– Разрешите? – заглянул Рик в пропахший резким одеколоном кабинет, так и не дождавшись приглашения.
– Шаттен? Заходи, раз пришёл. Тебе чего? – не оторвав взгляда от монитора, спросил Беккер абсолютно отсутствующим и безразличным голосом. – Как там дело с убийством того мальчика?
– По его поводу и разговор, – оглянувшись, Рик прикрыл за собой дверь и прошёл к заваленному хламом столу босса. – Вы уже слышали про анонимное сообщение? – для начала кинул он под нос Беккера конверт.
– Ах, это! – разразился тот похрюкивающим смешком, нехотя выпуская из полной руки мышь и постучав пальцем по письму. Круглое лицо озарилось скабрёзной ухмылочкой во весь жабий рот. – Записочки от поклонниц, а? Несёт от него, как от портовой шлюхи. Делом надо заниматься, Шаттен, а не баб тискать.
Не сморщиться на такие наёмки было невероятно трудно, и Рик крепче сжал зубы, сохраняя внешнюю сосредоточенность. Зря он надеялся, что кто-то, кроме Лоры и Михеля, воспримет конверт серьёзно: слишком уж романтичен эпистолярный жанр для нынешних преступников, а они не в романе Агаты Кристи или Дойля. Его самого дико удивило это послание, наводящее на самые разные мысли. От того, что кому-то выгодно сдать всю схему доставки нелегалов до очевидной: это ловушка. Вчера они с Лорой разворошили улей, и теперь пчёлы усиленно жужжат. Самое логичное было как раз добиться подкрепления, чем он и решил заняться, упорно пытаясь объяснить Беккеру ситуацию:
– Духи – фактически единственная зацепка на отправителя, если такое вообще можно назвать зацепкой. Капли парфюма на бумаге, Михель уже пытается установить марку…
– Что, Шаттен, не терпится найти горячую фанатку? – перебил его тот с ехидцей, поднимая снисходительный взгляд маленьких поросячьих глаз. – Ты от меня-то что хочешь, свечку подержать? Со своими шлюшками сам разбирайся, бога ради, и так весь комиссариат хихикает по углам.
Больше не медля, Рик плюхнул на стол ворох бумаг с запросами, уже не скрывая долбящего в кончики пальцев раздражения:
– Это не шутка, директор. Вчера я был в терминале Толлерорт и своими глазами видел контейнер, в котором перевозили нелегалов. У меня даже есть фото, если нужны доказательства. А сегодня приходит это письмо с указанием точного времени и даты, и я уверен, что именно в полночь там же можно будет увидеть разгрузку новой партии. Мне нужны полномочия. Группа захвата на саму операцию, камеры на периметр…
– Может, тебе ещё красную ковровую дорожку постелить? – прошипел Беккер, складывая руки на жучиное пузо. – Что-то я никак не пойму, Шаттен. Сначала ты вроде как занимался пропавшими обезьянами. Потом убивают случайного мальчишку-немца, и это тоже каким-то образом оказывается в твоих лапках. А теперь ты приходишь и внаглую говоришь мне, своему, мать твою, начальнику, что ночью, дескать, шатался без ордера по частной территории и что-то там фотографировал! Ты не оборзел?! – сорвался тот на высокие ноты, забрызгивая рапорты слюной. Удивительно, как бумагу не прожгло ядом.
– Так это всё связано! – в безнадёжной попытке объяснить закатил глаза Рик, чувствуя себя таранящим стену бараном: – Люди, которых привозят, и те, что пропадают с улиц, наверняка оказываются в одном месте…
– Это всё только твои домыслы! Никаких фактов, а за доказательства, которые ты вдруг взялся добывать незаконно, тебя же и привлекут к ответственности, можешь мне поверить. И ты думаешь, я дам группу захвата, полагаясь на записочки от влюблённой школьницы, которая назначила тебе свидание?! Шаттен, иди и проспись, чёрт побери, хватит уже тут квакать! – Беккер красноречиво стукнул кулаком по столу, на глазах заливаясь краснотой. Брякнули в ворохе хлама автомобильные ключи и валяющаяся возле них белая флешка с нарисованной на ней мастью пик.
