На площади торговали не все. Плотники трудились в лесу, добывая материал для своей работы, или непосредственно у клиента. Рыбаки с раннего утра распродавали улов на берегу, а днём солили, сушили и вялили остатки. Если таковые были. Одним словом, каждый находил себе занятие по душе и пытался зарабатывать на нем. Чаще всего это был простой обмен товарами. Редко когда можно было увидеть блеск монет.
Другого ожидать не приходилось. Народ Рэйна признавали Дикарями. Торговцы из других городов и деревень здесь не бывали и обходили стороной, соответственно, никаких товарных и денежных потоков. Каких высот достигли в ремесле своим умом и талантом, на таком уровне и остановились. Опыта набраться, подсмотрев за работой более успешного и прогрессивного «соседа», не было возможности.
Быть может, это и хорошо. До поры, до времени.
Но кузнец мне нужен рукастый и, если он окажется не достаточно квалифицированным, придётся ему подучиться. За этим-то я на площадь и пришёл.
Кузница представляла собой комнатушку без фасадной стены, просматривающуюся насквозь. В центре наковальня и огромная бочка с водой, за спиной кузнеца разгоряченный сыродутный горн и мешки с заранее заготовленным углём, который он то и дело подсыпает. На столе аккуратно разложены кузнечные инструменты и различные формы для заливки. Из них оружейных было всего две.
Вопреки моим ожиданием, кузнец оказался молодым поджарым мужчиной, без излишне бугрящихся мышц. Светлые волосы кучерявыми, намокшими от жары кольцами, обрамляли раскрасневшееся лицо. Он усердно просеивал руду через деревянное решето и, казалось, не замечал никого вокруг.
— Пусть будет светлым твой день, кузнец!
Он поднял на меня невозмутимый взгляд и продолжил заниматься своим делом:
— И тебе, владыка. Чем могу быть полезен?
— Ты так молод. Почему не состоишь в рядах воинов?
Он железным черпаком зачерпнул руду из рядом стоящего мешка и высыпал на решето. Затем стянул с руки перчатку, открывающую правую культю, и тут же надел обратно.
— Состоял ранее, господин. Но левая рука слишком слаба, чтобы крепко держать меч. Пришлось переучиваться, дабы кормить семью.
— Ты единственный кузнец в Рэйне, твои товары должны пользоваться колоссальным спросом.
Я пробежался взглядом по манекену, одетому в лёгкий комбинированных доспех, и мечу, торчащему из ножен.
— Можно?
Он удовлетворительно кивнул и, наконец, отложил свои дела. Я вынул длинный клинок, взвесил на руке, покрутил восьмерку в воздухе, не разжимая пальцев, проверил однородность литья и остроту, бросив на клинок нить из своей рубахи.
Откуда я все это знаю…?
— Гибкий, упругий, сбалансированный. Умело заточен по всей длине. Достойная работа, — доверился я внутреннему голосу.
— Ваша похвала мёд для моих ушей, господин. Но мне ещё предстоит многому научиться. И качество железа оставляет желать лучшего…
— Отчего же?
— Все дело в руде, господин. Ее приходится добывать в торфяных болотах из-за чего в ней большое количество примесей. На повышение качества сырья уходит много времени. Зато лимонита* много и он относительно доступен, — кузнец кивнул на решето.
— Я планирую частично обновить запас оружия и доспехов. Затишье без сражений будет недолгим, нам надо быть готовыми. Сколько мечей ты сможешь сделать, скажем, за две недели?
— Около семи, владыка. Я один, да и запаса руды не хватит на большее количество.
Такими темпами вряд ли выйдет перевооружить войско. Что ж, эту проблему надо решать. И поскорее.
— Как звать-то тебя, умелец?
— Игнар Беспалый, господин, — кузнец прижал кулак к груди и слегка склонил голову.
— Хорошо, Игнар. Подмастерья на подхват я тебе найду — вон сколько ребят не при деле ходит, а вот с рудой будет сложнее…
— Да мне бы не самому ее из болота черпать, — он продемонстрировал отсечённую по локоть руку, спрятанную перчаткой, — было бы уже неоценимой помощью.
— Договорились, Игнар. В скором времени пришлю тебе помощников.
* * *
Лимонит — бурый железняк или «Болотная руда».
На обратном пути я встретил невозмутимого Аголона и розовощекого Эйвара. Воин громко чертыхался, что-то быстро тараторил и доверительно заглядывал в глаза своему спутнику.
— Эйвар, ты можешь ничего не доказывать мне, — уверял его Аголон, заметивший меня первым.
— Эта ткачиха не знает отчего отказывается! У меня такое впервые! Ты мне веришь?!
— Конечно-конечно, — с тщательно скрываемой улыбкой в уголках рта продолжал Аголон.
— Как ваши успехи, друзья? — я был замечен рыжебородым, только когда подошёл к ним вплотную. Так увлёкся он своим сердечным поражением.
Аголон протянул мне кусочек пергамента, скрупулёзно исписанный мелким убористым почерком.
— Посчитали народ, скот, земельные угодья, — отрапортовал Аголон.
— Шли на кухню пытать женщин по продовольственным запасам, — добавил Эйвар.
— Какие вы молодцы… а я неделю ждал вестей от Аркона. Кстати о нем. Есть у меня к нему ещё пара организационных вопросов.
— У тебя есть отличный шанс задать их ему, — Аголон показал на дверь кухни, через которую просочился старик.
— Не нравится мне он, — озвучил Эйвар общую мысль.
Мы синхронно двинулись за ним и поймали советника за поеданием булочек.
— Тебя-то я ищу!
Он вздрогнул и чуть не поперхнулся крошками. Пришлось несколько раз зарядить ему «по горбу», дабы откашлялся. Знаю, методика не действенная. Но так хотелось наказать его за тихушное поедание детских сладостей.
— Чем могу быть полезен повелителю?
Аркон, как он думал, незаметно вернул выпечку на стол и отряхнул ладонью улики с бороды.
— Где камень брали для мощения улиц?
— Так это… возили из Белой долины. Там такого добра много.
— Далеко эта долина?
— Пол дня пути, господин. А что? — встревожено моргал он маленькими глазками.
— Отвезёшь меня завтра туда. Я хочу взглянуть.
Он открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя одумался и закрыл его:
— Как будет угодно, повелителю…, - старик склонился, ожидая, что я отпущу его.
— Вот ещё что. Завтра утром собери весь народ. У меня будет важное объявление. Свободен.
Аркон выжидательно посмотрел на меня, но не дождавшись желаемых поясней, удалился.
— Решил вывести его подальше и оставить? — хохотнул Эйвар, поочерёдно заглядывая в чаны с парящей едой.
— Хочу огородить Рэйн надёжной стеной, которая выдержит хотя бы пламя в случае опасности.
