Ребята послушно отправились вместе с нами наверх. Там у нас состоялся разговор. Мы извинились, что такая новость свалилась на них так неожиданно. Да, у Элоиз и Джека родилась дочка, и его родители увезли ее в Австралию, потому что Элоиз была совсем юной и не могла воспитывать ребенка. Ее зовут Изабелла. Изабелла узнала, кто ее настоящие родители, только после смерти Элоиз. Но Артуру ничего не стали рассказывать про Джека, потому что не хотели травмировать его. Ребята выслушали нас, и лица их стали очень серьезными.
Когда я закончила рассказ, Сэм сказал:
— Да все нормально будет. Артур обожает Джека, считает его самым лучшим дядей на свете. Подумаешь — теперь будет самый лучший дедушка.
Крис улыбнулся:
— Молодец, сынок. Очень мудрое соображение, поддерживаю.
Иви улыбнулась. Она боготворила отца за его ум и ученость. Уж если он подтвердил, что с Артуром все будет в порядке, то так оно и будет.
Полпятого утра. Наши дети и Артур отправились спать. Позже мы узнали, что Джек тоже поговорил с Артуром, попытался ему объяснить, почему ему не говорили, кем ему приходятся Изабелла и Джек. Все это делалось из самых лучших побуждений — они не хотели травмировать Артура. Теперь же, когда ему шестнадцать, он поймет, каким образом сорокалетний Джек оказался его дедушкой. Разговор закончился хорошо, и все обнялись.
Стрельба всполошила соседей, и нам пришлось объяснять, что Тед не просто пьян, а у него посттравматический синдром, связанный со смертью жены. Соседи обожали Элоиз и симпатизировали Теду, но их беспокоила и собственная безопасность. Хорошо, что Крис со всеми умеет договориться. Он объяснил, что ружье у Теда он отнял, а самого бузотера запер во флигеле. Немного ранее он сходил туда и заставил Теда принять успокоительное. А соседям пообещал, что, как психиатр, срочно позаботится о его лечении.
— Это правда, Крис? — сказала я, когда мы с Джеком и Джулианой решили попить чаю, прежде чем отправиться досыпать. Стоит сказать, что малышки Роуз и Виолета спали как сурки и ничего не слышали.
— Ты о чем? — переспросил Крис.
— Ты и вправду срочно займешься его лечением?
— Ну, точно не могу сказать. Проблема в том, что я не знаю, от чего его лечить. Могу прописать ему антидепрессанты, могу предложить курсы психотерапии для людей, потерявших близких. Только я не уверен, что он согласится на все это.
— А что же тогда? — сокрушалась Джулиана — Я не позволю ему и близко подходить к девочкам. Он просто опасен. Если бы он повез их ночью домой, они бы точно разбились.
— А можно его насильно уложить в больницу? — поинтересовалась я.
Крис улыбнулся:
— За то, что он напился и устроил бучу? За это в больницу не кладут, как ты понимаешь.
Тут в разговор включился Джек:
— А если отдать детей под опеку через суд? — предложил он. — Мы ведь вполне можем доказать, что он представляет угрозу для детей.
— Я не отдам детей ни под какую опеку, — возмутилась Джулиана.
— Вы меня не так поняли, — сказал Джек. — Я имел в виду — под вашу опеку. Они ведь могут жить у вас.
— Да, это реально? — поинтересовалась я.
— Попробуем, — ответил Крис. — У меня есть связи в службе опеки. Думаю, стоит попробовать.
Потом мы решили немного поспать. Джек прилег на диван в столовой, а мы разошлись по своим комнатам.
Я все лежала и думала. Перспективы — самые мрачные. Тед будет сопротивляться, и не только потому, что это его дети, а еще и потому, что без них он лишается средств к существованию. Без боя он не сдастся. Да и суд найдет смягчающие обстоятельства — состояние аффекта, раз, и два — нельзя ломать человеку жизнь, отнимать у него последнюю радость — его дочерей.
Я начала засыпать, и сразу в голове зазвучал, откуда-то издалека, тихий голос:
— Я предупреждала тебя, Кэти, что нельзя ему верить. Мои дети в опасности. Ты должна забрать их у него. Теперь.
Я постараюсь.
Мы проснулись с тяжелыми головами. Спасибо Иви — она встала и покормила малышек завтраком, чтобы взрослые могли еще поспать. Наконец все мы собрались в столовой, и вопрос у всех был один: как быть с Тедом?
И я задала этот вопрос вслух.
— Да никак. Он сбежал, — сказал Джек.
Он как раз вернулся с улицы.
— Как сбежал? — удивился Крис.
— Очень просто. Выбил дверь и сбежал, она же хлипкая. Наивно было полагать, что флигель может послужить тюрьмой.
Мы притихли, не зная, печалиться или радоваться. С одной стороны, никому из нас не хотелось общаться с Тедом, и теперь он постарался за нас, а с другой стороны… Куда он мог отправиться? И почему не дождался, когда девочки проснутся?
Роуз и Виолета были тут же в столовой и не могли не услышать, о чем мы говорим.
Виолета подошла к Джулиане и спросила:
— А где папа?
— Думаю, он поехал домой, солнышко, — ответила Джулиана.
— А как же мы с Роуз?
— Он просто не хотел вас будить. Папа уехал по делам, потому что ему позвонили очень рано насчет его картин. Но он скоро вернется и заберет вас.
Виолета задумалась, а Роуз расстроенно спросила:
— Папа опять сердится?
Джулиана растерялась, и я пришла ей на выручку:
— Ну что ты, Роуз. Просто папа сейчас занят.
Тут и Роуз задумалась, а потом и говорит:
— Да нет, он сердится, я знаю. Мама всегда говорила, что в такие дни он злой.
— Я не люблю сердитого папу, — сказала Виолета. — Я его тогда боюсь.
— Почему, дорогая? — спросил Крис.
— Потому что он тогда кричит. Он на маму кричал, и она тоже боялась. И еще она говорила, что хочет увезти нас оттуда.
— Только она не смогла, — вздохнула Роуз. — Мама заболела.
— А потом умерла, — с детской прямотою подытожила Виолета.
Мы растерянно замолчали.
А потом Роуз спросила:
— Бабушка, можно мы с тобой жить будем? Мы с папой не хотим. А мама всегда говорила, что нужно нам втроем жить у тебя.
— Что ты говоришь? — На глазах у Джулианы выступили слезы. — Ну конечно, вы можете жить у меня, я только рада буду. Но прежде я должна спросить вашего папу. А то он возьмет и расстроится.
Девочки хором замотали головами.
— Да нет, он не расстроится, — сказала Виолета. — Папа, когда сердитый, говорит, что мы ему надоели. И обзывает нас абу… абу…
— Обузой, — подсказала Роуз.
— Да, — согласилась Виолета.
Тут в столовую вошла Иви:
— Эй, девчонки, пошли мультики смотреть?
