Марк, вспомнила Силла. Это Марк прижимал ее к себе и успокаивал, когда она билась в истерике. Джексон тоже был там. Он старался казаться спокойным и хладнокровным. Он еще сунул ей в руку бумажный стаканчик с каким-то горячим напитком и просил выпить. И Ник, бледный как мел. Он все время, заикаясь, бормотал какие-то извинения, в чем-то уверял ее.
И еще целая куча незнакомых людей. Они услышали по радио, что происходит в студии, и бросились туда. Собралось так много народа, что полиция даже вынуждена была выставить ограждения.
Потом появилась Дебора. С заплаканным лицом, она пробиралась сквозь толпу, расталкивая полицейских, репортеров, зевак, чтобы добраться до сестры. Именно Дебора первая заметила, что Силла не просто испачкана в крови, а тоже ранена.
Силла безучастно взглянула на свою перевязанную руку. В пылу борьбы она даже не поняла, что нож Билли все-таки достал ее. Порез на шее был куда более болезненным. Поверхностные ранения, подумала Силла. Все это ерунда по сравнению с глубокой раной в ее сердце.
Из памяти ее не выходило лицо Бойда, когда его погружали в машину скорой помощи. Оно было белым и совершенно безжизненным. В какой-то страшный момент ей даже показалось, что он умер.
Но он был жив. Так сказала Алтея. Он потерял много крови, но был жив.
Сейчас он был в операционной. Уже несколько часов врачи боролись за его жизнь. Оставалось только ждать.
Алтея смотрела, как Силла расхаживает по коридору. Сама она сидела на месте и старалась не шевелиться, чтобы сохранить силы и спокойствие. Ей тоже пришлось пережить нелегкие минуты. И вряд ли она их когда-нибудь забудет. Шок, когда во время передачи сквозь музыку вдруг раздался голос Силлы. Бешеная гонка от полицейского участка до радиостанции. Бойд, стоящий на коленях, с трудом удерживающий пистолет в окровавленных руках. Он выстрелил на секунду раньше, чем она.
Она опоздала. И с этим ей придется жить всегда.
Теперь ее напарник, ее друг, единственная ее семья лежал на операционном столе, и она ничем не могла ему помочь.
Силла остановилась и уставилась в окно. Дебора встала, подошла к сестре и обняла ее.
— Может быть, приляжешь? — предложила она.
— Не могу.
— Не нужно стараться уснуть. Просто ляг и полежи вон там на кушетке.
Силла покачала головой.
— Знаешь, так много воспоминаний лезет в голову. Как я выходила из себя, а он улыбался. Как он сидел в углу студии с книгой. Как он спокойным голосом указывал мне, что делать. Я все время пыталась оттолкнуть его от себя, но, видно, плохо толкала. А теперь он…
— Ты не должна себя в этом обвинять.
— Я не знаю, кого мне обвинять. — Она посмотрела на часы. Как медленно течет время. Стрелки будто замерли. — Я не могу сейчас думать об этом. Да это и не важно на самом деле. Главное — это последствия.
— Бойд не хотел бы, чтобы ты так переживала.
Она почти улыбнулась.
— Я никогда не делала так, как он хотел. Он спас мне жизнь, Деб. И как мне жить, если ценой за это будет его собственная?
Кажется, никакие слова не могут ее утешить, подумала Дебора.
— Если не хочешь прилечь, может, тогда кофе тебе принести?
— Да, спасибо.
Дебора подошла к кофейнику с давно остывшим кофе. Через минуту к ней присоединилась Алтея. Дебора налила вторую чашку.
— Ну как она? — спросила Алтея.
— Неважно. Еле держится. Обвиняет во всем себя. — Глаза болели, будто в них насыпали песку. Дебора потерла веки. Передавая Алтее чашку с кофе, она заглянула ей в лицо. — А ты? Ты тоже считаешь, что это она во всем виновата?
Алтея отпила кофе и немного помолчала. Вкус его она давно уже не чувствовала. Она посмотрела на стоящую у окна Силлу. На ней были мешковатые джинсы и элегантный пиджак Марка Хэррисона. «А на самом деле мне хотелось бы, чтобы это она была во всем виновата», — осознала вдруг Алтея. Хотелось бы обвинить ее в том, что она связалась с Бойдом, хотя знала, что добром это не кончится. Или в том, что она послужила катализатором, превратившим не очень нормального человека в жаждущего крови маньяка.
Но Силла ни в чем не виновата. Алтея понимала это и как коп, и как женщина. Она вздохнула.
— Нет. Я так не считаю. Она еще одна жертва.
— Может, тогда скажешь ей это? — Дебора отдала ей вторую чашку. — Возможно, именно тебя она услышит.
Алтее нелегко было подойти к Силле. Все время, пока они находились в комнате ожидания, обе не сказали друг другу ни слова. Алтее вдруг пришло в голову, что в каком-то смысле они с Силлой соперницы. Они обе любят одного и того же мужчину, хотя и по-разному. И чувства обеих серьезны и глубоки. Алтея даже подумала, что если бы Силла не любила Бойда, то и она не чувствовала бы неприязни. Если бы Силла была просто потерпевшей и не более того, Алтее и дела бы не было до того, кто там виноват.
Кажется, не только Бойд утратил объективность, занимаясь этим делом.
Она встала рядом с Силлой и тоже посмотрела в окно. В темноте виднелись лишь отдаленные огни города.
— Кофе?
— Спасибо. — Силла взяла чашку, но пить не стала. — Долго они уже.
— Теперь уже скоро.
Силла глубоко вздохнула, набираясь храбрости.
— Ты видела рану. Скажи, как, по-твоему, он выживет?
«Я не знаю», — почти сказала Алтея, но удержалась. Однако Силла прекрасно поняла, что она подумала на самом деле.
— Я на это очень рассчитываю.
Однажды ты сказала мне, что он хороший. Ты была права. Очень долго я не хотела этого видеть, но ты была права. Он очень хороший. — Силла повернулась к ней лицом. — Можешь мне не верить, но я все на свете отдала бы за то, чтобы он не пострадал.
— Я тебе верю. И ты сделала все, что могла. — Алтея взяла ее за руку. — То, что ты догадалась включить микрофон, возможно, спасло Бойду жизнь. Я хочу, чтобы ты об этом подумала. С такой серьезной раной, как у него, обычно на счету каждая секунда. В эфире мы услышали, что происходит в студии, и поэтому были готовы к ситуации. Скорая прибыла почти одновременно с нами. Если Бойд выкарабкается, то во многом благодаря твоему присутствию духа. Подумай об этом. Подумай хорошенько.
— Билли напал на него только потому, что он был со мной. Об этом мне тоже нужно подумать.
— Ты пытаешься найти какую-то логику в иррациональной ситуации, а это неправильно. — Тон Алтеи снова стал холодным. — Если тебе так хочется определить виноватых, то как насчет Джона Макгиллиса? Это из-за его воспаленного воображения заварилась вся каша. Как насчет устройства нашего общества, в котором брошенного ребенка вроде Билли Ломуса перекидывают из одной приемной семьи в другую и ни в ком он не встречает ни любви, ни сочувствия, кроме маленького мальчика? Еще можно обвинить Марка в том, что он недостаточно тщательно проверил рекомендации Билли. Или нас в том, что мы недостаточно быстро выявили причинно-следственную связь. В этом деле много обвиняемых, Силла. И всем нам придется взять на себя свою часть.
