Я еще никогда никуда так не торопилась. Мне кажется, что маршрутка едет очень медленно, и не довезет меня до торгового центра «Моремолл». Ступеньки до нужного этажа в подъезде Данила никак не заканчиваются.
Он знает, что я поднимаюсь наверх, и заранее открывает дверь. Стоит и улыбается на лестничной клетке в просторной светлой рубашке и джинсах.
– Я тебя заждался, Кристина, – протягивает ко мне руки он. Я подавляю желание броситься ему на шею и осторожно прижимаюсь к левой стороне груди, там, где нет ожога. Мои глаза светятся от счастья.
Я вручаю ему свою тяжелую сумку с тетрадками, и он удивленно заглядывает внутрь.
– Что ты носишь? Кирпичи?
– Нет, тетрадки. Их надо будет проверить на понедельник, – посмеиваюсь я и смело захожу в прихожую. В нашу прихожую. Из кухни льется какая-то песня по радио, а в остальном – все как обычно. Казарма с апельсиновыми занавесками, которая для меня дороже всех роскошных апартаментов на свете. Ведь здесь живет Данил.
– Как ты добрался домой? – я сбрасываю туфли и поворачиваюсь к нему.
– Нормально, – пожимает плечами мой любимый. – Ребята притащили торт и шарики. Вечно им неймется.
Я прохожу на кухню. На столе действительно стоит разрезанный торт со взбитыми сливками, чашки и блюдца, а букет розовых и голубых шариков привязан к оранжевым занавескам.
– Будешь кофе? – предлагает Данил.
– Конечно же, буду.
Я улыбаюсь и касаюсь ладонями его впервые после больницы тщательно выбритых щек. Он не может удержаться, осторожно привлекает меня к себе за талию и нежно целует в губы.
– Я соскучился по тебе, – шепчет Данил.
– Я тоже. Не представляешь, как сильно соскучилась, – обвиваю его шею руками я.
– Знаешь, чего мне не хватало больше всего все это время?
– Чего?
– Тебя на этой кухне. Твоего смеха, твоих шагов. Оказывается, без тебя так одиноко. Даже кофе, и тот кажется пресным, когда тебя нет рядом.
– Я теперь всегда буду рядом.
По радио передают старую песню группы Иглз «Отель Калифорния». Данил подходит к окну, щелкает электрическим чайником и протягивает мне руку.
– Потанцуем? – улыбается он.
Я смущенно смеюсь. Он притягивает меня к себе за талию, и мы кружимся в медленном танце на нашей небольшой кухне.
– Когда возвращается твоя мама? – спрашивает у меня Данил.
– Через семь дней.
– Отлично. Передай ей, что в следующее воскресенье я приду к вам домой, чтобы официально сделать тебе предложение.
– Передам, – стараясь не наступить ему на ногу, счастливо киваю я. Мне до сих пор не верится, что это все происходит со мной.
Чайник громко щелкает, оповещая нас о том, что можно заливать растворимый кофе, и мы останавливаемся.
Пока Данил деловито наливает нам с ним кофе и раскладывает в тарелки торт, я спохватываюсь, что не успела помыть руки и иду в ванную комнату.
– Отец приходил? – выглядываю из ванной комнаты я.
– Один раз, – хмурится Данил.
– Ты сказал ему, что сожалеешь о вашей ссоре?
– Не сказал.
Я возвращаюсь, сажусь за стол и придвигаю к себе чашку кофе.
– Может, стоит сказать? Я хочу, чтобы вы помирились, Дань.
– Я тоже.
Он садится напротив меня и начинает усердно размешивать сахар в чашке.
– Правда?
– Ага. Знаешь, я решил уволиться из МЧС.
– Уволиться? Почему?
– Последнее приключение отбило у меня все желание продолжать работать. Когда находишься на волосок от смерти, начинаешь многие вещи воспринимать иначе.
– А чем ты будешь заниматься?
– Не знаю. Пока у меня есть канал, он приносит доход. Мне надо хорошо подумать, прежде чем я выберу другой путь.
– Я рада, что ты принял решение уйти. В ту ночь, когда был пожар, я чуть не сошла с ума. Мысль о том, что я могу тебя потерять… она невыносима.
– Я не хочу больше подвергать тебя переживаниям. Пусть наша совместная жизнь будет счастливой.
Я смотрю на Данила, на оранжевые занавески и болтающиеся шарики. Меня переполняет радость.
– Закрой глаза, – просит Данил.
– Зачем?
– Просто закрой, и все.
Я послушно закрываю глаза.
– Теперь можешь открыть, – командует он.
Передо мной лежит бархатная коробочка, на дне которой красуется золотое колечко с маленькой россыпью синих сапфиров.
– Ты выйдешь за меня замуж? – улыбается Данил.
– Выйду, – я тоже улыбаюсь. Сердце колотится в груди, словно сумасшедшее.
Он достает колечко из коробочки и осторожно надевает мне на палец.
– Когда ты успел купить кольцо? – счастливо прижимая к сердцу руку с колечком, спрашиваю я.
– Я попросил Вову и Сережу. Они ходили в ювелирный без меня, – признается Данил. – Извини, что не выбрал сам.
– Да какая разница? Оно потрясающее, – я тянусь руками к его шее и крепко целую в губы.
– Кстати, завтра Энжи приглашает нас с тобой на прогулку в парк. Листья понемногу начинают желтеть, совсем не жарко, можно будет побродить среди аттракционов и посидеть в кафе, – вспоминает Данил.
– Отлично. Тебе не помешает свежий воздух, – киваю я.
– Можем погулять и сегодня вечером. Я очень хочу побродить по торговому центру. Потом поужинаем в каком-нибудь красивом месте.
Я поднимаюсь из-за стола, уношу тарелки в мойку. Потом подхожу к Данилу и усаживаюсь ему на колени.
– А пока не наступил вечер, может, мы с тобой займемся чем-нибудь более интересным, чем прогулка по торговому центру? – лукаво улыбаюсь я.
– О, да, – смеется Данил.
Спустя пару минут мы уже в гостиной, и все меркнет перед огромной волной страсти, которая накрывает нас двоих с головой. Еще никогда я не чувствовала Данила так остро. Признания в любви, горячие объятия, сладкие поцелуи и нежные прикосновения – все смешалось в один яркий микс, из которого совсем не хочется выбираться.
До прогулки по торговому центру в этот вечер мы так и не добираемся. Валяться на диване в объятиях друг друга после долгой разлуки намного приятнее.
Поздним вечером Данил разогревает в микороволновке лазанью – все, что удалось найти в его морозилке, и мы вместе едим ее из одной коробки. Я – в клетчатой рубашке, которая мне как платье, и он – без рубашки, в одних спортивных брюках. Его ожоги уже почти затянулись, и не кажутся мне страшными. Да, конечно, шрамы останутся, но кого это волнует? Лично я со шрамами люблю Данила еще больше.
