Отец посмотрел на меня с опаской, но затем последовал моему примеру, вытащил пистолет из кобуры под пиджаком.
— Не ожидал от тебя такого предательства — усмехнулся он — Мария не была такой смелой, как ты.
Я замерла, борясь с желанием выпустить весь магазин пуль в него.
— Не смей говорить о ней — огрызнулась я.
— Вся в отца, источаешь злобой. Почему я этого раньше не замечал? — он наклонился вперед, сощурившись — Что же в тебе такого?
— Ты сам меня превратил в то, кем я являюсь сейчас. Дети играют игрушками, а ты, ты учил меня стрелять и драться. Моими игрушками были все огнестрельные оружия. Ты учил меня воевать, и это обернулось против тебя. Ты виноват в смерти сестры.
Я с трудом сглотнула, чувствуя запах угрозы, витающий в предвестии насилия.
Отец рассмеялся, его живот дергался в такт хохоту.
— Если бы я только знал — веселья в его взгляде сменилось на ненависть в одну секунду — ты идеальная, игрушка в моей мести. Нужно было надеяться на тебя, не на нее. Она слабая.
Ноги свело от желания наброситься на ублюдка и перерезать ножом его горло. Мой голос отдавался эхом ненависти.
— Я ненавижу тебя, все о чем я жалею, ты мой отец. Лучше бы ты меня оставил.
Марат рассмеялся и захрипел, прежде чем ответить:
— Мне плевать, что ты думаешь. Ты стоишь передо мной, вся Такая из себя. Думаешь я не смогу убить тебя? Машешь пистолетом направо и на лево, а смелости не хватит убить.
Что-то зашевелилось во мне. Что-то холодное и зловещее, и обычно я противилась этому.
Позади меня послышалось звук машин. Значит Виктор подъехал или Макс.
Отец направил пистолет на меня, все что я увидела, это его улыбка прежде чем я услышала выстрел и что то горячее проникло в меня.
Практически мгновенно мое сознание затуманилось, превращая мозги в жидкий заварной крем, а конечности в липкую сладкую вату.
«Нет!»
Я пыталась удержать ясное сознание, но это было абсолютно бесполезно.
Сначала меня подвели мои глаза — зрение стало нечетким и затуманенным. Затем конечности полностью вышли из-под контроля моего тела, пока я не оказалась на холодной траве.
Виктор
Виктория упала и мой мир рухнул. Думаю, до этого какая-то часть меня сомневалась в реальности нашей любви. Больше нет.
— Не могу поверить, что все так просто — услышал я голос мужчины. Он засмеялся, думал что он бог в этом деле. Мои глаза расширились, когда он поднял пистолет и направил его прямо на голову Виктории. Вот и все. Время вышло.
Внезапно, я услышал у себя в голове голос брата, когда он впервые учил меня стрелять. «Помни, если ты наставляешь пистолет на человека, то стрелять будешь прямо в сердце и для того, чтобы убить. Никогда не наводи пистолет, пока не будешь готов окончить чью-то жизнь».
Я поднял руку с пистолетом и, как и сотни раз во время перестрелки, направил его дуло точно на сердце. Я даже не думал, когда нажимал на спусковой крючок снова, и снова, и снова, пока у меня не закончились патроны.
У меня все еще был шанс. У каждого есть шанс на любовь, я хочу любить эту девушку, я готов все для неё сделать, только чтобы она жила.
Я полагал, что буду ее кошмаром — ее ужасом и тьмой. Я хотел быть им. Я нуждался в ней больше, чем в пище или солнечном свете. Только когда она вошла в мою жизнь, я начал жить, опьяненный ее вкусом, криками и счастьем.
Виктория.
Все, о чем я мог думать, — она умерла. Она должна была быть мертва. Из-за всей крови медно-красного цвета с резким, почти сладковатым запахом.
Ее снежного цвета кожа была ледяной, глаза закрылись навечно для меня.
Ярость и отчаянный страх душили меня, когда я упал на колени в теплую красную лужу крови.
Пистолет стал скользким от пота, и я незамедлительно отбросил его в отвращении.
Монстр, который таился внутри меня, уничтожил единственный свет, что присутствовал в моей жизни.
— Вик? — я сгреб ее в свои объятия, притягивая холодное, безжизненное тело ближе к себе.
— Очнись — я издал сердитый рык, тайно уповая на то, что приказ заставит ее глаза распахнуться.
Никаких признаков жизни.
Я склонился, прижимаясь щекой к ее рту, ожидая на протяжении долгого времени, хотя бы легкого вздоха.
Страх сковал мое сердце, и все, чего я желал, повернуть время вспять. Вернуться к более простому образу жизни и миру. По крайней мере, если я не оставил ее она бы сейчас была в безопасности, а моя жизнь не была кончена.
По крайней мере, она бы сейчас была жива.
Мои демоны уничтожили ее.
Я откинул голову назад и истошно закричал.
Эпилог
Много лет спустя…
Девушка быстро шла по Парку, пробираясь сквозь плотную дневную толпу, и шаг ее был широк и легок.
Каждый встречный, будь то мужчина или женщина, невольно бросал на нее взгляд, гадая, кто такая эта девушка. Она была необычайно хороша собой, говорили, что красоту она унаследовала от деда.
Мирослава Алексеева миновала прикрытые навесами окна магазина и свернула к аукциону "Ваша жизнь", швейцар распахнул перед ней двери. Сердце Мирославы билось слишком быстро, но не от торопливой ходьбы, а от волнения. По ее подсчетам, лот номер 458 должен быть выставлен около двенадцати часов.
Мирослава проскользнула в кресло последнего ряда, ее рост позволял ей и отсюда видеть все без помех.
Мирослава открыла свой каталог и, быстро пролистав нашла то что искала.
" Лот № 458, " Шанс на любовь" холст, масло. Владелец- аноним. Начальная оценка — 500 000 тысяч"
Мирослава закрыла каталог, думая, как хорошо было бы, если бы дедушка дожил до этого дня. Как бы он радовался, картина вновь появилась перед зрителями после того, как о ней ничего не было слышно в течение девяноста лет.
И Миросоава пришла именно для того, чтобы посмотреть на картину. Увидев ее, Девушка была изумлена. Портрет деда был великолепен, и она никогда еще не испытывала такой гордости, за талант девушки, котором так великолепно запечатлила деда и… да, и за ее бесстрашие и любовь, эта картина создала автору славу не только потому, что была написана свободно, сильно, но и потому, что художница избрала подобный объект.
Она во все глаза смотрела на портрет деда, и на нее нахлынула новая волна чувств. Дед был так молод, так легкомыслен и так красив… Мирославе показалось, что он может в любое мгновение сойти с холста в зал. По ее спине пробежали мурашки. Как прекрасен был дед! Как силен, мужествен…
" Я горжусь тобой" девушка вздрогнула при звуке голоса деда, понимая, что ей это просто послышалось, и все же невольно оглядываясь по сторонам, словно и вправду ожидая, что дед стоит где-то поблизости, улыбаясь своей теплой, неподражаемой улыбкой.
