Книга Сновидцы - Маккензи Каденхэд

Шших.

Открываются автоматические двери, и в нос бьет невыносимый запах дезинфицирующего моющего средства. А вот другой запах первые несколько недель опознать было непросто. Но я прихожу сюда каждый день уже полтора месяца и теперь знаю, что за душок прячется на каждой протертой хлоркой поверхности. Болезнь. Наверное, здесь так и должно быть. Может, пациент выздоравливает, может, у него обострение, так или иначе, но он отсюда уходит. А отпечаток недуга, который он после себя оставляет, никуда не исчезает. Как бы тщательно ни мыли все вокруг уборщики.

Машу рукой Хьюго, он здесь охранник по будням, ждет, когда я подойду за гостевым пропуском.

– Может, сегодня, мисс Рейес, – с этими словами он протягивает бейдж с моим именем.

– Скрестим пальцы, – весело отвечаю я, и Хьюго поднимает большие пальцы вверх.

Он стал так делать после моего шестого подряд визита, и теперь это уже традиция. Сомневаюсь, что кто-либо из нас вдумывается в значения слов. Это скорее «дежурный» ритуал, а не настоящая надежда. Но ритуалы для меня теперь очень важны. Привычный режим держит на плаву.

Забираю бейдж и двигаюсь по выверенному маршруту: главный коридор, сначала налево, потом направо, лифт на шестой этаж.

Двери открываются на сестринский пост. Медсестра по имени Донна отрывает строгий взгляд от медицинских карт, видит меня и смягчается, отчаянно пытаясь выказать поддержку. Жестом показывает: «проходи». Вежливо ей улыбаюсь, сворачиваю налево и иду по длинному коридору до палаты номер 529.

С таким проявлением жалости я постоянно сталкиваюсь уже несколько месяцев. Сначала – когда Джиджи исключила меня из школьных сливок общества. Затем когда с Джейми произошел несчастный случай. Потом я заметила ее на лицах агентов из управления по контролю за продуктами и лекарствами, которые расспрашивали про ужасные побочки дексиднипама. А теперь меня жалеют как преданную девушку молодого человека из палаты 529, который находится в коме.

В коме…

Очнулась от паралича после столкновения с Головешкой я уже в больнице. Врачи задавали бесконечные вопросы о горьком опыте приема дексиднипама, но упоминать коллективные сновидения или захват чужих тел было незачем. Из-за моих показаний, что «Дексид» вызывает ночные кошмары и временный паралич, а также того факта, что другой пациент, участвующий в испытаниях, теперь впал в кому, срок рассмотрения лекарства был бессрочно отложен на полку. Но целых две недели меня дергали, задавая вопросы, ответов на которые я типа не знала. Интересовались, например, как у Уэса в крови оказалось в разы больше «Дексида», чем у меня.

Я, конечно, могла бы попытаться все объяснить, но по крайней мере в одном Уэс был прав. Скажи я всю правду, сразу поеду в дурдом, а он снова станет подопытным кроликом. Не важно, что между нами произошло, такого я допустить не могла.

Тем более я знала: на самом деле он в сознании.

Слова Грейди про зависимость и передозировку дали мне своеобразную наводку. Вывести Уэса из игры и спасти учеников можно было только одним действенным способом: перегрузить его организм. Но не увеличив дозировку «Дескида», а собрав наибольшее количество Головешек. Уэс, хотя это всего лишь догадки, принял очень много таблеток. Поэтому монстры не только изгнали его из царства грез, но и стали причиной столь ярко выраженной неподвижности и невосприимчивости к внешним воздействиям, что врачи посчитали пациента впавшим в кому. За мной пошел только один – основную массу чудовищ привлек более высокий уровень «Дексида» в крови Уэса – поэтому я пробыла взаперти в собственном теле всего пару часов. Зато бессчетное число Головешек, напавших на Уэса, заморозили его на целых двадцать три дня, и конца этому не видно…

Открываю дверь в палату номер 529 нараспашку, делаю глубокий вдох. Все как и вчера, как и неделю назад: на больничной койке неподвижно лежит Уэс. От рук и от головы идут датчики к приборам, которые абсолютно ничего не говорят врачам о том, что на самом деле происходит с пациентом. Я подхожу к кровати и залезаю на матрас; позади щелкает, закрываясь, дверь. Опершись на его грудь, дотрагиваюсь кончиками пальцев до век и открываю их.

– Привет! – На моем лице как по волшебству появляется улыбка. – Сегодня пятница. Отличная погода. На улице двадцать градусов и вроде солнечно. Неплохой денек, чтобы проснуться.

Смотрю на его пальцы, по личному опыту зная, что конечности всегда первыми приобретают подвижность. Но ни единого подергивания.

– Еще не готов? Ладно. Тогда посплетничаю. Власть обновленной версии «Джиджи 2.0» нерушима, хотя ведет она себя чуть менее стервозно. Разумная доза паранойи, после нашего вмешательства, и правда принесла плоды. Как ты и говорил. Сегодня утром Джеки Даль опрокинула баночку с блевотнейшим пудингом из тапиоки на новенькую кожаную куртку мисс Макдоналд. Я думала, Джиджи двинет ей кулаком. Но она вдруг улыбнулась и даже обратила все в шутку. Представляешь, какой прогресс?

Бросаю взгляд на губы Уэса, жду, что они изогнутся в коронной ухмылке. Но они остаются растянутыми в две прямые линии: слегка разведены и немного потрескались. Завтра нужно захватить бальзам для губ.

– Что там еще… ну… Эмбер, кажется, все меньше и меньше рада находиться в кругу Джиджи. Притом что Киары больше нет и она снова главный фаворит, то тут, то там ее видят одну, и, клянусь, она явно сплетничает о ней за спиной. Перед вручением дипломов точно разгорится конфликт. Может, хоть ради этого проснешься? Есть шанс, что будет весело.

Я замолкаю, но смеха за кадром нет, поддержать меня сейчас может лишь пикающий аппарат.

– Джейми восстанавливается. Вчера сказали: шансов, что он сможет снова играть в футбол, почти нет. И теперь он еще больше хочет встать на ноги уже к Рождеству, – радуюсь я.