Съездить по наглой роже кулаком хотелось уже так сильно, что чесались костяшки. Рик шумно втянул воздух, лишь бы не сорваться. Аргументов не осталось, тупой остолоп не даст ему действовать по закону, и внутри буквально выл ветер от несправедливости. Казалось, локти скрипнули в протесте, когда он сложил руки на груди и взял максимально угрожающие интонации:
– Вы же понимаете, что сейчас напрямую препятствуете расследованию. Я даю вам живые доказательства того, что в Толлерорт этой ночью будет происходить нечто противозаконное. У меня не остаётся другого выбора, кроме как подать рапорт в федеральную полицию, – твёрдо заявил он, сгребая обратно бумаги, которые всё равно никто не подпишет.
Беккер громко запыхтел, медленно поднимаясь с кресла и буравя Рика уничтожающим взглядом. Уперев кулаки в стол, грозно свёл брови и прогрохотал:
– Грязная паршивая выскочка. Ты, сучий любитель обезьяньих жоп, решил мне угрожать?! Нелегалы – вообще не твоё дело, даже если они существуют, это полномочия цолл! Самый умный, да?! Думаешь, получил ранение в Афгане, и теперь тебе все двери открыты?! Давай, сучёныш, беги, рисуй свои крысиные рапорты! Только кто вперёд, а? За незаконное проникновение на охраняемый объект с тебя первого снимут погоны! – багровея, Беккер закончил сотрясать стены криком, от которого давило перепонки. Он успел так взмокнуть, что по толстой шее катился пот.
– Не думай, что этими визгами ты защитил свою жопу, Винсент, – процедил Рик, сминая бесполезные бумажки в руке и забрав конверт. Взгляд снова невольно зацепился за рисунок на флешке. – Я докажу, что был прав, а ты препятствовал. И тогда посмотрим, с кого слетят погоны, – сдерживая крутящееся в висках бешенство, он развернулся и направился к выходу, в спину ловя новые оскорбления.
– Жалкая крыса, да кем ты себя возомнил…
Рик держался как мог, но дверью всё равно хлопнул слишком сильно, так что задрожало стекло. Плечи трясло от напряжения и острого желания поколотить что-нибудь. Прикрыв веки, прислонился спиной к стене в коридоре, пытаясь мысленно дотянуться до спасительного рубильника безразличия, сжать до ломоты костяшек чётки в кармане. Ну же, ну. Просто убрать эту злость, успокоить дыхание. Чёрные точки плясали перед глазами издевающимся хороводом, пока не соединились и не превратились в женское лицо, улыбающееся так, что больно защемило под рёбрами. Он представил, как её пальцы снова мирно погладят по голове, представил пахнущие корицей руки. Тепло, сладость, умиротворение и, в то же время, закручивающее в себя торнадо. И решение пришло само.
Кажется, вместо рубильника у него появился новый способ держать себя под контролем. Отлипнув от стены, Рик стремительным шагом вернулся в свой кабинет, бросил на стол мятую бумагу и конверт, а затем достал телефон. Ему не дадут группу захвата, не дадут ни людей, ни камер, ни реальной помощи. И значит, вариантов нет. Только немного безумная в своей храбрости гадалка, знающая всё наперёд.
R: Ночью я еду в Толлерорт. Ты со мной?
***
Лору ни разу в жизни не звали на свидания – она попросту не знала, что чувствуют женщины, готовясь к встрече с кем-то, кто нагло занял половину всех мыслей на целый день. Вторую половину вытеснил конверт, который увидеть ещё не довелось, но было жутко интересно разобраться, откуда взялся этот анонимный доброжелатель. А главное – какая у него цель, реально помочь следствию или попросту заманить их в капкан. Нормальные девушки в ожидании свидания наносят макияж, подбирают лучший наряд и парфюм, покупают комплект кружевного белья. Лора же пошла в ближайший хозяйственный магазин за новым фонариком взамен утерянного.
