Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
тому, насколько он самоуверен. Никто не мог двигаться абсолютно бесшумно. Даже она.
– Я же охотница, – усмехнулась она и постучала пальцем по виску. – У нас тоже хорошо развито так называемое седьмое чувство. Так что насчет ведерка? – добавила Эовин с вызовом.
– Ну знаешь ли… я тебе не многоразовый инструмент, – возмутился он.
– Весьма прискорбно, – театрально вздохнула она. – Я уже собиралась постоянно водить тебя с собой, чтоб ты мне помогал.
Фируниан покосился на нее, и в его взгляде смешались изумление, гнев и веселье.
– Ты ведь осознаешь, что являешься моей пленницей?
Эовин невозмутимо выпрямилась.
– Ну это как посмотреть.
– И как ты это видишь? – Он упер руки в бока.
– Я решила пойти с тобой в лагерь ульфаратцев и послушать, что они мне предложат.
– А когда послушаешь?
– Тогда и подумаю, как поступить дальше.
Его лицо снова приобрело серьезное выражение. Пожалуй, ульфаратца обеспокоила ее беспечность.
– Крепость Ириона невозможно покинуть без его разрешения. Войдешь и больше не выйдешь.
Эовин стало не по себе от его слов, но она старалась не показывать страха.
– Да ладно, тебе тоже выволочку устроят. – Она подхватила свою добычу и направилась обратно к поляне.
– Я серьезно, Эовин, – именно то, как Фируниан произнес ее имя, а не прикосновение к плечу заставило девушку остановиться. – У тебя будет только два выхода: присягнуть Ириону на верность или умереть.
Она тяжело сглотнула.
– Намекаешь, что мне нужно сбежать?
Черты его лица на мгновение исказились.
– Нет, конечно! – резко ответил он. – Я просто хочу, чтобы ты не думала, будто у тебя есть свобода выбора.
– Тебе-то какая разница, что я там себе думаю? – Эовин сбросила его руку с плеча. Плевать на его мнение. Она всю жизнь придерживалась собственных правил и не собиралась изменять себе.
Они вернулись на поляну, и Эовин поняла, что Фируниан не солгал, говоря об ухудшении погоды. Ветер усилился, а небо стремительно затягивалось свинцовыми облаками.
– С этим я разберусь, – без дальнейших объяснений ульфаратец забрал у нее добычу. – Позаботься об огне.
Он вытащил из дорожной сумки длинный кинжал, очевидно, недостаточно доверяя ей, чтобы дать в руки оружие. Что ж, приятно было знать, что здесь их чувства не остались без взаимности.
Пока мясо жарилось, на землю упали первые капли, и Эовин пожалела, что где-то между Беллентором и этим импровизированным лагерем потеряла свой теплый, плотный кожаный плащ.
– А ты был прав насчет погоды, – заметила она, стараясь отвлечься.
– Неужели ты сомневалась в моих словах?
Она проворчала что-то неразборчивое.
– Так что там с превращениями?
Он вытянул ноги и слегка откинулся на локтях.
– Что конкретно тебя интересует?
– Превращаясь в птицу, ты приобретаешь и ее инстинкты?
Он пожал плечами.
– То есть почему я способен летать? – Фируниан помедлил, подыскивая слова. – Дело не только во внешнем виде. Нужно правильно воспроизвести телосложение нового объекта, его мышцы и кости. Чем лучше ты знаешь форму и обличье объекта, тем лучше у тебя получится само превращение. Полагаю, некоторые качества, присущие новому объекту, влияют и на меня самого. Поэтому, например, было бы бессмысленно просто трансформировать руки в крылья. Мое тело не создано для полета, оно слишком тяжелое. Для того чтобы спланировать, хватило бы, но в небо подняться я бы не смог.
– Получается, ты не умеешь превратиться в кого угодно? – уточнила Эовин.
– Умею, – возразил он. – Но чем больше внешних отличий между мной и новым объектом, тем больше усилий нужно приложить, чтобы в точности его скопировать. Поэтому большинство из нас выбирают несколько «любимых» обличий и совершенствуют их на протяжении всей жизни.
– Что, даже в муху можешь превратиться?
Он расхохотался.
– В общем-то могу. Правда, что-то крупное и нелетающее у меня получилось бы быстрее и проще. Чтобы создать точную копию, требуются несколько лет тренировок и искреннее желание сделать это.
– То есть?
– Все всегда начинается здесь, – он постучал указательным пальцем по лбу. – Нельзя воплотить ту или иную форму, если ее нет в сознании. Если сомневаешься, получится ли у тебя это сделать, или не хочешь подробно воспроизводить объект, совершенства никогда не достигнешь.
Эовин склонила голову набок.
– Ты не уверен, что у тебя получится превратиться в муху?
Фируниан снова засмеялся.
– Я не уверен, что хочу этого. Называй меня параноиком, но мне совсем не улыбается превращаться в существо, которого любой ребенок может раздавить двумя пальцами.
– Что, неужели все настолько просто? Я думала, что ульфаратцы способны легко исцелять свои раны.
– Что умерло, то мертво, – лаконично ответил он. – И пока твоя бурная фантазия совсем не разыгралась, самая моя маленькая форма – сова. Я в нее превращаюсь, когда не ожидаю нападения.
В памяти вспыхнул эпизод их с Харадом и Гвидионом побега из Зинды, когда во время привала Эовин обнаружила сову, а потом выстрелила в нее.
– Надеюсь, ты тогда испытывал боль, – мстительно произнесла она.
– Не волнуйся, испытывал. – Он погладил свое плечо, будто там находился не шрам, а свежая, до сих пор кровоточащая рана.
– Почему ты не атаковал нас в лоб?
– А кто сказал, что я не собирался этого сделать? Просто собирался еще некоторое время понаблюдать, а потом захватить принца. Кто знал, что ты такая внимательная.
– И что тебя остановило потом?
– Не хотел зря рисковать. Но я знал, что вы все равно от меня никуда не денетесь.
– Так можно и ошибиться. – Эовин сняла импровизированный шампур с костра и откусила кусочек мяса.
– Да, я не ожидал наткнуться на полукровку, – признался Фируниан. – То есть я знал, конечно, что ты особенная, но не думал, что настолько.
Из его уст это прозвучало почти как похвала.
– Изменить происхождение, к сожалению, невозможно, – посетовала Эовин. Например, она своим не гордилась. – Как бы ни хотелось, чтобы все сложилось иначе.
– Правда? – Ульфаратец пытливо посмотрел на нее. – Ты бы отказалась от всех имеющихся способностей, силы, скорости, чтобы вести простую человеческую жизнь?
Эовин молчала. Было время, когда она, не задумываясь, ответила бы положительно. Сейчас же тихо призналась:
– Я не знаю. Пока что мне это особой пользы не принесло. – И посуровевшим тоном добавила: – Но если это поможет мне изгнать вас из Алриона, я с радостью приму все неудобства.
Фируниан поджал губы.
– Нельзя так сильно ненавидеть свой собственный народ.
Теперь настала очередь Эовин громко смеяться.
– Ульфаратцы – не мой народ и никогда им не станут! – Ее голос дрогнул. – До сих пор вы только и делали, что методично и хладнокровно истребляли всех, кого я любила.
Чувствуя, как глаза наполнились слезами, Эовин уставилась в огонь, чтобы не показать своей боли. Их первой жертвой стал старый
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
