-- Извращенец!
Подобравшись поближе к ушку, Максим сказал ейтихо:
-- Не ревнуй. Доверяй мне. Я люблю тебя, моямаленькая, и не хочу, чтобы ты переживала, тем более из-за действительнопосторонних людей.
Любит ее - и у Наташи замерло сердце. Не первыйраз в жизни слышит эти слова. Но никогда еще ничей голос не звучал так весомо, такзначимо... А Максим даже и не заметил, что он сказал. Эти слова и Наташа -такой привычный дуэт...
-- Повтори еще раз! -- попросила девчонкапоскорей, пока он не забыл.
Вот только теперь Макс понял, какой важный шагсовершил. Назад теперь повернуть уже нельзя. Нельзя даже будет сказать завтра,что он был сильно пьян и поэтому наговорил всякой чепухи, как обычно делаетАндрей, чтобы расстаться с той, с кем провел ночь, наобещав женитьбу исовместных детей.
-- Я тебя люблю. Это? -- повторил он уже глазав глаза. Наташе нравилось это слышать, а Макс заметил, что когда говорит это попросьбе - не испытывает никаких душевных эмоций.
-- Еще! -- требовала ненасытная девчонка.
Мужчина усмехнулся такой наглости:
-- Кажется, ты говорила, что слова для тебязначения не имеют!
Девушка тут же придумала отговорку:
-- Мне твой голос нравится слушать.
-- Я тебя люблю, -- послушно сказал Максим. Отчастого употребления такие слова становятся затертыми и блеклыми.
А то, что переживала в этот момент Наташа,словами передать очень трудно. Это не триумф, не победа. Это, наоборот, полнаякапитуляция. Все муки, пережитые за два года, показались таким добрым,созидательным чувством, что сейчас она готова была ждать Максима еще тысячулет! Смотрела в его красивое серьезное лицо и не понимала только одного:
-- Тогда почему ты не хочешь со мнойвстречаться?
-- Я так решил! -- сказал он с некоторой долейиронии по отношению к самому себе. У него привычка говорить эту фразу, но онзаранее знал, что Наташу это не остановит. И не ошибся.
-- А почему такие вопросы ты решаешь без моегоучастия? -- обиделась она.
-- Я старше. Я больше рискую. Я мужчина, вконце концов!
Он с трудом сдерживал улыбку: на его наглостьона реагирует с таким подростковым негодованием, которое описывают в трудах попедагогике. В чем-то - уже взрослая, в чем-то - малышка. Меняем тактику:
-- Страшно.
Наташа приподняла бровки и с удивлением на лицезамерла. Не ожидала такой откровенности.
-- А если я перейду в другую школу, --предложила она, -- все равно будет "страшно"?
Он кивнул и пояснил красноречиво:
-- Тебе четырнадцать лет.
Наташа заметно расстроилась. Да, этонеопровержимый аргумент, и никто не в силах изменить это обстоятельство...Все-таки в ней явно присутствует искренность: по выражению ее лица несложнопрочитать ее мысли! Максим поцеловал ее нежно, прикрыв глаза. Наташа наблюдалаза ним и таяла, как льдинка, в его горячих руках.
-- Зайка, мне очень важно, чтобы ты правильноменя поняла. Меня останавливает не разница в возрасте, а просто твой возраст. Ибольше ничего. Ты мне нравишься, я тебе доверяю. Это не изменится просто так.Давай подождем пару лет, побудем просто друзьями...
-- Просто друзьями?! -- перебила Наташа ссарказмом.
-- Да, ты права. Мы никогда не сможем бытьтолько друзьями, потому что между нами уже что-то большее. И я этого оченьбоюсь. Не знаю, куда может завести эта дорога... Я боюсь сделать ошибку, боюсь обидетьтебя именно потому, что ты еще такая юная. В твоем возрасте все принимаетсяблизко к сердцу.
-- Но ведь другие четырнадцатилетние девчонкивстречаются с парнями, а некоторые и сексом даже занимаются, и знаешь, я бы несказала, что им от этого плохо! -- заметила Наташа с замиранием сердца. -- А ячем-то отличаюсь от них?
