рода Мораду. Может в этих свитках есть какие-то важные упоминания?
– Федерик, как думаешь, ничего страшного не случится, если я возьму несколько свитков с собой, чтобы почитать на досуге? – окликаю мужа, закопавшегося в очередное жизнеописание. Провожу пальцами по золотому набалдашнику, венчающему деревянный держатель одного из свитков. И внезапно палец обжигает болью. Укололась обо что-то.
Поморщившись отдёргиваю руку, рассматривая каплю крови, выступившую на подушечке указательного пальца.
– Думаю, ничего. Ты же сама сказала, что ведьмовская защита замка признала тебя за хозяйку, – отвечает благоверный, мазнув по мне внимательным взглядом. – Всё в порядке? – вопросительно вскидывает бровь.
– Да, укололась просто, – улыбаюсь успокаивающе.
Муж хмурится, выравниваясь. Кажется, хочет что-то сказать. Но отвлекается на свой почтовый футляр.
– Иезеннию нигде не нашли пока. Рэймандо говорит, что нужно больше людей. Замок большой. Надавили на слуг, и те подтвердили, что она вчера утром тут была. Но с ней никого не видели. И куда старуха делась потом, тоже никто не знает, само собой, – сообщает мне Федерик.
Кивнув, я опускаю задумчиво взгляд и тут замечаю, как падает капля моей крови на пол. Медленно и плавно, как в замедленной сьёмке. Какая-то слишком яркая и алая, она будто светится. И как только соприкасается с камнем, на нём вспыхивают странные светящиеся линии… целый узор, замысловатый и ажурный. Растущий и бегущий по полу странными дорожками. Похожий на заклинания, которые я уже не раз видела. Но напитанный совершенно другой силой. Близкой и родственной мне.
