На улице было много патрульных машин. На огромном экране показывали новости о самоубийствах двух дипломатов. Какие-то акции мгновенно взлетели в цене, другие резко обвалились. Но это не имело ко мне никакого отношения. Если не достану паспорт, на первое время просто уеду из Токио. Но если он окажется в бардачке, сразу же отправлюсь в аэропорт. Будет слежка — как-нибудь оторвусь.
Луна была прямо за гостиницей. Я рассеянно смотрела на неё. Войдя в холл, миновала стойку и спустилась в лифте на подземный этаж. Сердце заколотилось до противного быстро. Я думала о том, что зашла слишком далеко. Но буду копаться в своих чувствах, когда покончу с этим делом.
Двери лифта открылись, я шагнула на тёмную парковку. Местами цементный пол был влажным. Совсем мало автомобилей. Чёрный седан с номерами Хиросимы! Дыхание стало прерывистым, тело похолодело. Никого. Всё в порядке. Теперь только проверить, есть ли там паспорт.
Я задержала дыхание. Нужно сосредоточиться на случай, если произойдёт что-то неожиданное. Я прикоснулась к дверце. Тусклые лампы отбрасывали блики на серебристую ручку. По пальцам пробежал холодок. Сердце бешено колотилось. Со щелчком я открыла дверь. Она оказалась не заперта. Спиной я почувствовала чьё-то присутствие и обернулась: человек в униформе вышел из лифта. Я пристально посмотрела на него. Это и правда рабочий? Он был крупного телосложения. «На всякий случай нужно подготовить пути отступления, вдруг он что-то предпримет», — подумала я, не отрывая взгляд от фигуры. Но мужчина, даже не посмотрев на меня, направился вглубь парковки. Там он взял какую-то щётку. С неё капала вода. Я сделала глубокий вдох. Больше вокруг никого не было.
Я потянулась к бардачку. Удивительно, но руки не дрожали. Сев на пассажирское сиденье, я стала рыться в бумагах. Кончики пальцев вспотели. Он там? Я достала чёрный конверт и открыла его. Внутри оказался паспорт.
Вдруг в глубине души я ощутила тупую боль: в машине был кто-то ещё. Через зеркало заднего вида я встретилась с ним взглядом. Я остолбенела. Кидзаки!
Почему-то мне показалось, что я заранее об этом знала. Я чувствовала, как силы меня покидают.
— Поехали.
16
Интересно, когда я осознала, что не получу того, о чём мечтаю больше всего на свете?.. Неужели я по-прежнему этого хочу? И что я сделаю, наконец заполучив это?
С ранцем за спиной я шла по грунтовой дороге. Всё шла и шла. Возможно, я хотела сбежать из приюта? Или цель была иной? Шагая вдоль реки, я рассеянно наблюдала, как моя грязная обувь становится ещё грязнее.
Вдали показались огни. Как-то раз я уже видела эти огни с большого расстояния. Огромный торговый центр, недавно построенный в нашем городе. От яркого света у меня разболелись глаза.
Почему я стремилась погрузиться в эти огни? Наверное, они казались мне нежными. Чем ближе я подходила, тем острее чувствовала, как они меня обволакивают. Я очутилась на широкой дороге, похожей на площадь, мощённую плиткой. Подсвеченные фонтаны и клумбы. Сверкающие магазины, обступившие площадь. Думаю, издалека казалось, что я тоже пребываю внутри этого сияния.
Мне понадобилось время, чтобы понять: при ярком свете моя грязная обувь бросается в глаза. Стало стыдно. Я нашла скамейку и села, не снимая рюкзака со спины. Мимо прошёл маленький мальчик, которого вели за собой взрослые. В руке он держал рожок с мягким мороженым. Оно было белое, очень сладкое и вкусное на вид. Я тоже захотела такое мороженое. Но в кармане я наскребла всего семьдесят иен. Желания сирот ставили сотрудников приюта в неловкое положение… Честно говоря, и эти деньги не были моими.
