Как бы сильны и выносливы ни были противники, слишком долго такая схватка продолжаться не может. Было очевидно, что в скором времени они либо оба рухнут от усталости, либо один из них все же совершит ошибку и падет, сраженный сталью.
Наконец вожак разбойников нанес колющий удар правой рукой, который Андрей вновь сумел отразить щитом, при этом слегка отведя его в сторону и открывая грудь, в эту прореху устремился клинок, зажатый в левой руке. Не отдавая себе отчета, Андрей круговым движением отвел меч противника в сторону, грудь разбойника осталась открытой, но Новак никак не успевал поразить его. Цель была так соблазнительна, что все его существо вопило о необходимости этого приема. Нападавший все еще продолжал по инерции двигаться вперед. Тут Андрей перенес вес тела на левую ногу и, как тараном, нанес удар правой в торс, вкладывая в него всю массу своего тела. Этому когда-то их учили на занятиях по рукопашному бою: грамотно нанесенный, он буквально сносил с ног противника, выбивая из него дух. Так произошло и в этот раз.
Поймав грудью удар тяжелого ботинка, вожак буквально отлетел в сторону, опрокинувшись на спину и проехав немного по траве, цепляя сочленениями колец стебли травы и вырывая некоторые из них с корнями. Дух из него выбило капитально, так как он все еще лежал на спине, раскинув в стороны руки, когда через две-три секунды – для такого бойца просто вагон времени – над ним навис Андрей и, выставив перед собой меч, просто упал вперед, своим весом давя на клинок и пронзая противника насквозь.
Если бы сейчас на него напал хотя бы ребенок, то он ничего не смог бы предпринять, так как все силы без остатка были отданы в этой схватке: он просто лежал поперек тела поверженного им вождя, жадно хватая воздух с такой силой, словно у него в груди были кузнечные мехи.
Наконец дыхание понемногу стало успокаиваться, во всяком случае, при каждом вдохе он не пытался вогнать в себя такое количество воздуха, которое грозило разорвать его легкие.
Вскоре он сумел подняться на четвереньки, а затем, опираясь на меч, все еще торчащий из груди поверженного вожака, встать на ноги. Первое, что он увидел, – это тяжело дышавший, но смотревший на него с нескрываемым изумлением Джеф. И тут на него накатило.
– Джеф, сука!!! В бога, в душу!!! Якорь тебе в седалище!!! Раскудрить тудыть твою через коромысло!!! Это, по-твоему, нет хороших бойцов?!! Да меня чуть на ремни не порезали!!! Говорил же, автомат нужно брать!!! Ав-то-мат!!!
– Вы целы, господин Андрэ?
– Кто цел, я цел? Да мне пипец пришел.
– Ну раз ругаетесь, значит, все в порядке, – облегченно вздохнув, констатировал ветеран. – Кстати, а на каком это вы так?
– А что? – вдруг резко сбавив обороты, поинтересовался Андрей.
– Да так, складно ругаетесь, вот только не понять ничего.
Только тут до Андрея дошло, что изгалялся он на родном русском, и не было ничего удивительного в том, что Джеф не понял ни единого слова.
– Не обращай внимания. Сам не знаю, что на меня нашло, – тяжело дыша, подвел итог Новак. – Все?
– Да. Разбойники мертвы, вон люди купца уже возвращаются.
Андрей глянул в сторону, в которую махнул Джеф, – там действительно были видны слуги купца, пристыженно возвращавшиеся обратно к месту побоища. Впрочем, стыдиться им было особо нечего: их работа – в уходе за повозками и товаром, обустройстве походного быта, а никак не в том, чтобы сражаться с разбойниками. Пока нужно было биться за свою жизнь, они это делали, напрягая последние силы, а как только появилась возможность спастись бегством, без раздумий воспользовались ею.
– Джеф, а что это было? – кивнув на распростертый на земле труп, поинтересовался Андрей.
– Ури Двурукий.
– Я не спрашиваю, как зовут эту падаль. Ты говорил, что здесь чуть ли не мужичье с колами, а налицо неплохо вооруженный и обученный отряд. А кстати, кто такой этот самый Ури?
– Ури Двурукий, командир отряда наемников, лучший боец на мечах из всех, кого я знал, после Ричарда Рэда, но тот уже давно почиет в земле. Теперь вот и он… – Мысль о том, что обоих отправил на тот свет один и тот же человек, осталась невысказанной, но так и напрашивалась, однако Андрея интересовало другое.
– Ты говоришь, командир отряда наемников. Значит, здесь могут быть еще?
– Нет. Это все. Ури частенько нанимают в пограничных баронствах, нередко он берется за охрану богатых караванов.
– А иногда их попросту грабит?
– Не без того, – согласился Джеф с высказанным предположением, хотя чего тут предполагать – все и так ясно. – Слышал я, что в последний раз ему не повезло и его отряд сильно потрепали, только несколько бойцов выскользнуло от орков, потеряли все, едва ноги сумели унести с тем, что на них было. Вот, наверное, эти пятеро с ним и те трое лучников, остальные – новобранцы, мясо, иначе бы нам конец. Для того чтобы возродить отряд, деньги нужны – ну он, наверное, и решил поправить свое положение за счет этого торговца. Это бывает очень редко, – поспешил заверить он Андрея, предотвращая новую волну возмущения из его уст.
– Ладно, проехали. Но этот ублюдок едва меня на кусочки не покромсал. – Говоря это, он внимательно осматривал свои доспехи. На нем была кольчуга, впрочем, если быть честным, то, скорее, все же доспехи. На груди были скреплены извлеченные из его бронежилета четыре пластины с зазорами в пару миллиметров, чтобы не сковывать движений, – они полностью прикрывали его спереди. На плечах были еще пластины, на манер эполет, они были также из титановых пластин и должны были предохранять от рубящих ударов. Далее были обычные кольчужный капюшон и ворот, ниже – кольчужная юбка. На голове шлем, с виду вроде и обычный, но несколько большего размера, чем принято. Андрей не стал доверяться местному обычаю пользоваться подшлемником – тот не слишком хорошо смягчал удар, – поэтому внутри шлем был оборудован четырьмя кусками кожи, приклепанными к шлему и связанными между собой веревкой, простая и надежная схема, принятая как на военных, так и на строительных касках. Такая конструкция должна была куда эффективнее гасить удары. Щеки прикрывались специальными щитками на манер римских шлемов, на лицо находила полумаска, вкупе со щитками практически полностью скрывая под защитой лицо. В довершение спереди был стальной козырек, который и во время дождя предохранял от льющейся воды, и в случае наклона головы предохранял глаза от колющих ударов.
При осмотре Андрей обнаружил на грудных пластинах две зарубки, и если мечи сумели оставить такие зарубки на титановых пластинах, то можно не сомневаться, что, будь на нем обычная кольчуга, – быть бы ему трупом. Андрей мысленно поблагодарил Грэга, изготовившего этот доспех, используя трофейную кольчугу и элементы его бронежилета, а заодно и удивился этим самым зарубкам, так как в пылу схватки не заметил, как пропустил эти два удара.
– Слушай, а какой быстрый, зараза. Я думал, у меня сердце разорвется, ну вернее, это я сейчас удивляюсь, как оно у меня не разорвалось, тогда было не до того как-то.
