сказал дедуля и отвел глаза в сторону, — чтоб не мучились. Всё равно к этому всё идет. Их и не купит никто, одни кости…
И тут взгляд девушки остановился на новеньком, просторном гараже Матвея в самом конце двора. Идея спасения бедных буренок сама собой пришла ей в голову, и она решительно проговорила:
— Значит, так! Захар Степанович, сможете сюда пятерых привезти? Трактор наймите, заплатите своими, если нужно! Я вам потом всё до копейки верну и даже вознаграждение выплачу за старания!
Дедушка проследил за взглядом начальницы и, заметив вместительный гараж, с радостью закивал.
— Это я могу, мигом всё организую! — и тут же направился к калитке, приговаривая сам себе. — Вот и славно! Вот и порешали!
— Ты уверена? — недоверчиво протянула Маша, уже представляя реакцию Матвея на такое своеволие.
— Уверена. Матвей мне как раз извинения задолжал, — улыбнулась Алена.
Матвей с трудом открыл глаза, ощущая странную тяжесть в голове. Последнее, что он помнил из вчерашнего, а судя по льющему из окна свету, уже наступил новый день, была Алена, утопающая в сугробе.
Он только подошел к Машиному дому, когда услышал вопль девушки, и что есть мочи припустил к ней, легко перемахнув через изгородь. Несмотря на то, что этот крик не был полон отчаяния или страха, Матвей, зная удивительную способность Алены влипать в разные истории, всё же не на шутку встревожился. Когда же увидел её, обнаженную, удивительно прекрасную, думал, что лишится дара речи, но лишился… сознания… Хотелось бы ему думать, что так на него подействовала сила её красоты, но это было явно что-то потяжелее, не столь эфемерное…
Мужчина приподнялся и огляделся по сторонам, рассматривая стены родной спальни. Он дома. Вот так сюрприз… И вдруг до него донеслось призывное коровье мычание, раздающееся со стороны двора.
— Вот так приложился головой, — усмехнулся он и потер ушибленный затылок. — Слуховые галлюцинации начались…
Он медленно поднялся, хрустнул позвонками затекшей шеи и подошел к окну, посильнее разводя в стороны портьеры. Потянулся и остолбенел от увиденной картины.
Во дворе его дома у непонятно откуда взявшейся кучи соломы мирно паслись пять коров, укатанные в странные одеяла, перевязанные бантом. Чуть в стороне стояла его тойота, а двери гаража, уже пустого, были гостеприимно открыты всем желающим. Вокруг коров суетились Алена, Маша, весь её выводок и Илья на своей «уличной» коляске на мощных колесах, купленной Матвеем специально для зимы.
Мальчишки под руководством своей матери таскали солому внутрь его гаража, Илья с благоговейным трепетом глазел на коров и даже пытался погладить некоторых, пока те флегматично жевали солому, а Алена словно постовой следила за тем, чтобы коровы не разбредались по двору. Мужчина протер глаза, закрыл их и снова открыл, но видение никуда не исчезло.
— Спокойствие, — проговорил он сам себе. — Всему есть разумное объяснение… Наверное, Маша привела своих… в гости… Опять же анималотерапия… Это, конечно, не дельфины, но всё же…
Выдохнув пару раз, мужчина побрел на улицу.
Алена заметила, как мелькнула и исчезла тень в окне спальни Матвея, и вся подобралась. Она ужасно волновалась и понимала, что в этот раз заслужила хорошую взбучку, но не знала, что ещё могла бы предпринять в такой ситуации. Взбив руками волосы, чтобы придать им объем, и поправив лифчик, она походкой от бедра направилась к входной двери.
— Матвей? — крикнула ей в спину Маша, догадавшись, куда направилась подруга, и добавила. — Ни пуха!
По привычке скрестив на удачу пальцы, Алена замерла напротив двери, и стоило той только приоткрыться, являя своего хозяина, как девушка прильнула к слегка оторопевшему Матвею, поцеловала его в губы и проговорила с чарующей улыбкой:
— Доброе утро! Как спалось? Мы старались тебя не будить, чтобы ты отдохнул как следует!
— Я заметил, — ухмыльнулся мужчина и приложил ладонь к ещё не сошедшей шишке на голове. — Чуть больше стараний, и я бы мог не проснуться. Что… — начал он, но девушка его спешно перебила.
— Не стоит винить себя за вчерашнее! Я тебя уже простила и почти всё забыла, хоть это и было не легко… Ты был так груб со мной…
— Я… — снова заговорил мужчина, с трудом игнорируя тепло и приятный аромат прильнувшего к нему девичьего тела. Мысли разбегались, но он чувствовал, что сейчас стратегически важно сохранять ясность сознания, иначе его обведут вокруг пальца.
— Ну если ты так настаиваешь на том, чтобы искупить свою вину, — перебила девушка его не стройную речь в очередной раз, — я придумала, как ты это можешь сделать!
— Неужели? — улыбнулся Матвей.
— Да, — кивнула смущенно Алена. — Приюти моих коров!
— Твоих? — наигранно удивился мужчина, внутренне уже смиряясь со своей новой ролью фермера. — Не помню, чтобы ты везла с собой что-то кроме чемоданов! Неужели они такие вместительные? — потешался он.
— Матвей… — жалобно протянула Алена.
— Ладно, рассказывай, что тут у тебя приключилось! И почему я должен расплачиваться за это своим гаражом?
— Я тебе всё возмещу! Буду отдавать всё молоко и навоз совершенно бесплатно! — обрадовала его девушка.
— Да, это будет самая выгодная сделка в моей жизни, — рассмеялся мужчина. — И как же хорошо, что ты умеешь доить коров, и возьмешь на себя управление этим большим хозяйством!
Глава 33
Алена тут же заверила Матвея, что легко справится со всем, и принялась рассказывать про нелегкую судьбу, которая постигла бедных буренок, упомянув, что гараж мужчины фактически стал для них последней надеждой. Пояснила, что до момента инвентаризации имущества вверенного ей колхоза и окончания торгов по его продаже просто не может ничего поделать с привалившим ей счастьем. Обрадовала мужчину тем, что ответственными квартирантами у него будут всего только пять коров, а не все семь, как могло быть, если бы Маша и Захар Степанович не оказали ей помощь.
Она всё болтала и болтала, и в какой-то момент Матвей перестал вслушиваться в её сбивчивые оправдания и обещания всех земных благ, а принялся любоваться её оживленным лицом, завораживающей глубиной зеленых глаз, которые сейчас горели задорным огоньком возбуждения, раскрасневшимися на морозном воздухе щеками.
Перехватив девушку за плечи, мужчина толкнул спиной входную дверь и увлек её за собой, подальше от посторонних глаз, чтобы впиться в такие желанные, манящие губы нежным поцелуем.
И Алена ответила ему, обвивав шею
