Не знаю, сколько мы так сидели. Наверное, очень долго. В полном молчании, которое мы боялись нарушить своими голосами.
А потом мы услышали шаги. Кто-то шел к нам по коридору. И тогда Даша, не выдержав, подскочила к двери и стала в нее тарабанить.
— Выпустите нас отсюда! — заорала она. — Выпустите!
Шаги стихли. Кто-то остановился рядом с дверью. Даша замерла.
Дверь не открывалась, с той стороны не было никаких звуков.
— Пожалуйста! — всхлипнула Даша. — Мы же ни в чем не виноваты… Пожалуйста…
Мы с Жилой сидели молча. Оперевшись на дверь спиной, Даша стекла на пол, словно тушь на ее лице.
— Мы ни в чем не виноваты, — пролепетала она. — Пожалуйста, отпустите нас.
Послышался звук отодвигаемого в сторону засова. Жила и я поднялись на ноги.
Мы не собирались нападать сразу. Для этого следует изучить обстановку. Именно поэтому Ростик не получил с ходу в табло, а застал нас напряженными и лишь готовыми к атаке.
В одной руке у него был пакет, в другой — Стек. Он чертовски походил на галлюцинацию, но тем не менее, на наше счастье, был настоящим. А еще он был один.
— Ты как здесь?.. — спросил я, пока Ростик терпел объятия радостно визжащей Даши. — И где Луза?
Ростик, освободившись от Даши, протянул Жиле пакет.
— Там такая мясня — пипец, — сказал он, махнув рукой себе за спину. — Всех положили. И Лузу, и Миха, и Чомбу.
— Кто? — спросил я, глядя, как Жила вытаскивает из пакета наши телефоны.
— Сами. Друг друга. А Армяна Следопыт убил. — Ростик поднял Стек, посмотрел на него и добавил: — Мне плечо прострелили. А потом Следопыты друг друга перестреляли. Такая вот херня.
Луза убит, Армян убит… Это был шок. Убийства столь известных в нашем городе людей никак не смогут пройти незаметно. Причем не только для города. Что Луза, что Армян, оба имели обширные связи в других городах, включая Москву и Питер. Шум поднимется такой, что…
Первой, как ни странно, среагировала Даша, еще минуту назад истерично бившаяся в дверь нашей камеры.
— Аквариум! — крикнула она. — Надо телефон Лузы найти и аквариум!
Мы с Жилой тоже оживились. Тема, поднятая Дашей, заставила нас забыть о недавних страхах.
Но Ростик покачал головой:
— Нашел я его телефон. И аквариум нашел.
— И? — чуть ли не хором спросили мы.
Ростик посмотрел на нас, вздохнул. Лицо при этом у него было скорбно-отрешенное.
— Ладно, пошли. — И первым вышел из камеры.
Коридор был пуст. До тех пор, пока мы не дошли до сетевого центра и не наткнулись на первые тела.
Тут разразилась самая настоящая бойня. Возле входа лежали несколько человек, на лестнице тоже. Все стены в крови и пулевых выщерблинах. У меня аж мороз по коже пробежал.
Лавируя между трупами, Ростик рассказал, как попал к Армяну, как выбрался оттуда и приехал сюда, чтобы вытащить нас.
— Там перед входом китайцы митинг устроили. Все двери закрыты наглухо. Сань, ты когда флешмоб делал, просил, чтобы китайцы приходили?
— А? Что? Флеш… Нет, китайцев не просил… — Не слушая Ростика, я перешагивал через тела, и мне очень хотелось закрыть глаза, чтобы ничего не видеть.
Жила на ходу нажимал кнопки на своем телефоне, бурча под нос про слабый заряд.
— Ну короче, я через черный ход ломанулся, а тут куча трупов… — Так, под разглагольствования Ростика, мы добрались до цели.
Это был обычный аквариум. Относительно большой — литров на двести. Рыбки, улитки, камушки-ракушки. Но только рыбки все сдохли от глобального потепления, внезапно возникшего в их водном мире.
Аквариум стоял на постаменте, который когда-то был обшит пластиковыми панелями. Теперь эти панели большей частью оплавились, явив металлические бока большого сейфа. Одна из стен была дверцей хранилища с кнопками от нуля до девяти. Возле нее на полу лежал паспорт. Я подошел, поднял его.
Нечаев Эдуард Николаевич. С фотографии на меня смотрел молодой Луза.
— Там система такая, что, если неправильно несколько раз пароль вводишь, сгорает все нах, — грустно сказал Ростик. — А я не знал. Ввел его дату рождения пару раз, потом сейф тряхнуло, и все задымилось. Я думал, что рванет, но не рвануло.
— Вот ты тупарь! — вырвалось у меня, после чего я удостоился недовольного взгляда моего друга.
— И что теперь? — спросила Даша. — Мы же не проиграли?
— Но и не выиграли, — ответил Ростик. — Когда в сейфе начался пожар, мне позвонили и сказали, что игра закончилась вничью.
— Как вничью? — воскликнул я.
— Да вот так, — буркнул Ростик.
— Ну что сказали-то?
— «И, закричав: „Пора мне на покой!“ — закончил партию предложенной ничьей», — продекламировал Ростик. — Это все, что они мне сказали. Потом отрубились.
— Что это значит? — спросил я.
— Что надо уезжать отсюда. В жопу все. Живы — и слава богу.
Ростик неожиданно размахнулся и швырнул Стек в аквариум. Зазвенело стекло, вода вперемешку с водорослями и дохлыми рыбками хлынула на пол, Жила отскочил в сторону, при этом не отвлекаясь от телефона.
— А про ничью — это к чему? — спросил я, отступая в сторону от лужи. — Мы деньги получим или как?
— А это у тебя надо спросить, — резко и зло сказал Ростик. — Ты же в этой игре регистрировался. И машину мою зарегистрировал, которую твои следопыты у Армяна в решето превратили. А до этого в нее твои актеры бутылками швыряли, помнишь? Так чё, Саня, мы деньги получим или как?
В воздухе повисла пауза. В полной тишине Жила, глядя на свой телефон, сказал:
— Бабосы на месте. Ростик, может, двинуть трубки, пока возврат не оформили?
— Короче, я пошел отсюда, — сказал Ростик. — Кто хочет, может оставаться. — И пошел.
В общем-то, оставаться никто не стал. Сначала Жила, потом Даша, ну а потом и я, бросив прощальный взгляд на кусок железки, бодренько двинулись к выходу.
Тела бандитов, перестрелявших друг друга, были только в здании. Мы спустились по лестнице к черному ходу, через стройку вышли на Энгельса. Ростик остановился, осмотрелся и выругался.
— Что такое? — спросил Жила. — Машину украли? — охнула Даша.
Ростик подошел к дороге, пнул ногой осколки стекла. Повернулся, горестно кивнул.
— Ты же сказал, что она у Армяна осталась, — напомнил я.
— Не мою. — Ростик достал из кармана две связки ключей, подбросил на руке. — Да ебись оно все…
Он размахнулся, швырнул ключи в кусты и пошел по направлению к площади.
