— Зайчик, как же я соскучилась! Это твои друзья? — спросила блондинка, кивнув в нашу сторону. Леша будто в одночасье стал немым. В глазах Оли промелькнула горечь и боль.
— Катерина? Ты что тут делаешь? — выдавил из себя ошарашенный брат.
— Котик, как это что делаю? Ты же сам говорил, что если надумаю устроится в вашем городе на работу, то можно у тебя остановиться. Я показала наши фотографии Елене Николаевне, рассказала ей о том, как мы встречались почти четыре месяца, пока ты служил, и она впустила меня, — радостно проговорила Катя.
— Значит, встречались четыре месяца? — ледяным тоном переспросила Оля, бросив на Лешу взгляд полный разочарования и обиды.
— Оль… — начал брат, испуганно посмотрев на нее, а Гончарова горько усмехнулась и покачала головой. У меня сердце защемило, когда увидела, как у подруги слезы собрались в глазах.
Гончарова попятилась, словно от огня, взгляд стал отрешенным. Леша сорвался с места, чтобы остановить ее, но Оля выставила перед собой руку и, тяжело дыша, прорычала:
— Лучше не подходи.
— Оль, давай поговорим, — растерянно проговорил Леша, а она, бросила на него уничтожающий взгляд.
— Нам не о чем разговаривать, — ответила Оля, резко развернулась и выскочила из квартиры. Леша бросился за ней, но Катя схватила его за руку, заставив остановиться.
— Леша, ты можешь объяснить, что происходит? — растерялась Катя. Брат нервно провел руками по волосам и закрыл лицо ладонями.
— Твою же мать! — рявкнул он так, что мы с мамой вздрогнули.
— Сынок, я бы тоже хотела знать, что здесь творится? — строго сказала мама.
— Мама, познакомься… Это Катя Новикова… Я обещал ей помочь устроиться в нашем городе. Ты не против, если она переночует у нас? Завтра я подыщу ей квартиру, — на одном дыхании проговорил он.
— Пусть остается, только сынок не забывай пословицу: «за двумя зайцами погонишься…», — начала мама, а Леша ее перебил.
— Мам, я потом тебе все объясню, — зарычал брат, схватил Катю за руку и буквально поволок в свою комнату. — Располагайся, я скоро вернусь.
Леша пулей пролетел мимо нас с Макаром и спустился на этаж ниже. Он стучал в дверь Оли, звонил, но она так и не открыла ему. Я могла ее понять. Как Леша мог так поступить? В голове не укладывалось.
Мы с Макаром зашли на кухню. Я молча налила чай и поставила на стол.
— Ты знал? — спросила я, догадывалась, каким будет ответ. У Макара с Лешей никогда не было секретов друг от друга.
— Да, — честно признался Поляков, обхватив горячую чашку пальцами.
— Почему не сказал? Кто она такая? — с раздражением проговорила я.
— Вика, у меня нет привычки рассказывать чужие тайны. Если Леша посчитает нужным, он тебе обо всем поведает, — сухо ответил Макар, нервно постукивая пальцами по кружке.
— Ответь только на один вопрос… — прошептала, судорожно сглотнув. Переплела пальцы, чтобы унять дрожь, опустила взгляд в пол, набрала побольше воздуха в легкие. — Есть ли вероятность того, что и к тебе кто-нибудь приедет из другого города?
Макар с грохотом поставил чашку на стол. Я кожей ощущала его пронзительный взгляд, но посмотреть любимому в глаза боялась.
— Нет! — рявкнул он. — Я так и знал, что ты мне сразу припишешь все грехи. Я ни с кем в отношениях не состоял. Ясно?
— А что тогда так нервничаешь? — хмыкнула я, посмотрев в его глаза. Нутром чувствовала, что он что-то не договаривал.
— Я спокоен, — зарычал Макар. — Просто так и знал, что если узнаешь про Леху, то и мне перестанешь доверять.
— Макар, иди домой, а то мы точно сейчас поругаемся, — выдохнула я, устало сжав пальцами переносицу.
Любимый сорвал с моих губ легкий поцелуй, обхватил мои щеки горячими ладонями и проговорил четко каждое слово:
— Вика, я тебя люблю. Все остальные глупости выброси из головы. До завтра. На учебу я тебя отвезу.
— Хорошо, — кивнула я. Макар ушел к себе, а я отправилась в свою комнату. Ходила из угла в угол, не могла найти себе место, задыхалась. Услышала, как вернулся брат. Судя по ругательствам, которые он сыпал на ходу, ему так и не удалось поговорить с Олей. Леша позвал всю семью и познакомил нас с Катей. Пока брат о чем-то общался с гостьей, я выскользнула из квартиры и отправилась к подруге. Она мне долго не открывала, но потом все же впустила. Я заперла за собой дверь и обняла заплаканную подругу. Ее мама еще не вернулась с работы, поэтому Гончарова была дома одна.
Я не знала, что сказать. Ведь Леша мой брат… И я его любила… Хотя, понимала, что он поступил кошмарно и не терпелось с ним поговорить. Но и Олю любила, она была мне как сестра.
— Оль… — выдохнула, нарушив тишину.
— Если ты пришла защищать брата, то лучше уходи, — заявила она, смахнув слезы.
— Глупости не говори. Я пришла, потому что переживаю за тебя, — ответила, потянув подругу на кухню. — Угостишь чаем?
У Гончаровой был безжизненный взгляд. Она налила мне чашку чая и села за стол, сжав пальцами волосы на голове, тяжело вздохнула.
— Я наивная дура, — обреченно проговорила Оля, печально усмехнувшись. — Мужчинам нельзя доверять, мне это мама с детства повторяла, а я не слушала… Была уверена, что Леша не такой, как все… Дура! Какая же я дура!
— Может, дашь ему шанс все объяснить? — прошептала, поймав убийственный взгляд подруги.
— Вика! Что тут объяснять? Он солгал! Понимаешь? Я ведь несколько месяцев назад случайно нашла письмо от этой Кати у него на столе. Он тогда сказал, что девушка адрес перепутала, что это не ему прислали. На конверте не стояло его имя, да и в письме ни разу не упоминалось. Только ласковые прозвища. И я поверила… Как дура… Она все это время писала ему. Но больше всего меня убивает то, что он не просто с ней разок переспал, пока мы были в разлуке, он с ней встречался! Предатель! — процедила она сквозь стиснутые зубы, а я судорожно сглотнула.
— Не простишь? — спросила, посмотрев на подругу с тоской и болью. Боже! Где были Лешины мозги? Хотелось придушить брата.
— Нет! — категорически отрезала она. — Он лжец и обманщик. Ему не хватило мужества признаться в том, что письма эти были от его девушки. Он предпочел ложь… Вот только истина рано или поздно проявляется, — всхлипнула носом подруга, а потом горько заплакала. — Черт! Я ведь его люблю… За что же он со мной так?
Я обняла подругу и прижала ее к себе, гладила по голове и спине, искусав губы в кровь. У меня душу разрывало.
— Оль… Как тебе помочь? — с отчаянием проговорила я.
— Никак… — заикаясь, ответила она. — Что бы ты сделала, если бы к Макару заявилась девушка, заявив о том, что он с ней встречался и разрешил пожить у него?
Мне стало дурно от этой мысли. Такое даже страшно представить.
