руки. — Я хочу, чтобы это были «ананасы».
Он не спросил, уверена ли я, чему я была рада. Я не хотела, чтобы меня допрашивали, как будто я не знала, что у меня на уме. Все, что он сказал:
— Как далеко ты хочешь зайти в этом?
Я обдумала это.
— Никаких избиений, унижений и оскорблений. — Некоторым может это и нравится, но не мне. — И поскольку я не уверена, что мне понравится неволя, держи ее ванильной, как говорится.
Его глаза начали меняться, яркий изумруд начал заменять их цвет островной отмели.
— Что-нибудь еще?
— Мы уберем Сильвера в другую комнату. — Я сморщила нос. — Я не хочу, чтобы он снова наблюдал за нами.
Его смех был низким, предвкушающим звуком.
— Это все?
— Нет. — Такого раньше не было, но я не хотела оставлять это на волю случая. — Никого, кроме нас двоих.
Что-то мелькнуло в его глазах, быстрее, чем кратковременное свечение от удара молнии.
— Ваниль или нет, я собираюсь потратить всю свою энергию на тебя, так что ни у кого из нас ничего не останется на других.
С этими словами он притянул меня к себе, накрывая мой рот в то время, как его руки делали абсолютно удивительные вещи с моим телом. Завтра я буду беспокоиться о том, как много я чувствовала в его объятиях, но прямо сейчас я просто хотела больше почувствовать этого.
— Сейчас, — пробормотал он напротив моих губ. — Давай начнем.
Глава 33
Я была в спальне, мои руки были связаны за спиной ремнем, который теперь был прочнее мифического вибраниума. Я все еще была одета, что меня удивило, потому что, чтобы не задумал Ян, в какой-то момент потребуется нагота. Я также не была на кровати, но это не было таким уж сюрпризом. Ян, казалось, находил кровати слишком ограничивающими во время секса.
Он оставил меня здесь, пока спускался вниз чтобы сделать…что-то. Мне захотелось посмотреть, что именно, но, когда я попыталась пошевелиться, я поняла, что ремень был не единственным, что он заколдовал. Я могла двигать ногами, чтобы переместить или растянуть их, но я не могла ходить. Дальше я попыталась попрыгать. Это не сработало. Я могла подпрыгнуть на месте, но я не могла двигаться вперед или назад.
Его не было всего пару минут, но мне стало не по себе. Что, если я совершила колоссальную ошибку, позволил ему сделать меня практически беспомощной? Как неоднократно указывали его друзья, мы едва знали друг друга. Я чувствовала, что могу доверять ему, но я лучше всех людей знала вероломство тех, кто попадал на сделку с демоном.
Что, если он обманом связал меня, чтобы доставить меня Дагону? Ян знал, как сильно демон ненавидел меня. Вероятно, он смог бы договорить о более выгодных условиях по своей сделке с Дагоном или полностью освободиться от нее, если бы преподнес меня Дагону как завернутый подарок. И я заслужила бы смех Дагона за то, что попалась в такую ловушку.
— Вот и мы, — сказал Ян, возвращаясь в комнату.
В одной руке у него была миска с разными кухонными принадлежностями и другими вещами. Он дернулся, когда я вытянула шею, чтобы посмотреть, что у него в другой руке.
— Не подсматривай, а то испортишь сюрприз.
— Лучше бы этому не быть заклинанием вызова.
Мой голос был тихим, но он услышал это. Его взгляд сузился, когда он отложил все, что держал, и подошел.
— Я бы сказал, что оскорблен, — выплюнул он. — Но поскольку я раньше подставлял других людей подобным образом, это было бы лицемерием.
Теперь я чувствовала себя еще более неловко. Слово «ананасы» вертелось у меня на губах, но это было бы бесполезно, если бы мои страхи оправдались. Ян издал резкий звук, уставившись на меня.
— Не беспокойся о стоп-слове. Я уже не в настроении. — Затем его пальцы выполнили сложный набор витков, и ремень упал с моих рук. — И для протокола, если бы я собирался предать тебя Дагону, я не выбрал бы частную резиденцию, в которую он не смог бы попасть. Я также не оставил бы тебя в одиночестве достаточно надолго, чтобы принять это за ловушку, и я бы не использовал заклинание вызова. Ты только помешала бы мне, заморозив время, когда увидела это. Но если бы я срезал это защитное заклинание, трахая тебя сзади, ты бы не заметила, что происходит, пока не стало слишком поздно.
Все, что он сказал, имело такой смысл, что я вздрогнула.
— Да, это сработало бы.
Несмотря на это, я не смогла ничего с собой поделать; я проверила свои руки и ноги. Они двигались как обычно, и облегчение затопило меня, затем я почувствовала вину, когда Ян развернулся на пятках и ушел.
— Прости, — начала я, ненавидя, насколько были неадекватны эти слова, когда поспешила за ним. — Я не знаю, почему я так сказала—
— Потому что ты так думала, — бросил он через плечо. — Ты хочешь меня, но под этим ты все еще считаешь меня лживым, манипулирующим убийцей. Ты права наполовину. Я лгу, манипулирую и убиваю, но делаю это только с другими лжецами, манипуляторами и убийцами. Я не причиняю вреда тем, кто никогда не причинял вреда мне, и я не виноват, что в этом списке есть несколько драгоценных имен.
— Твои друзья и твое досье говорят иначе. — Это вылетело быстрее, чем я смогла остановить это. Тогда я была так потрясена, что хлопнула себя рукой по губам, будто могла заставить слова вернуться.
Он так быстро развернулся, что я врезалась в него.
— Твое драгоценное досье, — сказал он гневным тоном. — Оно сказала тебе, что Кэт убила моего давнего друга и чуть не убила меня в день нашей первой встречи? И все же я не отплатил ей, как она того заслуживала. Я просто похитил ее товарищей и шантажировал ее ими. Даже этого бы не сделал, если бы Криспин был честен со мной о ней. Я дал ему полную свободу, когда он был в моей линии, и как он отблагодарил меня? Предал меня перед нашими линиями. Он прав; если бы он просто сказал мне, что любит Кэт, я бы не встал между ними. Я бы нашел более мягкий способ отомстить за своего погибшего друга.
— Что насчет Спейда? — Спросила я более мягким тоном.
Насмешка.
— Даже двести лет не могут уменьшить присущий снобизм барона Демортимера. Он по-прежнему видит меня коварным простолюдином, поэтому я обращаюсь к нему по маленьким, незначительным вопросам. Но когда он нуждался в