Сидя на скамейке, я оглядывалась по сторонам. Молодая парочка шутила и смеялась. Маленькая девочка в красном костюмчике клянчила у бабушки тайяки[3]. Родители несли покупки в огромных бумажных пакетах, а дети пытались держать их за руку. Сколько же времени я так провела?.. Вдруг я поймала себя на мысли, что пристально смотрю на крупного широкоплечего мужчину в бежевом свитере. Его свитер казался таким мягким, что к нему хотелось прикоснуться. Он помахал женщине и маленькой девочке. На ребёнке был оранжевый пуховик, а в руках — два красивых воздушных шарика.
Наблюдая за синим и белым шарами, пляшущими на ветру, я почувствовала, что голова опустела. Меня это встревожило. Мужчина взял сигарету и жестом показал, что они могут идти, а он покурит. Женщина и девочка удалились. Определённо, этот оранжевый пуховик подошёл бы гораздо больше мне, чем той девочке. Если бы приоделась, я была бы красивее и той девочки, и даже её матери. Я не могла думать ни о чём другом. Мужчина закурил сигарету и с удовольствием затянулся. Он сел на соседнюю скамейку.
Мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня. Этот мужчина с добрым лицом, в мягкой одежде и красивой обуви. Я беззастенчиво уставилась на него. Но он лишь вскользь взглянул на меня и сразу же отвёл глаза.
Почему подобное пришло мне в голову? Это были даже не воспоминания, а какое-то смутное ощущение. Казалось, прежде чем я попала в приют, эта молодая женщина была рядом со мной. Гладкие плечи, которые показывались, когда ворот одежды смещался. Худые, но крепкие ноги, торчавшие из-под короткой юбки, нежная кожа…
Я чесала лодыжки, словно их покусали комары. Я теребила юбку. Но мужчина не смотрел на меня. Я не понимала почему, но моё сердце быстро стучало. Я понемногу задирала подол.
У меня были красные щёки и недетская улыбка. Я пыталась вспомнить, какая кожа у женщины, лицо которой я забыла. Мужчина посмотрел на меня. На мои белые тонкие трусы.
Тогда я впервые почувствовала в теле жар. Судя по выражению лица, мужчина удивился. Я смотрела на него с улыбкой, словно прощая безумие взрослого мужчины по отношению к ребёнку. Он встал, я задержала дыхание. Оглядевшись по сторонам, он подошёл ко мне. Я горела, несмотря на смятение и страх. Он дотронулся до моей руки и сел на корточки, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Так делать нельзя, — заметил он дружелюбно.
Мужчина улыбался, отклонив мой страх, сомнения и жар в теле. Он не проигнорировал меня, а проявил доброту, как с проблемным ребёнком. Ненужную мне доброту.
— Ты потерялась? Давай я кого-нибудь позову.
Он начал медленно вставать. Серебряное кольцо, красивое и холодное, коснулось моей руки.
То, что произошло дальше, сложно объяснить логически. Я вскочила, проворно стянула свои трусы и разревелась, словно охваченная огнём.
Возможно, я мстила. Но не этому мужчине. Я мстила самой жизни. Я мстила несправедливому мироустройству. Если всё не происходит так, как я хочу, нужно это разрушить. И даже если случится по-моему, лучше всё разрушить. Прежде чем меня бросят, прежде чем потеряют ко мне интерес, я предам этот мир! Я чувствовала жар в теле. Сильный жар, который не могла унять.
Мужчина был удивлён. Он попытался улыбнуться ещё дружелюбнее, чтобы аккуратно меня отстранить. Но у него не было времени: нужно скрыться в безопасном месте, где-нибудь подальше от меня. Словно стремясь заменить его, ко мне подбежал молодой человек со значком охранника. Я рассказала о мужчине, который «сделал со мной это», но того уже и след простыл. Неожиданно я заметила, что охранник пристально смотрит на меня. На белые трусы, скрученные у щиколоток. У него были пухлые щёки, такие лица мне не нравились. Я рассердилась, окончательно стянула трусы и убрала в карман.
