Молодой жрец Генрих, замыкавший их шествие, неуверенно предложил ей руку, почувствовав ее колебания. Она, возможно, не была такой ловкой, как Рексель, но грубая сила и напряжение мускулов помогли ей забраться наверх.
Перед ней открылся впечатляющий вид. С высоты северные равнины казались бесконечными. Владения Летнего Волка плавно переходили в земли Слезы, а дальше до самых северных владений народа Волька простирались только снег и лед.
– Посмотри на запад, – сказал Рексель. – На излучину реки.
Прикрыв глаза от сияния, она увидела на горизонте грязно-черные клубы дыма. Они поднимались неровными линиями, рассекая надвое равномерную белизну равнины и колеблющуюся черноту морских вод.
– Там очень много костров, Халла. А много костров означает много людей. Тяжело сказать, сколько их, на таком расстоянии, но как минимум несколько тысяч.
– Нам нужно подобраться ближе.
– Слушаюсь, госпожа.
Между ними и кострами простирался лабиринт из ледяных ущелий. Они не могли идти по дороге – слишком рискованно, поэтому решили двигаться вдоль зигзагообразных трещин во льду. Падающее Облако остался наверху, резво перескакивая через широкие трещины. Халла сомневалась, что кто-то еще из ее команды смог бы повторить его трюки. Она точно бы не смогла.
– Рексель, не забегай слишком далеко вперед, – приказала она, когда Генрих помог ей спуститься вниз. – Проложи нам дорогу через ущелья.
– Слушаюсь, – отозвался он.
Ее отряд – без Вульфрика их осталось девять – быстро продвигался по ущельям. Падающее Облако направлял их сверху, а Генрих и Кольм замыкали строй. Налево, направо, снова налево, прямо, через скальную гряду. Через полчаса они вышли к узкому участку Хрустальной реки, ближе к открытым равнинам, и заметили Вульфрика – он неохотно брел за ними, но так и не присоединился к группе.
– Халла, впереди что-то есть, – вдруг сказал Падающее Облако, появляясь на краю расщелины. – Что-то похожее на сухие деревья.
Расщелина, где они находились, была широкой и еще больше расширялась, сближаясь с рекой. Обзор закрывали высокие стены расщелины, неровные края которых возвышались футов на двадцать. Разведчики подошли ближе к вражеской армии, но из расщелины не удавалось увидеть даже клубов дыма от лагерных костров.
– А что за деревьями? – спросила Халла у Рекселя.
– Река. Затем открытые равнины. И там флаги… красные, с грязно-бурым пятном. Похожим на медвежий коготь. Там прорва людей, Халла, да еще и осадные башни.
– Спускайся, Рексель. У них наверняка тоже есть разведчики.
Юноша одним прыжком приземлился на дно расщелины.
– Мы можем безопасно подобраться к деревьям, – заметил он, – и тогда сумеем получше все рассмотреть.
Халла дала своим воинам сигнал вытащить оружие, и они тихо завернули за угол.
– Рудольф, Бык, идите первыми.
Воины – оба выжили во время гибели флота драккаров – пригнулись и неслышными шагами отправились вперед. Расщелина уходила в сторону и заканчивалась замерзшим водопадом, спускающимся к Хрустальной реке. Впереди, за тремя черными высохшими стволами, было прекрасно видно дым от костров. Он сотнями струй поднимался от земли, и они смешивались между собой, образуя над равнинами прозрачную дымку. Многотысячная армия Рулага Медведя стояла лагерем меньше чем в дне пути от Тиргартена.
– Насмотрелась достаточно? – произнес Вульфрик, появляясь рядом с ней.
На лице у него застыло угрюмое выражение, а огромный топор покоился в перевязи. Он был выше и сильнее любого из ее людей, но сейчас больше походил на обиженного ребенка, чем на могучего воина.
– Мы с тобой поссорились? – спросила Халла, не глядя на него.
– Возможно, у нас просто небольшие разногласия, – ответил он. – Я не могу оставаться преданным двум вождям одновременно.
Воительница могла ему только посочувствовать. Она и правда ему сочувствовала. Помощник вождя Алахана, Вульфрик будет хранить верность дому Слезы до самой смерти. Это было не меньшей истиной, чем топор, которым зарубили вождя Алдженона Слезу.
– Я не вызывала твоего вождя на бой. Я просто еще не клялась ему в верности.
– Ты должна в ней поклясться.
– С чего бы вдруг? Согласно древним законам Фьорлана? Из-за этих законов убили моего отца – и за что? За смелость не согласиться с гребаным Алдженоном Слезой?
Вульфрик посмотрел на Халлу, и его широкое бородатое лицо нахмурилось, выражая непривычно сильные чувства. Он был почти на фут выше, но съежился под ее взглядом.
– Я твой друг, Халла. Правда. Но я служу Фредериксэнду… Я воин дома Слезы. И всегда им буду.
Падающее Облако попятился.
– Э-э… Халла…
– Что?
– Одно из тех деревьев только что шевельнулось.
Халла и Вульфрик одновременно посмотрели вдоль расщелины. В отдалении, на краю ледяного обрыва, три черных силуэта на белом фоне начали мерно раскачиваться. У деревьев были толстые стволы и тонкие, похожие на веревки сучья. Сначала они показались ей всего лишь ссохшимися мертвыми стволами, но сейчас их странные движения выглядели вполне живыми.
– Это не деревья. – Вульфрик медленно потянулся к топору.
– Ни у кого внезапно не началась сильная головная боль? – спросил Падающее Облако. – Мне чего-то поплохело.
Три черных силуэта задрожали, а ветви их опустились вниз, отталкиваясь от снега. Они врезались в землю с удивительной силой, и от них полетели в стороны снег и камни.
– Халла…
Она не понимала, что происходит. Может, солнечный свет, отражаясь от снега, сыграл злую шутку с ее глазами? Деревья перестали быть деревьями. Сейчас их ветви превратились в ноги и руки… нет, в щупальца. Они оторвали стволы от земли, и в них разверзлись круглые пасти – твари стряхивали землю и снег с тонких и острых, как иглы, зубов.
– Халла…
Она не могла пошевелиться. Ей хотелось развернуться и ответить тому, кто с ней говорил, – но черные твари ей не разрешали. Они шли вместе, слившись в единую черную извивающуюся массу щупалец и чудовищных ртов, переползали друг через друга.
Она слышала Вульфрика, который стоял рядом. Он тяжело дышал и притоптывал ногами.
– Я думаю, нам пора уходить, – прошептала она.
Твари рванули вперед, покрывая расстояние между ними с пугающей скоростью. Они ревели, щупальца извивались в воздухе, и от гортанного, низкого рева у Халлы по коже поползли мурашки. Ни один зверь не издавал такой звук. Что это за чудовища?
– Халла…
Она не могла ни повернуться, ни убежать. Разум ее помутился при виде монстров, будто в голове взорвались одновременно сотни очагов боли. Сводящее с ума чувство, которое приковало ее к месту, даже нельзя было назвать просто болью.
