– Да, – озабоченно кивнул Ян. – Но погодите, Лев, вы что же, пистолет не искали?!
– Искали, конечно, – махнул рукой тот. – Дом перерыли… Не, пистолет они с собой унесли, это точно. Обычное было бы дело: пришли к старому вору дружки да и порешили за что-то. Вот только на кухне – чистота идеальная, никаких следов гостей, и главное – причина смерти. Я, если честно, никогда с таким не сталкивался, а в милиции уже почти десять лет работаю. Сомов, как я ему рассказал, тут же велел обо всем молчать. Ну и про вас сказал: привезет Асламов человека, он посмотрит. Но вы ж не медик, как я вижу? И не из наших?
– Н-нет, нет… извините, – Климов обошел эксперта и, разгребая на своем пути торшеры вперемешку с побитыми бра, приблизился к деревянной стенке чердака – той, что смотрела во двор.
Дом этот когда-то строили добротно, доска на стену пошла толстая, солидная, но вот внизу… Ян сел на корточки, щурясь в полумраке. Нижнюю часть ремонтировали, и тут уж получилось не очень: и доска пошла короткая, так что пришлось ее сшивать изнутри, да и качество не то. Подгнило. Толстые гвозди, загнутые для надежности… Ян повернул голову, и сердце вдруг екнуло. В трех досках, расположенных одна над другой, слева, под самой кровлей, гвоздей не то что не наблюдалось – сами отверстия имели какой-то странный вид, с зеленоватыми потеками по дереву. Климов быстро перебрался в угол чердака, откинул мешающий ему немецкий торшер. Загнутые огрызки гвоздей валялись тут же в пыли. Климов поднял один из них: гвоздь был не сломан, не перекушен даже – оплавлен, будто его смахнули газорезкой. Ни к чему не прикасаясь, Ян внимательно осмотрел отверстия в досках. Они оказались раз в два больше, чем следовало, волокна древесины, зеленые и разлохмаченные, походили на мох. Вынув из кармана носовой платок, Климов сложил его вчетверо и очень осторожно потыкал верхнюю доску. Деревяшка шаталась, но держалась без всяких скреп, так, словно ее наскоро приклеили чем-то.
– Что вы там ищете? – тревожно спросил эксперт, все еще торчавший возле люка. – Пистолета там нет, мы искали.
– Да вижу, – хмыкнул Ян и с легким стоном выбрался из темноты. – Ладно… Делайте что нужно, меня это все уже не касается. Кто все это барахло унаследует?
– Нечего тут наследовать, – фыркнул Войтюк. – Тут хоть опечатывай, хоть караул ставь – утром уже чисто будет. Все выметут, не сомневайтесь. На этого Борисенко весь квартал зубы точил, да боялись его сильно.
– А-а, ну ладно, – Ян подошел к люку, обернулся. – Вы меня простите, Лев, что я такой невежливый. Позавтракать не успел, а у меня гастрит, желудок тянет. Извините.
– Да ладно, – эксперт будто расстроился. – Что вы, в самом деле. Бывает!
– Ну, тогда счастливо оставаться. Еще увидимся, я думаю. Юра! – крикнул он вниз. – Ты там? Поехали, мне тут больше делать нечего.
Асланов смотрел на Климова вопросительно, но Ян молчал до самой машины, погруженный, как казалось со стороны, в глубокие размышления. На самом деле ему жутко хотелось хоть немного поесть. Бог уже с ним, с завтраком, хотя бы бутерброд сжевать, что ли! И чашку чаю выпить, будь оно все неладно.
Не доходя до милицейского «лунохода» пары метров, Климов резко остановился.
– Ты сегодня ночью не спал, я вижу? – поинтересовался он, устало глядя на лейтенанта.
– Почему не спал? – удивился тот. – Меня в пять подняли, а живу я тут рядом в общем-то. Знаете белые хрущевки на Нижнем, ну, от Щорса? Вот там. Десять минут – и я на месте.
