Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Зрение часто является ключевым фактором в отслеживании опасностей, и у динозавров в целом было хорошее зрение; многие виды, такие как орнитомимозавры, отличались большими глазами. Однако обоняние и слух тоже должны позволять замечать опасность, а эти чувства могут давать более широкий охват пространства, чем визуальное обнаружение хищников. Наши представления об этих чувствах труднее поддаются расчетам: размер глазницы довольно хорошо коррелирует с размером глаза и, кстати, с остротой зрения, о важности запахов для животного мы можем судить по форме их мозга, а о диапазоне слуха – по структуре внутреннего уха, но без особенных подробностей. Животное могло в целом иметь не слишком острый нюх, но если он был тонко настроен на запах тираннозавра, то становился чрезвычайно полезным.
Одним из важнейших аспектов бдительности и защиты является сотрудничество: и с другими видами, и особенно с представителями собственного вида. Растений обычно довольно много, так что травоядные могут не подвергаться такой уж большой конкуренции от непосредственных соседей, и, возможно, потери в пище более чем компенсируются улучшением способности защититься от нападения. Очевидно, что животные одного и того же вида будут иметь одинаковые привычки и хотеть делать одно и то же одновременно и уже поэтому собираться вместе. Хотя это необязательно означает, что они социальны, но бытование частью группы всегда дает ряд преимуществ. Во-первых, проявляется эффект рассеяния внимания: если хищник натыкается на потенциальную одинокую жертву, она становится единственной целью нападения. Однако группа может состоять из десятков животных, и велики шансы, что нападающий выберет другую жертву – возможно, больную или иным образом уязвимую особь. Большая численность может оказывать влияние, уменьшая воздействие хищников, и, разумеется, толпа защитников в состоянии выступить против хищника единым фронтом. Одна овца вряд ли сможет много сделать, встретившись с волком, но группа, готовая и способная дать отпор, причем с разных сторон, представляет собой значительно более серьезную и потенциально опасную для хищника ситуацию.
Однако еще более важно, что там, где собирается много животных, значительно сокращается время, необходимое на высматривание хищников. Требуется меньше времени на то, чтобы оглядываться по сторонам, и намного больше вероятность того, что кто-то из группы заметит опасность. Это оправданно с точки зрения логики, и полевые исследования показывают, что там, где хищники встречаются чаще, больше животных склонны образовывать группы, а численность существующих групп увеличивается. Таким образом, собираться вместе – важный аспект поведения животных, на которых охотятся, и нет ничего удивительного, что многие виды, служившие пищей тираннозаврам, вероятно, проводили вместе много времени, особенно когда еды было в достатке.
Быть частью группы особенно важно для молодых животных, которые по сравнению со взрослыми страдают от огромного количества сложностей, связанных с поиском пищи. Во-первых, они растут, и потому им требуется больше еды, чем взрослым, отчего время кормления увеличивается. И самое главное, они обычно плохие добытчики: будучи юными и неопытными, они зачастую плохо находят пищу, а более крупные взрослые способны не пускать их в лучшие места для кормления, что заставляет молодняк ограничиваться менее качественной пищей, которой приходится съедать больше, чтобы удовлетворить свои потребности в питательных веществах. Все это влечет за собой увеличение времени кормления или поиска пищи, а также, возможно, поиски в более опасных местах; поэтому молодняк значительно более уязвим для хищников, чем взрослые особи. Кроме того, они плохо разбираются в хищниках (могут не узнать хищников, с которыми не встречались прежде, или не среагировать на сигналы других животных) и потому становятся чрезвычайно уязвимыми. Пожалуй, не стоит удивляться весьма убедительным подтверждениям того, что молодые динозавры не только сбивались в стада, но и что такое поведение могло иметь место даже у тех видов, где взрослые особи являются преимущественно одиночными животными.
Заметить хищника – только первый шаг выживания, от хищников нужно еще и уклониться. Естественно, кормление в удачных местах (подальше от классических позиций для засады, таких как густые заросли среди деревьев, или под ветром относительно такого убежища, чтобы буквально унюхать опасность) в первую очередь помогает не стать мишенью хищника, но во множестве случаев на животное будут нападать активно. Подавляющее большинство предполагаемых жертв первым делом побегут; среди современных видов даже те, кто способен дать отпор или хорошо экипирован для отпугивания хищников, обычно сначала убегают. Разумеется, многие динозавры были к этому прекрасно приспособлены, даже с учетом скорости бега тираннозавров, так что орнитомимозавры, гадрозавры и гетеродонтозавры, несомненно, побежали бы, а птерозавры бы взлетели, чтобы уклониться от хищника. По меньшей мере один экземпляр трицератопса, по-видимому, сразился с тираннозавром лицом к лицу, и отпечатки зубов остались на роге цератопса{63}. Однако это вряд ли являлось обычной защитной стратегией для цератопсов: во-первых, многие были слишком малы, чтобы ею пользоваться, и не имели таких больших направленных вперед рогов, как у трицератопса. Кроме того, хищник обычно не хочет встречаться лицом к лицу со столь вооруженным противником, так что подобные примеры, скорее, исключение, а не правило. Ни один хищник не прожил бы долго, если бы его главной стратегией добывания обеда было сражение с прекрасно защищенным животным в надежде победить в драматической битве, как показывают в кино; старые, больные и юные животные – классическая добыча. А вот как ее поймать – совсем другой вопрос.
Глава 14
Конкуренты
Разнообразные тираннозавры никогда не были единственными хищниками в своих экосистемах и в течение большей части своей истории на Земле также не являлись самыми крупными. В конце мелового периода в Северной Америке и Восточной Азии тираннозавры стали доминирующими хищниками, но у них было множество конкурентов из числа других тероподов и, разумеется, других рептилий, живших в мезозойскую эру. Данные о любых прямых взаимодействиях между тираннозаврами и этими животными (таких как сражения или совместное поедание трупа) отсутствуют, но в какие-то моменты подобные контакты, несомненно, происходили. Также должно было существовать непрямое давление, воздействовавшее и на тираннозавров, и на конкурирующие виды; хищники не живут в эволюционной и экологической изоляции, и каждый занимаемый представителем какого-либо вида участок земли, и даже каждое пойманное им животное будут влиять на другие виды.
Редкость хищников в наземных экосистемах в итоге определяется базовой энергетикой систем. Растения даже в самом лучшем случае могут усваивать всего лишь около 2 % энергии, поступающей от солнца. Из усвоенной энергии некоторая часть может быть использована растениями для роста и производства следующего поколения, а бо́льшая часть пойдет на поддержание их собственной жизни посредством основных биологических процессов. В лучшем случае около 10 % энергии перейдет к травоядным, которые съедят эти растения, и те же 10 % перейдут к хищникам, съевшим этих травоядных. Тираннозавр в действительности оказывается в такой ситуации, что ему приходится ловить только крупную добычу с некоторой регулярностью (как ни увлекательно фантазировать об иных возможностях, ни один взрослый тираннозавр не в состоянии выжить на диете из жуков или мышей). Многие мелкие травоядные, такие как насекомые, также получают энергию из доступной растительной массы, так что нетрудно понять, почему в меловом периоде на каждую пару километров не могло приходиться по многотонному тираннозавру.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
