- Не жди меня, - шептал Глеб.
- Хочу с тобой! – возражала я.
- Все будет.
И правда, то, что я испытала на острове, оказалось вовсе не случайностью. А ведь всегда думала, что разговоры о втором оргазме – это что-то вроде мифа о белом единороге. Или просто вранье.
И снова мы лежали рядом, то расслабленно перебрасываясь какими-то фразами, то срываясь в дремоту под шум дождя. Или кто-то делал вылазку к холодильнику, и мы кормили друг друга, разложив еду прямо на простыне («Ага, я так и знал, что ты жрешь в постели!»).
- Посмотри прогноз на завтра, - сказал Глеб, потянувшись по-кошачьи.
- Что, уже хочется на море? – поддела я, открывая приложение в телефоне.
- Нет. Я бы не отказался, чтобы дождь шел до самого конца отпуска. Как в Макондо.
- В Макондо все кончилось плохо, если помнишь. Завтра пасмурно, возможен дождь, а послезавтра уже ясно. Так что не получится до конца отпуска.
- Ясно, что ясно, - вздохнул Глеб. – Тут редко летом погода надолго портится. Во что ты там залипла?
- Реклама. Наверно, специально для тех, у кого дождь. «Пять способов разнообразить ваш интимный досуг».
- И что предлагают?
- А нам это надо? – хмыкнула я.
- Ну, мало ли. Мы-то все по старинке, а вдруг продвинутое поколение уже придумало что-то новенькое.
Я перешла по ссылке и начала зачитывать советы:
- «Займитесь сексом в необычном месте».
- Это мы уже пробовали. К тому же во всех необычных местах сейчас сыро и грязно.
- «Поиграйте в ролевые игры».
- Это можно, - серьезно кивнул Глеб. – Гутен таг, фрау, их бин сантехник херр Тирет, пришел прочистить вам засор в…
- Еще предлагают купить эротическое белье и секс-игрушки, - я не дала ему уточнить, где именно херр Тирет собирается прочищать засор. – И посмотреть вместе порно. В общем, фигня. Какой-то озабоченный школьник писал. Или бабушка-пенсионерка.
- Ну, не скажи, пенсионерки бывают те еще проказницы. А вот насчет озабоченных школьников… точнее, школьниц…
Глеб посмотрел на меня все тем же «неприличным» взглядом, на который я мгновенно отзывалась теплой тяжестью внизу живота. Почти как собачка Павлова, только без слюней.
- Знаешь, что такое фроттаж?
- Ты предлагаешь прокатиться на автобусе до Дубровника, прижимаясь к незнакомцам? – скривилась я.
- Вынужден тебя разочаровать, в здешних автобусах не бывает такой давки, чтобы можно было прижиматься к незнакомцам. Ученицы закрытых привилегированных школ подразумевали под фроттажем нечто другое. Еще в начале прошлого века.
- И откуда ты, интересно, это знаешь? – спросила я, пытаясь высвободить пятку, которую Глеб поймал и начал щекотать.
- От выпускницы такой школы.
- Надеюсь, она окончила ее позже начала прошлого века?
- Да, немного позже. Ну так что?
- Что «что»? Рассказывай.
Глеб за талию подтащил меня поближе к себе, положил руку на живот, рисуя круги вокруг пупка.
- Эти порочные барышни раздевались и разбивались по парам. И начинали нежно друг друга ласкать. Да подожди, не корчи рожи. Условия такие. Ни губ, ни языка, только руками, но не касаясь никаких непристойных мест, - его пальцы для наглядности скользнули именно туда, куда нельзя.
- Эй, - я хлопнула его руке, - фальстарт и запрещенные приемы. Убери лапы, а то дисквалифицирую.
- Мне нравится ход твоих мыслей, кит. Ты еще не дослушала, но уже согласна.
- Ладно, ладно, дальше что?
- Ну а что дальше? Кто из пары первый кончил, тот и проиграл.
- Странная логика. Проигравшему достается оргазм, а выигравшему?
- А выигравшему – слава мастера фроттажа.
- И все?
- Ну, можно какое-нибудь желание добавить, - он шепнул мне на ухо, какое именно.
- Да ну тебя, Глеб, - фыркнула я. – Это и без соревнований можно, тоже мне приз. Нет, правда, в чем прикол?
- Я вам не скажу за всю Одессу, леди, но для меня секс будет провальным, если женщина не получит удовольствия. Неважно, какой именно секс. Это значит, что я – как мужчина – несостоятелен.
- Очень многие мужчины с тобой не согласятся. Без разницы, что там женщина чувствует, главное, что им самим хорошо. А некоторые еще и наоборот стараются унизить, под себя подмять.
- Извини за вульгарность, но для меня такое – все равно что кончать в кулак, в резиновую бабу или в дырку от бублика. Механическая разрядка, больше ничего.
Я поправила подушку и села, с интересом глядя на него.
- То есть все дело в твоем самолюбии? Ты беспокоишься не о том, что женщине с тобой плохо, а о том, что ты некачественный самец? Ну да, помню, ты меня предупреждал, чтобы я на твой счет не обольщалась.
- Нет такой тщательно сформулированной мысли, которую нельзя было бы понять неправильно, - парировал Глеб. – Я имел в виду только то, что тупой секс на одном физическом желании мне нафиг упал. А если я испытываю к женщине какие-то чувства, мне хочется, чтобы ей было так же хорошо, как и мне.
- Все страньше и страньше, - я вообще не собиралась обсуждать подобные темы, но, похоже, Остапа понесло. – Ты говорил, что мог бы уложить меня в постель в первый же вечер. И какие, интересно, чувства ты ко мне тогда испытывал? К совершенно незнакомому человеку? Ну ладно, понять, что ты этого человека хочешь, можно за несколько секунд. Но чувства?
Глеб закинул руки за голову и какое-то время молча смотрел в потолок.
- Не знаю, Ника, - сказал он наконец. – Я и видел-то тебя в аэропорту как раз несколько секунд. А потом все три часа до Дубровника думал о тебе. Да, это были не самые приличные мысли, чего уж там. Но вот через проход от меня сидела офигенной красоты девушка. И стюардесса, когда напитки раздавала, так и норовила прислониться каким-нибудь фрагментом. Очень ничего стюардесса. Почему о тебе, почему не о них? Почему вообще одного человека сразу хочешь, а на другого внимания не обращаешь? Не знаю, что это были за чувства. Может, и не чувства – эмоции. Но определенно не одно только желание. Кстати, когда я вышел из самолета, все оборачивался – ну, мало ли.
- Я почти последняя выходила. И, знаешь, о тебе тогда точно не думала.
- Помнишь, я сказал в Дубровнике, что глазам не поверил, когда тебя увидел? Подумал, что судьба дает шанс… Ну так что? – он тряхнул головой, как будто отгоняя ненужные мысли, и медленно обвел пальцем полукруг у меня под грудью. – Слабо?
- Глеб, а тебе точно тридцать пять? – я покачала головой. – Не пятнадцать?
- В пятнадцать я был очень застенчивым подростком, - Глеб перешел к другой груди. – Это Бран с девками хороводился, наверно, с детского сада, а я первый раз после выпускного поцеловался. Мм?