– На машину не заработал? – с грустью хмыкнул Ян.
– Да о чем вы…
– Ладно, слушай. Ты тот дом, из которого эти наши «чертики» вылезли, помнишь, наверное?
– Тот дом? – с сомнением в голосе повторил Асламов. – А я ж не видел, в каком доме они побывали. Там три дома, давно без хозяев стоят, вот так, впритык участки, – старлей показал ладонями. – Один разграблен, насколько я знаю, остальные пока ничего, там хозяева недавно уехали. А что, Ян Антоныч?
– А то, что надо бы нам туда наведаться. Не боишься?
– Чего мне бояться-то?
– Вот и я так думаю. У тебя, если что, ксива имеется и товарищ Сомов в качестве крыши. Но сперва мне перехватить надо хоть что-нибудь. У вас там вдоль по улице раньше кафе было, «Бережок», насколько я помню. Работает оно еще?
– Не, – Асламов шмыгнул носом, плюнул в сугроб. – Давно уже. Там пивная сейчас. Но если кушать хотите – можно чуть выше пройти, там в старом гастрономе столики стоят: бутерброды, соляночка неплохая.
– Это, погоди, в «Юбилейном»?
– Ну да. Алкаши местные в пивнухе заправляются, а интеллигенция, типа нас с вами, как что – так в «Юбилейный».
– Понятно. Ну, поехали тогда. Машину потом отпустишь, мы пешком пойдем.
Здоровенный гастроном занимал весь первый этаж кирпичной хрущевки, за которой, через скверик, начинались уже такие же пятиэтажные кварталы, выводящие на проспект Щорса. Деловитый и сосредоточенный Асламов прошел в дальний конец магазина, где и в самом деле обнаружилась покрытая клеенкой стойка и несколько круглых столиков. Посетителей не было, так что тетеньку в кокошнике пришлось сперва звать, а потом еще и ждать несколько минут. Все это время голодный Ян, зверея, рассматривал советский плакат на кафельной стенке: сияющий работяга в пластмассовой каске поднимал стакан с кроваво-красной жидкостью. «Пейте натуральные соки!»
– Я б тоже выпил, – пробормотал Ян, заслышав наконец шаркающие шаги в дебрях гастронома.
Солянки не было: не обед. Климов взял себе и Асламову четыре бутерброда с сомнительного вида колбасой, две бутылочки кока-колы и плюхнулся наконец за столик.
– Значит так, – заговорил он, жуя. – Я, кажется, понял, каким образом эти гаврики проникают на чердаки несчастных граждан.
– Вы уверены, что и тут они? – лейтенант немного побледнел и даже отложил свой бутерброд.
– А-абсолютно, Юра. Ты меня слушай… У покойного Борисенко они каким-то образом растворили гвозди, державшие три дощечки понизу боковой стенки чердака, доски вынули и залезли. Щелка там тесная получалась, но они, наверное, как коты: голова пролезет, и дальше уже без вопросов. Потом, что показательно, они эти доски чем-то приклеили, чтобы видно не было. Для них, получается, это раз плюнуть. Следов ребята стараются не оставлять. Или хотя бы по минимуму. Не считая, конечно, Зарифуллина с этим, вторым, как его? С Сергеевым. Но там, я думаю, разведка была. Наглая такая разведка. Потом они осторожнее стали. Ни одного дневного визита и никаких, гм, конфликтов. До сегодняшней ночи. Две пули, Юра, сидят в ком-то из них, чтоб ты знал. И еще у них теперь есть пистолет. А в пистолете то ли четыре, то ли пять патронов, я так думаю. Что с этого дальше будет? А кто его знает. Нас они боятся. Боятся, Юра, не спорь, не морщи харю, я точно знаю… И вот сейчас мы с тобой закончим нашу, так сказать, убогую трапезу и отправимся искать дощечки с характерными такими зелеными дырочками.
– Зелеными? – переспросил Асламов.
