Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
что он жив, а они – нет.
И все это мужчина так глубоко прятал в себе, запирал на замки и засовы, как эту комнату, которая осталась единственным напоминанием о прошлом, о той жизни, что он потерял.
– Что ты здесь делаешь?
Вздрогнула, чуть не выронила фотографию, быстро вернула ее на место, повернулась. Мурат стоял в дверном проеме, суровый, злой, я залезла в его очень личное, в сокровенное без спроса, и он был зол.
– Мне так жаль, очень жаль.
Руки тряслись, я не представляю, что он пережил, но я, как и он, потеряла близкого человека, я могу его понять.
– Я понимаю…
– Ты не понимаешь!
– Извини.
– Ты ничего не понимаешь!
Сейчас он начнет выплескивать на меня свою злость, может, и неосознанно, на эмоциях, но я этого не позволю.
– Нет, понимаю! Не ты один на всем свете терял близких и любимых, не ты один страдал и не хотел жить! – во мне кипела ярость, хотелось, наконец, хоть кому-то высказать, как было непросто мне. – Я с четырнадцати лет совсем одна после смерти мамы, выживала как могла, с болью, с отцом, которому было наплевать на дочь, а ведь все могло быть иначе, будь мама жива.
Всхлипнула, глотая воздух ртом, я так давно гоню от себя все воспоминания, то, что жизнь могла быть другой с мамой, что всего того дерьма, что происходило со мной, не было бы.
Мурат молчал, смотрел, потом подошел и, взяв за плечи, прижал к своей груди. Его сердце часто билось, я уже не сдерживала рыданий, вцепившись в тонкую ткань кофты.
– Хочешь наказать тех, кто сделал с ней это?
Казалось, что мне послышалось, но он повторил вопрос.
– Что?
– Тех ублюдков, кто убил твою мать, ты хочешь их наказать?
– Ты… откуда ты знаешь?
– Я много что знаю.
Боялась поднять голову и заглянуть в глаза Мурату, так и стояла, пытаясь успокоиться, но не получалось.
– Пойдем.
Хасанов тянет за руку из комнаты, по коридору на лестницу вниз, через кухню на улицу. Свежий воздух приводит в чувства, я едва поспеваю за ним.
Дом охраны, темная лестница вниз, там яркий свет, и я уже понимаю, что увижу там тех, кто виновен в смерти мамы. Сердце бьется о ребра загнанной в клетку птицей, останавливаюсь, Мурат оборачивается, вопросительно смотрит.
– Я не могу… не могу… нет…
Понимаю, что мне придется дальше жить с этим, со знанием имен и лиц. С информацией, зачем и почему они это сделали.
– Хочешь, я прикажу убить их? Возьму жизнь за жизнь. Это справедливо, Лиана. Нельзя, чтоб эти твари топтали землю, дышали воздухом, когда тот, кто был тебе дорог, лежит в этой земле, а они живут!
Он кричит, я зажмуриваюсь, но вновь распахиваю глаза. Наши глаза сейчас на одном уровне, Мурат стоит на две ступени ниже, провожу по его лицу пальцами.
– Я не хочу, чтоб ты брал этот грех на себя, не хочу.
– Одним грехом больше, одним меньше.
Мы еле говорим, но слышим и понимаем друг друга. Он легко отрывает меня от ступенек, спускает, ставит сбоку от двери, за ней голоса, стоны, шаги.
– Постой тут, – уходит, я вжимаюсь спиной в каменную кладку стены.
– Хасан, ты понимаешь, что это противозаконно, что за это последует наказание? Отпусти, я ничего не знаю о покушении, ничего! – мужчина срывается с приказного тона на крик, а я узнаю этот голос, зажимаю рот ладонью, чтоб не закричать самой, глотаю слезы, а сердце обливается кровью.
– Об этом потом, расскажи, кто из вас убивал Галину Устинову.
– Кто? Кто это? Я не понимаю.
– А ты напряги память! Эй! – удар, второй, крик, хрип и стон.
– Я не… я не знаю, но ты за все ответишь, за все.
Второй голос. Напрягаюсь, не дышу, пытаясь вспомнить, где я его слышала.
– Конечно, но ты первый. Говори.
Не могу просто стоять, если еще минуту назад я боялась видеть этих людей, то сейчас хочу видеть и запомнить, а еще спросить самой, за что убили мою мать.
– Я хочу знать! Скажи мне – ее дочери!
Слишком яркий свет, в помещении без окон с бетонным полом нас шестеро: водитель-охранник Максим, Мурат, Равиль, я и двое пленников со связанными руками на стульях у стены.
И всех я знаю.
Они были на похоронах.
Они возлагали живые розы на ее свежую могилу.
Они лицемерно соболезновали, они смотрели мне в глаза и обнимали в знак скорби.
Что это за люди, которые ведут себя хуже зверей?
– Хасан, тебе это просто так не сойдет с рук! Что за дичь ты творишь? Ты понимаешь, что там, наверху, твое самоуправство не понравится?
– О вас даже никто не вспомнит, если я вас, падаль, брошу со вспоротым брюхом в лесу. Так что советую облегчить душу и рассказать девушке, как вы убили ее мать. Макс, разговори наших гостей, а мы посмотрим.
Глава 38
– Что, что с тобой? Лиана, говори. Поговори со мной.
Меня трясут за плечи, а в ушах все еще звенит собственный крик. После увиденного и услышанного была истерика, а потом шок, ступор и, кажется, обморок. Помню лишь невесомость, а потом я уже лежу на мягкой поверхности.
– Лиана, выпей воды, не могло быть не больно. Не могло, ты слышишь? Так всегда, правда – она режет на части, на тонкие лоскуты все нутро, всего изнутри.
Мурат не жалел, он давал пережить все это, преодолеть и перегореть здесь и сейчас, принять реальность. Но я и так знала, что маму убили, но вот кто… кто – было страшной правдой.
Сажусь, голова кружится, закрыв глаза, пью воду мелкими глотками, Мурат держит стакан, а я касаюсь его пальцев. Так спокойней, так уверенней и
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
