с неба, нисколько не удивив девушку.
Почувствовав моё появление, в скудном любопытстве она чуть отодвинула от лица журнал в сторону.
— Не желаете составить мне компанию, синьора? — вместо приветствия сказал я, старательно произнося каждое слово на итальянском.
Всю ночь не спал — разучивал.
— Синьорина, — поправила она, буркнув, без тени улыбки на губах, и вновь спряталась за чтением журнала.
В глазах не заметил перемен на свое появление, которое должно было потрясти Клубкову. Взгляд скрывался за темными очками, и она могла не узнать меня, но этот вариант отпадал сразу.
Прекрасное и совершенное тело её было расслаблено. Только губы сжаты, а это уже говорило о многом. Она была зла.
Синьорина, значит. Что же, это дело было не за горами и поправимое.
— Это "да", или "нет"? — спросил я, продолжая стоять на том же месте.
— Вы загораживаете собой солнечные лучи, — услышал недовольное замечание вместо четкого ответа на свой вопрос.
— Много солнечных лучей для вашей нежной кожи — вредно, — старался убедить её и не отступать назад.
— Меня спасет зонтик.
— Он и от дождя-то не всегда спасает, — слова Ники вызвали у меня откровенную усмешку.
— Вы, можно подумать, спасете?
Она все-таки отложила в сторону журнал и наградила своим вниманием.
— Конечно. Укрою собой, даже если в этом не будет особой необходимости.
Ника выдержала паузу под моим обжигающим взглядом, который не мог сконцентрироваться на чем-то одном, откровенно пробегал по ней, вспоминая картинки прошлых совместно проведенных дней.
— Меня не нужно спасать, — сделала она вывод, гордо задрав подбородок.
— Прошлый опыт показывает обратное, — пришлось с ней не согласиться и тут же приступить к делу. — Выходи за меня.
Не спеша, Ника встала с раздвижного кресла, одной рукой сняла шляпку с головы и бросила на шезлонг, второй точно также избавилась от солнечных очков.
— Почему я должна согласиться? — бросила через плечо, обходя меня, чтобы направиться в сторону берега.
Я предполагал, что так просто мог не услышать заветное «да». Упрашивать в мои планы не входило, однако, в чем я был непоколебимо уверен, так это в огоньке, который грел мое сердце и душу в присутствии этой белокурой фурии. Только я так и не сказал ей об этом. Пока.
— Потому что я милашка! — крикнул ей в след, но она не обернулась. Продолжала идти, покачивая бедрами, покрытыми легким загаром.
Словно собачка на поводке, пуская слюни, я поплелся по горячему песку за блондинкой. Ее плавная походка от бедра манила, звала за собой, увлекая в водный мир, созданный для нас двоих.
— Потому что ты без меня пропадешь! Потому что я тебе нужен! — не переставал восклицать, привлекая внимание остальных отдыхающих. Ну и плевать на них. Надо будет, на весь мир закричу о том, какое Клубкова имела значение в моей жизни.
— Потому что ты нужна мне!
Остановившись у самого берега, девушка покачала головой и обернулась наполовину:
— Ответ неверный. Подумай хорошенько.
Дьявол!
Нечего было думать, я давно уже все решил.
В нетерпении принялся раздеваться на ходу, бросая футболку и головной убор возле берега. Мгновение, и уже, будучи по пояс в воде, безотрывно наблюдал за ней, непринужденно плавающей Никой впереди меня.
— О, Боже! Новиков! — воскликнула она испуганно, когда, очутившись в воде, моя голова возникла у нее перед носом.
— Не боготвори меня, а просто люби, — игриво тряхнул волосами, распространяя брызги соленой воды.
Благо, оплеуху не заработал, всего лишь нахмуренный взгляд блондинки. Отплыть в сторону она также не пыталась, что уже радовало. А еще ее выдавал искренний блеск глаз, тот самый, который говорил о состоянии счастья.
— Губа не треснет? — продолжала противиться красотка, и намеренно сдерживала улыбку.
Так-то лучше. Держась на воде, я рискнул приблизиться и прижаться ртом к ее влажным, соленым от моря губам.
— Как видишь, нет, — проговорил после короткого легкого поцелуя совершенно серьезно.
— Алекс… — начала Ника, но я заставил замолчать ее вновь, накрывая губы нежным прикосновением своих губ. — В голову напекло?
— Я был в защитном шлеме.
— Может, ты болен?
Я отрицательно мотнул головой.
В данный момент это были не симптомы какой-либо болезни, мной управляли самые что ни на есть возвышенные эмоции, те чувства, которые спешил поскорее с ней разделить.
— Тогда, что с тобой происходит? — отчасти приглушенно спросила Ника, как будто знала заранее ответ.
— Любовь. У любви есть какое-то другое название?
— Неужели это признание, Алекс? — без тени удивления, но с долей внутреннего чувства удовольствия произнесла она.
— Да, Ника. Я тебя люблю. Окончательно и слишком.
— Правда-правда? — приподняла вверх тонкие брови.
— Честно-честно, — спешил убедить, а также засвидетельствовать свои слова очередным поцелуем.
Девушка прикрыла глаза в удовольствии, когда эмоции охватили с ног до головы, позволяя в мыслях рисовать образы нашего совместного будущего.
— И только в твоих силах сейчас вылечить меня или покалечить, выбирай, — предложил ей, потешно поигрывая бровями.
На самом деле, сердце замерло от волнения в ожидании ее ответа.
Ника не сдержалась и громко рассмеялась. Игриво оттолкнулась и принялась рассеивать руками воду да так, что подброшенные в воздух капли опадали прямо на меня. Я не противился, мне даже доставляло удовольствие от определенного ритуала перед тем, как услышать самые сокровенные слова.
— Я согласна, Новиков. Но только лечение будет старательным и длительным, потому как я люблю тебя. Безумно и бесповоротно.
— Правда-правда? — повторил я за ней.
— Честно-честно, — повторила она за мной.
Конец
