— Нет! — закричал Найт, бросаясь в дом. — Нет!
Повсюду он видел вещи своих детей — игрушки, следы присыпки на стене, упаковки резиновых шаров, серпантина и свечей. На негнущихся ногах он прошел в кухню. В тарелке с хлопьями, которые ел на завтрак Люк, еще осталось молоко. Одеяльце Изабел лежало на полу возле детского стула.
Найт поднял одеяло, думая, что без него Белла совсем потеряется. Чудовищность происходящего лишала воли, сил, желания жить, но он старался не поддаваться отчаянию и справлялся с ним единственным доступным ему сейчас способом: ходил, не останавливаясь.
Найдя Поттерсфилд, Найт сказал:
— Проверьте квартиру, адрес в резюме, она снимает там комнату. Здесь повсюду ее отпечатки. Вы сможете отследить ее по сигналу сотового?
— Если он включен, — ответила Поттерсфилд. — Ты пока позвони Поуп, а я свяжусь с людьми в СМИ, которых знаю. Фотографии близнецов появятся в каждой газете и на телевидении. Кто-нибудь наверняка видел их.
— А если они этого и добиваются? — вдруг сказал Найт.
— Что? — опешила Поттерсфилд. — Зачем?
— Шумиха, отвлекающий маневр. Подумай, если весь Лондон только и будет думать, что о детях, похищенных женщиной, которую подозревают в связи с Кроносом, СМИ и полиция бросят все силы на поиски Люка и Изабел, и ничто не помешает мерзавцу нанести Олимпиаде последний удар.
— Питер, но надо же что-то делать!
Найт не верил ушам, слыша свой голос:
— Надо выждать по крайней мере несколько часов. Может, они занервничают и позвонят. Если похитители не проявятся часам, скажем, к восьми, тогда начнем активный розыск.
Не дав Поттерсфилд ответить, он вынул сотовый и нажал номер Хулигана.
В трубке послышался шум толпы, и главный эксперт радостно заорал:
— Видал? Один-один! Мы сравняли счет!
— Приезжай ко мне домой, — сказал Найт. — Сейчас.
— Сейчас? — завопил Хулиган. Кажется, он был навеселе. — Ты что, рехнулся? Разыгрывается золотая медаль, блин, у меня место на средней трибуне…
— Кронос похитил моих детей, — проговорил Найт.
В трубке повисло молчание, затем послышалось:
— Б… Сейчас приеду. Питер, я сейчас приеду.
Найт нажал отбой. Элайн взяла у него из руки телефон.
— Мне он нужен на пару минут, попытаемся отследить ее сигнал.
Найт отдал телефон и поднялся к себе. Взяв фотографию Кейт, он пошел с ней в детскую. Сильный удар грома сотряс дом. Найт присел на кушетку, глядя на пустые кроватки, на обои, которые выбирала Кейт, и подумал, неужели в жизни ему суждено знать только потери и горе.
На глаза ему попался флакон жидкого антигистамина для детей, забытый на пеленальном столе. Найт поставил фотографию, подошел и увидел, что бутылочка почти пуста. Он почувствовал себя одураченным, и его охватила ярость: Марта опаивала детей у него под носом!
Постучав, вошла Поттерсфилд, взглянула на фотографию Кейт на кушетке и отдала сотовый.
— Теперь ты подключен к нашей системе, каждый входящий звонок будет отслеживаться. Мне только что позвонили — на заброшенном вредном производстве найдены два тела, женщины за тридцать, документов нет. Одну забили насмерть несколько часов назад, другая мертва уже несколько дней, кисти рук отсутствуют. Мы предполагаем, что это Анжела Бразлик и средняя из сестер, Нада.
— Двумя Фуриями меньше. Остались только Марта и Кронос, — отрешенно сказал Найт, ставя флакон с детским лекарством. — Как думаешь, Деринг — это Кронос? После всего, что рассказала Фаррел, — приставание на Балканах, свирель…
— Не знаю.
Тяжкие, давящие сомнения мучительно угнетали Найта. Скоро клаустрофобия начнется.
— Скажи, а все равно, где я буду находиться, когда они позвонят?
— По идее — да, — отозвалась Поттерсфилд.
Найт переставил фотографию Кейт на пеленальный стол.
— Я не могу сидеть сложа руки. Мне надо что-то делать. Пойду пройдусь, если ты не против.
— Только мобильный не отключай.
— Скажи Хулигану, чтобы позвонил мне, когда приедет. Джека Моргана нужно известить, да и Лансера тоже. Они на стадионе, там сегодня эстафеты.
— Мы найдем детей, — тихо сказала Элайн Поттерсфилд.
— Конечно, — согласился Найт, вовсе не убежденный в этом.
Надев плащ, он вышел через черный ход, опасаясь, что перед домом уже собрались репортеры. Идя по подъездной аллее, он размышлял, что лучше — бродить без цели или сходить за машиной и съездить в Хай-Бич помолиться?.. Однако интуиция подсказывала Найту, что есть лишь одно место, где ему хочется быть, и только один человек, которого хочется видеть.
Подавленный, одинокий, Найт брел по залитому дождем городу мимо пабов, откуда доносились радостные вопли болельщиков. Похоже, Англия выигрывала золото в соккере, пока он терял все, что у него было в жизни.
С волос и штанин текла вода, когда он подошел к двери на Майнер-стрит, позвонил и нетерпеливо забарабанил дверным молотком, подняв лицо к видеокамере.
Дверь открыл Босс.
— Мы никого не принимаем, — раздраженно заявил он.
— Прочь с дороги, сопляк, — сказал Найт таким угрожающим тоном, что секретарь Аманды отступил без единого слова.
Найт вошел в студию матери, не постучав. Аманда, согнувшись над огромным столом, что-то кроила. В комнате стояло больше десятка манекенов в оригинальных новых платьях.
Аманда подняла глаза и произнесла ледяным тоном:
— Я недостаточно ясно сказала, чтобы меня оставили в покое?
Сделав шаг к ней, Найт начал:
— Мама…
— Оставь меня, Питер! — оборвала она сына. — Что ты здесь делаешь? Сегодня день рождения твоих детей, как отец, ты должен быть с ними…
Это стало последней каплей. Все вокруг Найта закружилось, он упал и потерял сознание.
ГЛАВА 92
Под моросящим дождем, в угасающем вечернем свете Карен Поуп бежала по улицам Челси. Один из полицейских репортеров «Сан» проговорился, что у дома инспектора «Прайвит» происходит что-то серьезное, и она сразу побежала туда, постоянно набирая номер Найта.
Но всякий раз Поуп слышала странный писк, а механический голос отвечал, что обслуживание данного номера приостановлено из-за неисправности сети. Впереди она увидела полицейское оцепление и…
— О, Питер и тебя вызвал? — спросил Хулиган, пристраиваясь рядом с журналисткой. Веки у Хулигана были красными, и от него пахло табаком, чесноком и пивом. — Я, блин, сорвался с матча за золотую медаль и не видел решающий гол!
— Из-за чего сорвался? — спросила Поуп. — Почему здесь полиция?
