— ТОРМОЗИ!!! — ору я во всю глотку.
Поздно. Фура на большой скорости въезжает в нашу маршрутку. Мир переворачивается. Меня трясет из стороны в сторону. В ушах звон, по всему телу боль, ударяюсь головами с охранником.
Наконец маршрутка замирает на месте. Покорёженной, перевернутой. Я свисаю, зацепившись за что-то ногой. По виску течет кровь.
Я прихожу в себя от боли.
Слышу… мат… крики… выстрелы… Все как в тумане. Я будто под водой.
— Киба-кун?! Киба-кун?! КИБА! — звучит отдаленный голос Акане из телефона.
Глава 18. Сумма острых ощущений
Мысли во сне путаются. Особенно если у тебя почти два разума. Свой и какого-то компьютерного задрота. Вот и сейчас, понимаю, что это сон, вижу его, как наяву. Третий день еду закованным в средневековой повозке. Кости пробирает мороз. Мужчина, похожий на норда-конокрада справа от меня ноет, что он ни в чем не виноват. Закованный северянин усмехается над ним, смотрит на меня и говорит, что я соня, и что мы уже куда-то приплыли. Повозка превращается в трюм корабля, а северянин в длинноухого чернокожего… филзели.
Что за… бред…
И тут я просыпаюсь.
Как же болит голова. Ударился я сильно. А тошнота намекает на сотрясение. Я сразу не открываю глаза, только слушаю. Вдруг я в плену. А пыточных дел мастер только и ждет, чтобы я очнулся. Сам знаю, как это работает.
Какой-то лязг.
Такие звуки могут издавать пыточные приборы. Металлические подносы и инструменты. Хм, плохой знак. Лучше бы я оказался в повозке.
Шаги…
Чей-то отдаленный бубнеж.
Кап… Кап… Кап…
Что-то капает совсем близко.
Ладно, думаю глаза можно и приоткрыть.
Понятно. Это не пыточные инструменты. А медицинские. Больничная палата, очень похожая на школьную. Значит мои телохранители смогли отбиться? Я точно помню звуки выстрелов. Это была не обычная автокатастрофа. Ну либо стражи так расстроились, что расстреляли водятела на месте. Что вряд ли.
Ох, моя башка. Осматриваюсь. Справа какие-то медицинские агрегаты. В них что-то пищит, трещит, регистрирует. Слева капельница на стойке. Трубка идет к вене. Вот что там капало.
Шевелю всеми конечностями. Болят. Мелких ушибов и ссадин на мне больше, чем здоровых мест. Но, судя по всему, ничего страшнее сотрясения я не получил.
Смотрю на аппаратуру. Сложная техника. Слишком сложная, пожалуй. Ну или я чего-то не понимаю.
Прислушиваюсь к отдаленному бубнежу…
И сразу же чуть не загибаюсь. Голова от такой концентрации просто разрывается.
Ладно, думаю можно расслабиться. Следовало ожидать, что может произойти что-то подобное. Но стражами школы не возьмут кого попало, а значит…
В дверь заходят. Хм, быстрые какие. А ведь я только глаза открыл.
— Константин Киба? — спрашивает широкоплечий доктор в синем халате, маске и шапочке. — Здравствуйте. Как себя чувствуете? Сколько пальцев показываю?
— Хм, семь?
Доктор смотрит на свои три пальца в недоумении.
— Я пошутил. Три.
— О, ясно. Это хороший признак, учитывая, что с вами случилось.
— А что со мной случилось?
— А вы не помните? Автокатастрофа. Приходила полиция, говорила, что на вас кто-то напал. Была стрельба…
— Новая Сила?
— Кто? Это клан? К сожалению, не знаю. Но если вспомнить, то да… что-то такое я слышал. Так, ладно, давайте вас осмотрим. У меня еще столько дел… Эх, времени нет даже поспать.
Доктор берет фонарик, проверяет мои зрачки. Голова сразу начинает кружиться.
— Что со мной?
— Сотрясение головного мозга тяжелой степени. Мы уже поставили вам несколько уколов. Не чувствуете? — улыбается.
— Если вы про мой горящий зад, доктор, то да, чувствую.
— Это магнезия. К сожалению, придется потерпеть.
— А может дадите Ласточку?
Доктор смеется.
— Ну что вы… Это государственная больница. Откуда у нас такие дорогие зелья.
— Понятно. Моя мать в курсе? Где стражи? Почему меня не охраняют?
Доктор разводит руками:
— Вас привезла скорая. Одного. Вещей при себе не оказалось. Но если хотите, мы можем позвонить вашим родственником. Помните номер телефона мамы?
— Нет.
А вот это плохо. Надо бы заучить несколько десятков номеров на всякий случай. К местным реалиями я еще не успел адаптироваться, поэтому этот момент упустил.
— Ну, тогда придется подождать, когда ей расскажет кто-то другой. НЕ переживайте…
— А вы широкий, — улыбаюсь. — Качаетесь?
— Конечно. Как еще развеять свои трудовые будни. Та-а-ак…
Доктор достает шприц, втыкает в капельницу. Синеватая жидкость идет по трубке, к моей вене.
— Что это?
— Витамины, успокоительное. Тошнить станет поменьше.
— И долго я здесь проваляюсь?
— С таким сотрясением? Недели две. Не меньше.
— У меня нет столько времени. Мне нужны мои вещи. В сумке была ласточка.
— Молодой человек, — строже говорит доктор. — Вы здесь всего пару часов. Подождите, успокоитесь. Кто-нибудь обязательно придет и попросите свои вещи.
Я морщусь и… чувствую слабость. Туман в голове. Хочется… просто спать.
Доктор выходит и все, что я успеваю сделать, это дотянуться до графина с водой на тумбе и через силу выпиваю все, что там есть…
Спокойным сном это тяжело назвать. Бред шизофреника.
И просыпаюсь я не с чувством, что отдохнул. А от жжения где-то ниже пояса, за спиной.
С трудом открываю глаза. Лежу на боку, доктор вытаскивает иглу.
— Опять магнезия? — плюхаюсь я на спину.
— Ага.
— Долго я спал?
— Шесть часов где-то. И спали плохо. Стонали, зубами скрежетали. В туалет не хотите?
— Нет. Доктор, а можно воды?
— А? Да, конечно. О, вы уже выпили? И когда успели, — натянуто улыбается доктор. — Сейчас принесу еще.
Мужчина выходит. Я же ложусь на бок, укрываюсь простыней по нос. Прятаться под одеялом слишком подозрительно.
Оттягиваю бинты на сгибе локтя, медленно, стараясь не шевелиться, вытягиваю из вены иглу к которой тянется трубка из капельницы. Сую иглу в рот, сжимаю в зубах, гну, грызу, стараясь не двигаться. С трудом выдергиваю ее где-то у основания. Держу во рту. Главное теперь не проглотить. Трубку уже без иглы сую обратно, под бинты.
