Хети присел рядом со стариком и предложил ему воды, которой немного осталось на дне бурдюка. Старик поднес горлышко бурдюка к губам и маленькими глотками выпил воду. Возвращая Хети бурдюк, он сказал:
— Я выпил твою воду потому, что мне трудно ходить. За храмом Золотой Хатор ты найдешь глубокий колодец и сможешь наполнить свой бурдюк. Ноги мои частично парализованы, и подняться без чьей-то помощи я не могу.
— Скажи мне, как же тебе удается добывать пищу? — одновременно удивился и встревожился Хети.
— Богиня послала мне молодого бедуина, шасу, который убежал от своих сородичей. Он ухаживает за моим маленьким стадом. Да-да, у нас есть несколько коз и овец. А еще он обрабатывает клочок земли там, у колодца. Поэтому у нас вдоволь овощей, и время от времени мы режем ягненка. Но наших овечек и коз мы бережем как зеницу ока, потому что они дают нам молоко — питательный напиток, из которого мы делаем сыр. За этот сыр проходящие мимо кочевники дают нам финики и другую еду.
— А где сейчас твой бесценный слуга?
— Он в пустыне. Он знает место, где можно набрать меда диких пчел.
— Скажи мне, почему твой слуга убежал от своих сородичей? Какое преступление на его совести, из-за чего племя его возненавидело?
— По его словам, он совершил одно из страшнейших преступлений. Но поскольку ты носишь повязку шасу, то, должно быть, сам знаешь, какие поступки людей вызывают гнев их бога. Я слышал, что мы, египтяне, называем «шасу» разные племена, обычаи и нравы которых порой сильно различаются. Единственное, что их объединяет, — это язык и особого кроя набедренная повязка. Похоже, не все шасу кочевники, потому что многие племена живут оседло в стране Хару в деревнях, а сами они называют эту землю Ханааном. Но скажи мне, почему ты, дитя Черной Земли, носишь повязку шасу, а не египетскую?
Хети рассказал старцу, как и у кого получил он в подарок одежду кочевников, нравов и обычаев которых он не знал, и ожерелье с изображением их богини.
— Быть может, ты слышал, что бог кочевников, или, по крайней мере, бог некоторых кочевых племен, зовется Яху, — начал старик. — Бог этот дал своему народу несколько законов, которые они больше всего на свете боятся нарушить. Один из главных законов гласит, что особый день они должны посвящать отдыху. В этот день запрещено делать что-либо, что можно считать работой. Юноша, который живет со мной, имел неосторожность отправиться на поиски куска дерева именно в этот день. Его судили и приговорили к побитию камнями. Спастись ему удалось благодаря быстроте своих ног. Сюда он пришел в поисках убежища. Богиню, которую мы зовем Золотой Хатор, покровительницей Синая, кочевники называют Анат или Ашера и считают ее сожительницей своего бога Яху. Поэтому храм, который перед тобой, и его окрестности священны в их глазах. Никогда они не осмелятся забрать отсюда человека, попросившего богиню о приюте, каким бы преступлением он себя ни запятнал. Поэтому-то Кеназ остался здесь. Однако он думает, что соплеменники даже не станут его искать и тем более никогда не придут за ним сюда.
— Скажи мне, давно ли ты поселился при храме? — спросил Хети.
— Так давно, что я потерял счет годам. Сюда меня, в то время юношу, прислали жрецы храма Хатор в Дендере, расположенном на плодородном берегу Нила. Несмотря на молодость, я был посвящен во все тонкости культа богини и знал все его секреты. В то время медь и бирюзу, которыми богата эта земля, добывали подданные его величества. Кому-то нужно было поддерживать порядок в храме и служить богине, чтобы она заботилась обо всех тех, кто жил в окрестностях, — рудокопах, писцах и солдатах, которые должны были защищать людей в случае нападения разбойников. А когда Город Скипетра покинул царь, все ушли из этих мест, вернулись в Черную Землю. О рудниках забыли, а ведь когда-то они были частью богатства этой страны. А я остался. Кто другой заботился бы об изваянии богини? Кто день за днем стал бы служить Хатор, повелительнице неба?
— Значит, ты остался как человек, преданный богине?
— Так и есть. Люди богам необходимы, без людей они не могут существовать. Если бы я ушел вместе со всеми, Хатор из Синая умерла бы от жажды и голода, вернулась бы на небо. Она бы перестала существовать в помыслах людей и не смогла бы больше защитить ни одного путника в пустыне.
— Но ведь защищать нас она могла бы и пребывая на небе, где на самом деле и обитает?
— Нет, обитает она здесь, в этом храме. Если люди не смогут видеть Хатор здесь, перестанут приносить ей дары и поклоняться ей, касаться ее, они тотчас о ней забудут и перестанут верить в то, что она их защищает. Ты ведь знаешь, что боги властны вершить судьбу только того, кто их знает и в них верит.
— Ты хочешь сказать, что на самом деле богов нет, и они существуют только в сознании тех, кто верит в их существование?
— Так и есть, — вздохнул старик. — Я пришел к этому выводу путем долгих размышлений.
— Если так, почему ты продолжаешь ухаживать за статуей богини?
— Чтобы те, кто проходит или проезжает мимо храма, видели, что богиня живет в своем храме, что она существует и защищает их, как и раньше. Чтобы они не потеряли надежду на ее покровительство.
Последние слова старца погрузили немало удивленного Хети в пучину размышлений. Какое-то время он молчал, как, впрочем, и старый жрец. Неужели боги и вправду являются порождением человеческого воображения? Неужели человек создает изображение божества, чтобы иметь возможность, лицезря его, верить в его существование, не думая о том, что если бы бог был живым, его можно было бы увидеть, как люди видят друг друга, его можно было бы коснуться…
Долгое время они молчали. Небхатор заговорил первым:
— Ты, как мне кажется, растерялся. Не принимай близко к сердцу мои слова, я всего лишь старый болтун. Поднимайся и иди в храм. Там ты увидишь статую богини. Если можешь, подари ей что-нибудь, пусть это будет глоток воды. Она с радостью принимает дар, каким бы он ни был скромным, потому что видит — ее не презирают, но любят и почитают. Благодаря тебе она обретет жизнь. Хатор любит танцы и радость. Если можешь, потанцуй вокруг статуи, ей это очень понравится. Ты ведь молод и красив, а Хатор любит молодость и красоту, дарит счастье влюбленным.
Хети вошел в храм. Свет проникал в помещение через входную дверь, и от резкого контраста сумерек с ярким дневным светом стало больно глазам. Он прищурился, и богиня предстала перед ним в облике молодой коровы с позолоченным телом. Хети не стал присматриваться, отлито ли изваяние из золота (что было, впрочем, маловероятно), сделано ли из дерева или камня и покрыто золотыми листами или же просто покрашено золотой краской. Но то, что она золотая, его совсем не удивило. Разве не золото является нетленной плотью богов? И разве не Хатор называют «Нубет», или «Золотой»?
Хети положил свой посох и свое оружие на гладкий каменный пол и опустился на колени перед изваянием. Потом взял свой бурдюк, встал на ноги и пролил несколько капель на морду божественной коровы, черные глаза которой смотрели на него с удивительной нежностью. В этом взгляде он прочитал благодарность. Ему показалось, что животное было живым и хотело подойти к нему поближе, а потом выйти из храма на яркий солнечный свет.