-- Тем, что ты выбрала парня, которому двадцатьвосемь, -- улыбнулся Макс. -- И дело даже не в тебе. Дело в том, что я сам ещене понял, чего я хочу. Меня влечет к тебе, и ты это знаешь и даже пользуешьсяэтим, но моя башка так сильно этому сопротивляется! Давай подождем. Так будетлучше. А потом, обещаю, я буду любить тебя всем сердцем, всей душой! Я будусходить по тебе с ума, думать о тебе каждую минуту, называть твоим именем всехподряд... -- поцеловал ее и так и остался близко-близко к ее губам. Наташачувствовала его дыхание, и сердце затрепыхалось, когда к этой близостидобавилось еще: -- Я буду лучшим любовником для тебя...
Наташе показалось, что она уже ненавидит слова"давай подождем". И если она когда-нибудь где-нибудь еще их услышит -сразу вспомнит Максима. Поддавшись непривычно-новому ощущению близости(наверно, потому, что он сказал "буду любовником"), ласково провелапальчиками по его лицу - по заметной колючей щетине, ощущаемой при поцелуе. Итут же смущенно отдернула руку - не слишком ли много она себе позволяет? Хотя,пожалуй, нет: этот мужчина только что сказал, что любит... Зачем? Чтобы онаугомонилась и перестала к нему приставать со своими просьбами?
-- Максим, -- Наташа слегка отстранилась отлюбимого, и он внутренне забеспокоился: реакция на сладкие мужские клятвыдолжна быть не такая. А девушка смотрела ему прямо в глаза - в единственныеглаза, которые она может воссоздать в своей памяти - и говорила спокойно: -- Тыпрекрасно владеешь русским языком. Но твой ораторский талант на меня недействует: я не верю обещаниям. Мама уже три года обещает купить мне собаку, асама все эти три года выкидывает за дверь всю живность, которую я притащу вдом.
Ну, вот, на других девушек слова действуют, ана эту - нет!
-- Не подменяй понятия! -- возразил мужчина. --Ты не веришь маме, потому что она не выполняет свое обещание. А мне веришь? Яочень прошу тебя, дай мне время! Я как друга тебя прошу! Как девчонку, котораяменя понимает!
-- Тридцать секунд! -- предложила девушка сневозмутимым видом. -- Через тридцать секунд ты скажешь "нет", яуйду, и ты больше никогда меня не увидишь.
Наташа красноречиво похлопала пальчиком поциферблату маленьких часиков на тоненьком запястье. Она не шутит. Она оченьопасна, потому что упряма, как телеграфный столб!
-- Подожди, солнышко! -- взволнованно схватилее за руку, как будто мог этим жестом остановить время. -- Давай хотя бы долета подождем? Ты окончишь девятый класс, сдашь экзамены, не отвлекаясь наамурные дела. А потом мы еще раз все-все обсудим. Повстречаемся спокойно,походим вместе на пляж, познакомимся друг с другом без всей этой школьноймишуры...
У девушки в глазах заблестели слезы, но онасилой воли сдержала их натиск. Заявила ему вполголоса:
-- Ты требуешь, чтобы я тебя понимала, а самменя понять не хочешь... Мы и так с тобой встречаемся. Ты сам это сказал. Именя почти устраивает твоя "неофициальная романтика". Я согласиласьбы подождать до лета, и даже еще пару лет. Но ответ мне нужен именно сегодня,потому что сегодня у тебя свидание с Кучерявой. А еще потому что за тобойбегает географичка... Я просто хочу, чтобы ты не прятал меня от своих друзей. Иот своих подруг. Я хочу, чтобы они знали, что я твоя девушка. А еще я хочу,чтобы мы с тобой виделись чаще! Ну, школу я не имею в виду. Я не могу такбольше: жить, не зная, когда ты предложишь побыть вдвоем, а точнее, даже незная, предложишь ли вообще! Я бы сама звала тебя куда-нибудь, ...но у тебя естьтакая привычка - обязательно отказать, даже если через пару минут ты сампредложишь то же самое...
