Книга Мой стокгольмский синдром - Бекки Чейз

Если верить путеводителю, в «Нана Плаза» когда-то были обыкновенные рестораны, но со временем гоу-гоу бары и бордели вытеснили из трехэтажного комплекса все заведения, не связанные с секс-индустрией. И теперь каждый вечер под светящимися вывесками с недвусмысленными названиями любители плотских утех попадают в цепкие руки полуголых девушек, приглашающих внутрь – выпить коктейль; а если договориться о цене и заплатить процент бару, можно сразу подняться на верхний ярус в гостиницу.

Я облокотилась на стойку в самой дальней части помещения, куда не доходили ни завсегдатаи, ни танцовщицы, и лениво потягивала шейк из высокого стакана, украшенного цветком. Пока мы ехали в такси, в голове не укладывалось, что Джейсон согласился взять меня с собой. И лишь увидев «царство порока», я поняла: здесь меня никто не тронет. Слишком много конкуренток – более раздетых, более покладистых и готовых на все, чтобы сделать приятно любому мужчине, вне зависимости от его возраста и достатка.

На подиуме с шестами у стены напротив выстроились в ряд танцовщицы. Их стройные фигуры, затянутые в обрезки латекса, извивались под музыку, принимая манящие позы. Ладонь Священника прошлась по ягодицам каждой, и, определившись с выбором, он устроился на диване возле двух самых длинноногих девушек. Те принялись активно вертеть перед ним бедрами, приседать, и тереться всеми частями тела. Не удержавшись, я громко фыркнула и осторожно покосилась в сторону перегородки, отделяющей от зала небольшой закуток с пластиковой мебелью. Джейсон по-прежнему сидел ко мне спиной на одном из поцарапанных стульев, выдернутом из общей кучи. Перед ним почти четверть часа суетился таец, бурно жестикулируя и что-то доказывая с калькулятором.

– Почему такая грустная? – подошедший русский едва держался на ногах, но во взгляде горела решимость. – Никто не угощает?

Держась за стойку, он со второго раза пристроился на соседнем стуле. 

– Не понимаю, – по-английски ответила я, надеясь, что он отстанет.

Как бы подозвать сюда какую-нибудь тайку? Пусть ублажает – клиент почти готов.

– Брось, – пьяно протянул он. – Я же вижу – ты наша.

Я машинально опустила глаза, выискивая признаки, которые выдали во мне принадлежность к соотечественникам. Укороченные светлые брюки из хлопка – такие здесь носят многие, простые сандалии без каблука – тоже типичная обувь для любого туриста, цветастый топ, закрывающий горло и грудь… Может, дело в фейковом кулоне «Тиффани», который я купила на развалах ночного рынка?

– Мистер, вы перепутали, – продолжила отпираться я, отодвигаясь.

Хохотнув, мужчина попытался взять меня за руку.

– Я. Секс с тобой. Сколько? – заплетающимся языком выдал он весь примитивный запас английского.

Бросив взволнованный взгляд на Джейсона и убедившись, что он ничего не видел, я поманила к себе ближайшую из зазывающих девиц.

– Этому мужчине нужен секс, – с улыбкой сообщила я, засовывая ей в верх от купальника сотню батов. – Проводишь?

Тайка радостно закивала и повела русского за собой – договариваться о цене. Заказав новый коктейль, я принялась снова рассматривать зал. Народу в нем заметно прибавилось. С подиума разобрали практически всех танцовщиц, и брюнеток в латексе сменили блондинки в красном кружеве. И как они только не потеют в париках в такую жару?

Количество девушек в зале тоже увеличилось. Обнимая потенциальных клиентов и многообещающе улыбаясь, они вели их к барной стойке, позволяя себя трогать и поощряя довольным смехом. Идеальные женщины – доступные, всегда довольные, соглашающиеся с каждым словом и готовые на любые эксперименты в постели.

Наблюдая за тайками, я совсем упустила из вида Джейсона, и, неожиданно обнаружив, что за перегородкой никого нет, испуганно вскочила со стула. Бар был переполнен, но взгляд никак не мог найти знакомую фигуру. Запаниковав, я двинулась к выходу. Что-то случилось! Джейсон никогда бы не оставил меня одну.

Пошатывающийся русский маячил возле двери, так и не договорившись ни с одной из жриц любви. Его собеседника скрывала тень, но когда он сделал шаг в сторону, меня кинуло в жар – со спокойным выражением лица Джейсон взял мужчину за локоть и вывел из бара. Господи, он все видел… Забыв о приличиях, я продиралась сквозь толпу, усиленно работая локтями. Только бы успеть! Я так не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал. Выскочив на улицу, я столкнулась с Джейсоном, который стоял у выхода в полном одиночестве.

– Поехали, – кивнул он в сторону такси.

Я обреченно забралась на заднее сиденье. По дороге в отель мы молчали. Таксист включил местное радио, но заунывная песня тревогу не развеяла. Я видела – Джейсон злится. Вот только на что? На неудавшиеся переговоры? Или на меня? И что он сделал с пьяным бедолагой, который оказался не в том месте и не в то время?

– Он… хотя бы жив? – с трудом выдавила из себя я, не будучи уверенной, что готова услышать ответ.

– Даже почти все кости целы, – пожал плечами Джейсон.

Дышать стало легче. Причина гнева все-таки не в русском. Но сути это не меняло – Джейсон был раздражен. Требовалось срочно отвлечь его от недовольных мыслей. Переключить внимание на другую тему. Любым способом. Возможность представилась только возле отеля – увидев передвижную тележку уличного торговца фруктами, я встрепенулась:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – А можно купить…

Не дожидаясь окончания просьбы, Джейсон кивнул. Я достала из кармана скрученные в трубочку купюры, отсчитала сорок батов и показала пальцем на понравившуюся половинку ананаса. Улыбаясь, таец снял ее со льда, положил на ламинированную тарелку и в несколько взмахов порубил широким ножом. Стряхнув кусочки в пакет, мужчина протянул его мне.