О, да, судя по тому, как он сжимает кисть моей руки, он понимает, о чем я говорю.
– Ты все ждешь, когда я раскаюсь за тот случай.
– Я не жду, что ты раскаешься. Мы оба делаем то, что должны, во благо себе.
– То есть трахаешься ты с ним, просто, во благо себе?
Снова издаю смешок.
На мгновение, мне даже кажется, что я вижу в глазах Дениса какую-то растерянность, но она быстро исчезает, а может я просто ее надумала.
Мы двигаемся очень медленно, я даже сомневаюсь, что музыка задает именно такой ритм. Правая рука Дениса скользит по моему позвоночнику, чувствую его пальцы даже через ткань рубашки. Левая рука проделывает путь по внутренней стороне моей, от кончиков пальцев до предплечья и обратно. Сбивает с толку. Быстро прерываю долгий зрительный контакт, замечаю, что Ирина пялится на нас.
– У меня с этим идиотом ничего нет и, никогда не было. Так что, не волнуйся, твоя репутация не пострадает. – Нарушаю идиотское неловкое молчание тем, что говорю правду. Я бы могла долгое время строить из себя обиженку, но правда в том, что я не обижена. Может, только чуть-чуть, хотя я совсем не имею права.
– Ты спишь с ним, а он считает нужным трепаться об этом. Сколько он тебе платит?
Кажется, я закипаю. Для любой девушки такой вопрос звучал бы, как оскорбление, и для меня тоже. Я забываюсь. Спустись на землю, Крис – ты продажная девка. Точно. Но я, все равно, злюсь.
– Ты что глухой? Я сказала ничего нет и, не было. Это вранье, чтобы заставить жену ревновать.
– Тогда, когда я отправил тебя.
– Ничего не было.
– То есть, ты соврала мне? Я терпеть не могу ложь.
– Умолчала.
– Вы были в театре.
– Да, когда ты трахал мою подругу.
Молчание. Неловкость. Телефонный звонок.
Музыка закончилась, мы продолжаем двигаться, плавно, медленно. Чувствую себя немного неловко.
– У тебя телефон звонит. – Высвобождаюсь из рук Дениса. Он достает мобильник из кармана, смотрит на экран и недовольно вздыхает.
– Иди за стол, я сейчас вернусь.
Делаю, как он велит. Когда подхожу, Ирина аплодирует мне.
– Прекрасный танец. Не находишь, милый? – Она обращается к Дмитрию.
– У меня ничего нет с вашим мужем. Если он что-то наговорил, это вранье.
– О-у, я знаю. Никто не любит лузеров. – Сверлит глазами своего мужа, который в это время злобно таращится на меня.
– Плохая идея пригласить этих двоих. – Шипит Дмитрий.
– Это была твоя идея. Ты ведь хотел похвастаться выдуманным романом с этой золушкой.
– Я ухожу отсюда. – Парирует мужчина.
– Можешь не спешить. – Денис перекрывает ему путь, глядя при этом на меня. Его стеклянный взгляд почти ничего не выражает. – Мы уходим. – Хватает меня за руку и тащит за собой, я чуть не спотыкаюсь у выхода. Чертовы каблуки.
– Ты ведешь себя странно.
Вообще-то он всегда ведет себя странно, но сегодня особенно. Останавливаемся у машины, мужчина запускает пятерню в свои темные волосы, затем проводит ею по лицу. Смотрит на меня. Молчит. Серьезный вид. Как всегда. Растерянность. Не замечала прежде. Или что-то уже было похожее?
Что-то случилось – шепчет мне мой внутренний голос, после чего биение моего сердца набирает обороты. Я не знаю, почему внезапно стало безумно страшно. У меня нет родственников, за которых бы я могла волноваться. Что же должно произойти, чтобы мистер «уверенность» не смог и рта раскрыть.
– Продолжишь вот так вот смотреть – ударю тебя под яйца.
– Я надеюсь, твой дом застрахован. – Наконец, проговаривает он и, кажется, в этот момент что-то внутри меня отрывается и куда-то падает.
Глава 28
Инстинктивно качаю головой. Страх оковывает меня, словно лед.
– Я так и знал. Ладно, что-нибудь придумаем. Садись в машину.
Я стою как вкопанная, сердце вот-вот выскочит из груди. Что-то ужасное произошло.
– Что случилось?
– Садись в машину.
– Что случилось?! – Я повышаю тон, потому что ужасно нервничаю. Чувствую, как мои губы начинают дрожать. Нет, я не собираюсь плакать. Пока что.
– Пожар. – Монотонно отвечает мне Денис.
– Пожар? – Меня с новой силой, будто впечатывают в землю.
– Садись в машину! Без вопросов, ясно?
Его крик как пощечина, которая приводит меня в чувства за считанные секунды. Тембр голоса этого мужчины может заставить покойника встать из могилы.
Я сажусь на переднее сидение авто. Мне страшно, но я заставляю себя не паниковать раньше времени. Пожар – это ведь не значит, что дом сгорел, правда? Наверняка, кто-то вызвал пожарных и, они уже все потушили. Да, так и есть, потому что я не могу потерять свой дом. Это абсурд. Даже думать об этом не хочу. Этого не может произойти со мной.
Смотрю на свои руки, замечаю, что они трясутся, Денис тоже это видит.
– Успокойся. – На этот раз он говорит тихо, без упрека. Не запугивает.
– Что случилось?
– Я не знаю.
– Кто позвонил тебе?
– Малышка.
– Яна?
Молчит. Да и зачем я спрашиваю и так ясно, я знаю только одну девушку, которую называют малышкой.
Едем слишком долго, кажется целую вечность. Когда приближаемся, все внутри меня начинает дрожать.
Пламя. Куча народу. Должно быть, любопытные соседи. Пожарные. Почему все полыхает? Меня охватывает ужас. Я словно перестаю быть самой собой. Выскакиваю из машины почти на ходу. Ворота нараспашку, люди толпятся вокруг, как муравьи. Я смотрю на свой дом, большая часть которого уже начинает разрушаться. Треск, жар, запах гари.
Огонь – все, что я вижу. Перешептывания – все, что я слышу. Все это, как страшный сон, который вот-вот должен закончиться.
Бегу через дорогу, спотыкаюсь о бордюр, падаю на колени – больно. Нет сил встать. Это не сон, это карма. Я словно возвращаюсь в тот день, который хотела бы стереть из своей жизни.
Я снова слышу треск горящего дерева, нет, это не мой дом. Слышу музыку, смех, споры пьяных подростков. Слышу: голос судьи, свой плачь, оправдания, крик мужчины, перешептывания в зале, проклятия женщины. Я даже не хочу вспоминать об этом, больше никогда в жизни, но картинки сами всплывают перед моими глазами.
Канун моего восемнадцатилетия – самый радостный день в моей жизни. Нет, не потому что, я вот-вот должна стать совершеннолетней, а потому что этот день – переходный этап, дорога прямиком в новую жизнь, день окончания школы, день свободы. Мне почти восемнадцать, а это значит, что я могу официально устроиться на работу, поступлю в институт, перееду в общежитие и больше не буду лицезреть пьяного отца по вечерам.
