«Вокруг них образуется поле, в котором все теряют меру. И чем сильнее просветление, тем больше это поле.»
Я вспомнил замороженную Просветлённую на горе, а потом и нашу драку с ангелом. Как его там, Ариох, кажется.
«А, эта собака получил по заслугам», — зло бросила Халиэль.
— Ты убивала Просветлённых?
«Нет», — с лёгкой грустью сказала Хали. Она чувствовала, что эта страница в жизни Неба не самая светлая, — «Этим занимались опытные стражи, которые смогли не единожды пережить обнуление. Доспехи с подкладкой, там много чего…»
Я усмехнулся. Один такой получил от меня по зубам в том ущелье.
Белиар ворвался в наш разговор:
«И всё же, поднёбыш, я считаю, не стоит соваться туда, где ловушка. В прошлый раз повезло.»
— А как же сила и дух? — с усмешкой спросил я.
«Есть и другие варианты.»
Варианты.
Услышав это слово, я снова подумал о Жёлтом приоре, свихнувшемся там, в своей столице. Магия Абсолюта будто создавала третий вариант для человека, помимо традиционных двух.
Первое — молишься Небу, ждёшь, когда тебя определят в ангелы. Если достоин.
Я почувствовал, что Белиар хочет что-то сказать, а Хали уже готова отвечать, и послал им мысленное предупреждение. Хоть раз могу я додумать мысль?
Второе — человека всегда ждут в Тенебре. Если седьмой перст, то сразу в дамки… кхм… в демоны.
«А ты юморной», — ухмыльнулся Белиар.
Я улыбнулся в ответ.
Вообще-то, сам же Белиар оговорился, что если ты решаешься пойти в Тенебру ещё раньше, то это не лучший вариант. Стать безвольным бесом — не радужное будущее.
«А я что говорила? Тенебра — это ловушка для души. Бездна затягивает в неё, и пути обратно нет. Вот посмотрите — любой ангел может стать падшим…»
Хали взялась рассуждать, что у ангелов больше свобод. Впрочем, в её словах была соль: случаев, когда низвергнутые ангелы обращались в демонов, полно. А вот демонов, оперившихся в небесных летунов…
«…ни одного!», — весело закончила Халиэль, — «Так что, получается…»
«Да ни хрена не получается. Это не от нас зависит, а от вас. Если Небо закрыто, то пусть катится… в Тенебру!»
«Оно закрыто для тех, кто думает только о себе и не видит…»
— Минута! — мой голос разнёсся над лугами.
Да чтоб я ещё хоть раз подписался на такое. Мне даже пришлось остановиться и опуститься на колено, приложить ладонь к земле.
Запах каких-то цветов ударил в нос, и я медленно вдохнул. Спокойствие, только спокойствие.
«Молчим, молчим.»
Я усмехнулся и уселся по-турецки, продолжая рассуждать.
Магия Абсолюта открывает тот самый третий вариант, и не только для человека, а для любой меры. Обретение невиданной силы, и всё зависит только от тебя. Ни от Неба, ни от Бездны.
Поэтому столько желающих. Вот только никто толком не понимает, что нужно делать.
Сидят, ждут и ловят частицы Абсолюта, которые вечно движутся по Инфериору.
Я потрогал траву, призывая землю. Инфериор был всё ещё тут, со мной.
Ангел там, на перевале, обмолвился, что я избранный. Что это всё могло значить? Я слышал о Просветлённых, слышал о частицах Абсолюта, об обрядовой черни… Но впервые услышал об избранном.
Мои спутники, сохраняя молчание, прислали недоумение. Для них это тоже загадка.
Посмотрев на небо, я поджал губы. Как скоро меня найдут?
«Поднёбыш, не переживай. Пока там сверху всё устаканится, перебьют всех несогласных…»
«Ты говоришь о моих соратниках, демон!»
Я зарычал. Спутники замолкли, поняв, что опять начинают свару.
Отдохнув в тишине, я встал и снова двинулся в путь. Впереди, за оврагом, уже виднелась кромка леса, где скрывалось ристалище Лунного Света.
* * *
И Белиар, и Хали прекрасно умели скрывать меру, мне же ещё предстояло научиться
Ристалище охраняло на тропе несколько зверей, но это были молодые вторые когти, и я без труда обошёл их.
«А можно и свернуть голову. Всё же, дух не лишний будет.»
Я встал в зарослях, оглядывая небольшое поселение. Всё те же домики, и большая тренировочная площадка за ними, огороженная частоколом. Там слаженно двигались, потрясая палками, юные волчата.
Что-то слишком много молодёжи. Когда я был прималом, возраст и ступени воинов были повыше. Видимо, так повлияла война на востоке — Зигфрид увёл армию к границе приората.
Я накрыл деревушку и ристалище своим сканером, оглядывая всех, кто здесь присутствует. Порядка двадцати учеников, два тренера.
Одного я не знал, а вот второго…
Я чуть сместился в зарослях, чтобы было лучше видно мастера Скойла. Наставник-стихийник, обучающий прималов, сидел на пенёчке перед широким входом на площадку, рисовал что-то прутиком на земле, и посматривал в сторону Старых Гор.
Четвертая ступень, ещё чуть-чуть — и пятый коготь. Скойл был всё такой же — короткие седые волосы, гладко выбритое лицо. Худой мужичок лет пятидесяти.
Только будто постарел и сгорбился, меньше стал за это время…
«Поднёбыш, это ты теперь дура больше двух метров. Не он меньше стал, а ты больше.»
«Это ты дура, демон, а Марк — человек!»
Я усмехнулся. Ну да, прошло-то сколько времени, пока я не видел наставника? От силы месяц.
Скойл повернул лицо в мою сторону, прищурился. Я сразу же усилил слияние со стихией, прячась от его внимания.
Удивительно, но наставник будто стал мерцать для сканера. Вот он есть, и вот нету. Есть, нету.
Ага, тоже врубил слияние со стихией. Но как он меня почуял?
«Ну, попадаются талантливые звери, Марк. Тебе ли об этом не знать?» — усмехнулась Халиэль.
Прикусив губу, я на миг открылся, и тронул магию земли, долетевшую от Скойла. Наставник запомнил-таки мой приём с тонким лучом, как у радара, и теперь сам его использовал.
Учитель вздрогнул, распахнув глаза. Узнал, не узнал?
Скойл встал, махнул рукой другому тренеру, мол, я сейчас. И пошёл в мою сторону.
Обошёл избушку, возле которой, помнится, мы сидели втроём: Фолки, Варг и Арне.
— Кто ты? — Скойл не стал подходить.
Он не отпускал прутик, вглядываясь в заросли. Судя по стойке, готовый сорваться или в бегство, или в нападение.
— Спика, — ответил я, открыв ему свою меру.
