Для египетского религиозного философа этот примитивизм проявлялся наиболее ярко в американском футболе. В отличие от европейского эквивалента, «грубый американский футбол» «не имеет ничего общего с этим названием, потому что ноги не участвуют в игре». Напротив, поясняет для своих читателей Кутб, каждый игрок пытается «поймать мяч руками и бежать с ним к воротам, пока игроки команды-противника стараются отнять мяч всеми возможными способами, включая удары в живот, выкручивание рук или ног».
Кутб был поражен зрелищем американских фанатов, аплодирующих квотербекам, или вопящих в клубах сигаретного дыма на чемпионатах по боксу, или гикающих «на кровавых, чудовищных турнирах по борьбе». Их горячее стремление к чисто «животному возбуждению порождено пристрастием к беспощадной жестокости». «Захваченные видом текущей крови и размозженных конечностей», эти создания получают удовольствие не от атлетических качеств, но от проявления дикости: «Проломи ему голову», «Переломай ему ребра», «Разбей его в лепешку».
Сейид Кутб был необычным зрителем на стадионе Грили, штат Колорадо. Он родился в респектабельной, но бедствующей семье в Верхнем Египте и провел детство в сельской местности неподалеку от города Муша. Начальное образование, которое он получил, было преимущественно религиозным: к моменту поступления в недавно организованную государственную школу он запомнил Коран почти целиком. Сообразительный и прилежный ученик, после окончания школы Кутб смог претендовать на место в престижном колледже Каира.
В 1920-е годы столица Египта была суетным, беспорядочным городом, полным кинотеатров, кафе и величественных бульваров, спускающихся к средневековым трущобам. Каир казался благочестивому Кутбу и привлекательным, и отталкивающим одновременно: космополитичная элита презирала местные обычаи и заменяла исламские традиции западными культурными ценностями. К 1930-м годам Кутб нашел духовный приют среди городской интеллигенции левого толка. Он сочинял статьи и стихи для молодых литературных журналов Египта.
Когда разразилась Вторая мировая война, журналистика Кутба постепенно стала политизированной: он описывал злоупотребления Союзных войск, которые «давили машинами египтян, как собак». В 1946 году он заявил, что американцы «не лучше британцев, а британцы не лучше французов»: все люди Запада были «детьми тошнотворной материалистической цивилизации, без сердца и совести». Примерно в то же время Кутб написал острое обвинение в адрес египетских радиостанций, которые передавали аморальные популярные песни; он считал, что следовало распространять по радио только духовую, возвышенную музыку.
Возможно, именно за свое острое перо Кутб получил грант от египетского Министерства образования на поездку в Соединенные Штаты в 1949 году для изучения американской системы образования. Не исключено, что египетское правительство хотело ограничить непокорный интеллектуальный радикализм или просто удалить Кутба из Египта на время. Как бы то ни было, в 1948 году Кутб отправился в Государственный педагогический колледж штата Колорадо.
Именно в Грили, штат Колорадо, Кутб впервые увидел футбол и столкнулся с такой же неоднозначной с его точки зрения организацией – американской церковью. Кутб обнаружил, что, несмотря на рвение американцев к строительству церквей, они, по сути, очень мало «интересовались истинной духовностью религии и уважали ее таинства». По его мнению, нет ничего более далекого от религии, чем «образ мыслей американца, его чувства и манеры». Американцы ходят в церковь не для того, чтобы приобщиться к духовному, но «как на пирушку и тусовку, или, как они сами это называют, для развлечения».
В своем романе-путешествии Кутб приводит описание пригорода Америки 1950-х годов: «Все церкви соревнуются друг с другом в саморекламе. При помощи ярких световых знаков на дверях и стенах они привлекают внимание и представляют восхитительные программы, то есть притягивают внимание людей тем же способом, каким это делают купцы, шоумены и артисты». Для мусульманина еще более возмутительным, чем церковная реклама, казалось свободное смешение церкви и секса: священники не испытывали никакого раскаяния, приглашая «самых красивых и элегантных девушек в городе» для привлечения паствы.
На взгляд Кутба, это зрелище являло противоречия в самом сердце американского общества. В ужасе от атеизма, материализма и моральной распущенности, он решил раньше срока вернуться в Египет. Однако разочарование западной культурой преследовало его и в Каире: вскоре он уволился с гражданской службы и стал членом группы «Братья-мусульмане» (террористическая организация, запрещенная в России), общественной организации, которая занималась возрождением исламских традиционных ценностей по всему арабскому миру. В политическом водовороте Египта середины двадцатого века «Братья-мусульмане» (террористическая организация, запрещенная в России) представляли силу, осуждающую внедрение западной культуры и светской идеологии в исламских странах. Создание еврейского Государства Израиль и вытеснение палестинских арабов только подлило масла в огонь призывов «Братьев» (террористическая организация, запрещенная в России) к действиям против Запада.
Все люди Запада были для него «детьми тошнотворной материалистической цивилизации, без сердца и совести».
В 1954 году Кутб был арестован и обвинен в попытке нападения на светского президента Египта Гамаля Абделя Насера. Пока Кутб находился в заключении, других членов организации постоянно арестовывали и истязали египетские власти: охранники подвешивали заключенных за руки, связанные за спиной, избивали дубинками и погружали в воду почти до утопления. Один, с особо садистскими наклонностями, убил двадцать одного члена организации и искалечил почти вдвое больше людей, которые отказывались работать в местной каменоломне.
По свидетельству Кутба, искалеченные тела его товарищей протаскивали по коридорам тюрьмы. Когда он это видел, его чувство несправедливости превращалось в негодование: «праведный гнев, который зажег огонь в сердце и превратил душу в железо». Для Кутба граница, разделяющая «Хизбаллу», партию Господа, от «Хизбал-Шайтан», партии Сатаны, не могла быть более жесткой.
Во время заключения Кутб написал невероятно много сочинений; за двенадцать лет он создал самые известные и читаемые из них. Его книги, в том числе «Вехи на пути», тайно переправлялись из каирской тюрьмы «Тура», переписывались от руки и распространялись по всему исламскому миру. В «Вехах» мировоззрение Кутба все больше склонялось к манихейству; он призывал к «уничтожению всех сатанинских сил и сатанинского образа жизни». Кутб обвинял «евреев-сионистов» и «христианских крестоносцев» во всех грехах современного общества, от проституции и наркомании до капиталистической жадности и духовного падения. «Сегодня человечество живет в одном большом борделе! – провозглашал Кутб. – Стоит только взглянуть на всю эту прессу, фильмы, показы мод, конкурсы красоты, бальные залы, винные бары и радиостанции! Посмотрите на сумасшедшее распутство обнаженной плоти, провоцирующих поз и больную, непристойную литературу, на искусство и средства массовой информации».
Кутб утверждал, что перед лицом этого морального и духовного разложения мусульмане обязаны взять на себя обязательство вести войну против «джахилии», или доисламского варварства и невежества. Только буквальное толкование веры – возвращение к «предкам», или фундаментализм, – дарует человечеству истинную свободу. В любой другой системе, как объяснял Кутб, люди служат другим людям, но в исламе люди служат только Аллаху. «Ислам представляет собой универсальную истину, – заключает Кутб, – принятие которой обязательно для всего человечества… Если кто-то встает на позиции сопротивления, то на ислам возлагается обязанность бороться против него, пока он не будет убит или не заявит о своей лояльности и покорности».
