***
– Нора любит тебя? – не спросила, а почти утвердительно прошептала я, когда мы с капитаном вновь остались наедине рядом с мерцающими углями.
– Нет, это другое, – покачал головой Эдвин и ласково обнял меня за плечи. – Долгое время она была единственной девушкой в отряде, а потому привыкла, что всё внимание обращено в её сторону. У неё отважное сердце. Поверь, всё, что она наговорила, было сказано не для того, чтобы унизить тебя. Ей трудно принять какие-либо изменения в личной жизни одного из нас.
– Вы когда-нибудь были близки с ней? – шёпотом спросила я, боясь пошевелиться.
– Никогда, – чуть улыбнулся Эдвин. – И никто из наших ребят не был с нею. И всё же она ревнует. Меня и всех остальных. Случись Рику или Акселю найти себе невесту, было бы ровно то же самое.
– Почему Солнечные стражи так неохотно заводят семью? – я обернулась и теперь смотрела в его глаза, казавшиеся тёмно-синими в полумраке. Где-то в самой их глубине тлели угли камина.
– Наш долг охранять границы – видимые и невидимые. Семья крепко связывает с миром живых, и такой страж начинает бояться смерти. Начинает скучать по супруге или детям, а оттого хуже исполняет свой долг. Но всё-таки, жениться нам не запрещено.
Я молчала, разглядывая его лицо – тёмно-рыжие брови, нос и чуть поросшие щетиной щёки, губы, которые сегодня утром (а кажется – так давно) коснулись моих губ.
– Что будет, если я соглашусь? – прошептала я. – Что будет со мной? Ведь моя дочь, она родится наполовину эльфом. Или же мне надо будет… избавиться от неё?
Стоило мне только вымолвить эти ужасные слова, как горло перехватило, и из глаз покатились горячие слёзы. Эдвин непонимающе нахмурился, и тут же вытер большими пальцами мои щёки:
– Ты о чём, Сония? Разумеется, ты родишь её. Это ведь ребёнок, как ты могла подумать!
– Но как?.. – всхлипнула я.
– Как это будет происходить, я тебе расскажу ближе к делу, – он покачал головой, всё ещё негодуя от моего высказывания. – А что касается генетики, то внешне она будет выглядеть, как обычная человеческая девочка. Если женщина из людей рожает от эльфа, то никакие внешние эльфийские признаки у детей не проявляются.
– Внешние? – почему-то переспросила я и сама нашла его руки. – А дар?
Эдвин взял мои пальцы в свои:
– Как повезёт, – честно ответил он. – Шансы унаследовать дар от матери или от отца примерно равные. Байки о том, что все полукровки обладают только тёмным даром – лишь болтовня, которую сочинили сторонники Ордена Инквизиции. Бывают случаи, что при смешении крови дар и вовсе не проявляется. И они нередки, поверь мне. Я изучил немало книг и письменных свидетельств, копаясь в библиотеке Вестенской академии.
– Мне страшно, – призналась я еле слышно. – Я словно стою на краю, а пропасть – с обеих сторон.
– Ты не упадёшь, Сония, – улыбнулся он. – Я не позволю этого. Не для того я искал тебя так долго, чтобы теперь отпустить твои руки.
– Ты не понимаешь, что делаешь, – возразила я. – Это ведь уже не просто приключение или авантюра со спасением принцессы. Это навсегда. На всю жизнь.
– То есть, – он взволнованно вздохнул, сжимая мои ладони. – Ты согласна?
– Да, – просто сказала я.
Он долго смотрел в мои глаза, и я была уверена, что ему хочется поцеловать меня. Это сияло в его взгляде, и я видела, как дрогнули его губы, но всё-таки он сдерживался до тех самых пор, пока я не шевельнулась и не опустила ресницы. Мне казалось, он ждал какого-то подтверждения моему согласию или того, чтобы я выдала хоть чем-нибудь свои истинные чувства. А я не могла выпутаться из паутины околдовавшей меня зимы и открыться ему так быстро. Это не были сомнения, но я всё ещё находилась под действием эльфийских чар, а особенно после того, как узнала о дочери.
– Как только вернёмся, сразу начнём готовиться к свадьбе, – уточнил он и пригладил маленькие пряди волос возле моих ушей.
– Да, – повторила я и тихо кивнула.
И только тогда он поцеловал меня долгим и жарким поцелуем, словно хотел пообещать, что и с эльфийским колдовством готов сразиться ради меня. Что мы вместе справимся с уже отступающей зимой.
Глава 20.
– А что у вас в повозке? – прямо над моим ухом, если не считать тонкой кожаной перегородки, спросил громкий женский голос.
– Эльфийские девственницы для Высшего совета? – пошутил незнакомый мужской голос.
Так я узнала, что мы прибыли в дозорный пункт Солнечных стражей, от которого до города было уже рукой подать – не больше часа пути. Я думала, что Нора не замедлит высказать в мою сторону что-нибудь малоприятное. После вчерашнего инцидента она отмалчивалась и держалась на расстоянии от всего отряда. Когда мы покидали лесной приют, я видела только мелькнувшую между сосен алую мантию стражницы и её туго заплетённую тёмную косу на спине. Ещё на рассвете Эдвин и белобрысый Аксель заготовили порцию дров и сложили их сушиться возле очага, на всякий случай принесли воды и заполнили ею кувшины, стоящие с краю стола, собрали все пустые горшки и фляги и погрузили их в повозку. Рик и двое других стражей вычистили и накормили коней, а я вымыла все кружки и тарелки и расставила их на полках, как они были до нашего приезда. Всё это время Нора была где-то снаружи, а я слышала, как время от времени обеспокоенные размолвкой воины перешёптывались между собой, упоминая её имя.
Я отдёрнула полог и спрыгнула наземь, не дожидаясь, пока дозорные выскажут все свои предположения относительно моего укрытия. Говоривший про эльфиек присвистнул и отвесил мне церемонный поклон. По всему было видно, что этот рослый и кучерявый воин с луком за спиной был не прочь покрасоваться перед девушками. Я вежливо кивнула и отыскала глазами нашего командира. Эдвин о чём-то переговаривался с главой другого отряда. Нора стояла рядом и теребила в руках длинные перчатки из белой кожи. Её стройная спина показалась мне напряжённой до предела, словно её удерживала натянутая струна.
– Это ненадолго, обычная формальность, – повёл рукой лучник, указывая на них. – Нужно же проверить, кто приезжает с той стороны Предела.
– Хранители эльфов бывают здесь? – робко спросила я, обводя глазами перекинутый через дорогу мост изящной эльфийской работы.
– Иногда захаживают, – покивал мужчина. – Но не слишком уж часто. До войны, конечно, всё было иначе. А ты та самая, выходит, похищенная эльфами светлая жрица? Видел я того парня, которого они захотели в обмен на тебя… он выглядел намного менее живым, чем ты!
Я внутренне содрогнулась, вспомнив, как Велиор бросился обнимать своего отца, и как тот протянул к нему руки, сплошь замотанные бинтами. После этого особенно стыдно было слышать, что меня называли пленницей – я не была ею ни одного дня, разве что те пару часов, когда Лейс тащил меня за собой к хозяину, угрожая кинжалом. Всё остальное время было без преувеличения лучше во сто крат, чем моя прежняя жизнь в таверне или приюте. Эльф, который провёл в Железной крепости несколько долгих недель, вполне мог бы возмутиться таким несправедливым обменом.
