— Что за знакомый?
— Я не спросил, шеф. А какая разница?
— Еще не знаю… — сказал Потемкин, поднимаясь с места и поправляя кобуру. — Давай группу на выход. Срочно. Тут до мастерской недалеко.
* * *
Когда по Гири, центральной улице Фриско, завывая сиреной, мчится черный внедорожник «GM» с бешено вращающимися мигалками — это праздным прохожим приходится видеть не каждый день. Полиция обычно предпочитает менее загруженные параллельные улицы. Но в этот час внутренний трафик в городе еще был невелик, и Потемкин с О’Рэйли, не сговариваясь, назвали шоферу один маршрут. Другой точно такой же внедорожник с группой подкрепления несся следом.
— Если я правильно понимаю, он там, наш мистер Д., — сказал Потемкин Лайону. — Две вещи: «Скорую» для Леборна и чтобы этот остался жив — кто бы он ни был.
— Понял, шеф.
И Лайон вызвал «Скорую» по прямому проводу.
— В мастерской — четыре окна, — продолжал Потемкин, знаком показав бойцам, что то, что он скажет, относится ко всем. — Два окна выходят на крышу. Дальше действуем так…
Внешне вокруг дома, где была мастерская художника, все выглядело как обычно. Трое бойцов по распоряжению Лайона остались внизу, еще трое вбежали вместе с Потемкиным и О’Рэйли в лифт. Подъем на последний этаж — томительно долгий. Когда дверь лифта распахнулись — бегом наверх по лестнице. Там один из бойцов направо, на крышу. А Потемкин с Лайоном остановились у дверей мастерской. Прислушались — ничего.
— Откройте двери! Именем закона!
Нет реакции.
Металлическая сварная дверь не поддавалась. Ее вышибли тараном, и пятеро с оружием на изготовку ворвались в мастерскую.
— Уберите от него руки! Встаньте! Встань немедленно, черт тебя возьми!
Пока Лайон выкрикивал эти слова, над неподвижным телом Леборна поднялся человек, невысокого роста, худощавый, с хорошей спортивной выправкой. В руке — пистолет. Дуло блуждало между вошедшими и остановилось на Потемкине.
— Не подходите! — сказал человек негромко. — Буду стрелять. Мне терять нечего.
Потемкин увидел знакомое лицо и через секунду вспомнил:
— Так это ты… Я должен был о тебе подумать раньше! — сказал он буднично. — Но сейчас ты пропустишь к нему врачей, иначе… Ты ведь помнишь наш разговор, Джордж? Брось оружие! Брось оружие, Джордж Кейплин, пока не поздно…
Говоря это, Потемкин сделал два небольших шага вперед. Совсем небольших — но теперь до душителя был один прыжок.
— Ни с места! — выкрикнул тот почти в истерике. — Стреляю без предупреждения.
Бах! Это с грохотом вылетело оконное стекло, и человек с пистолетом инстинктивно оглянулся на звук. Этого было достаточно, чтобы Потемкин в прыжке выбил у него пистолет, прижал к полу и вывернул руку.
— Дальше мы сами, шеф… — Сотрудники надели на арестованного наручники и повели на выход. Лайон уже вводил в мастерскую врачей «Скорой».
Дыхание удалось восстановить, Леборн даже попытался улыбнуться, когда его несли на носилках к выходу.
— Странгуляционная асфиксия, — сказал врач, человек уже немолодой, с брюшком и одышкой. — Насколько все это серьезно, я сейчас сказать не могу. Мы ввели кардиостимуляторы, антибиотикотерапийные препараты. Не знаю, удастся ли избежать отека мозга… Гортань, к счастью, кажется, цела, но подробнее коллеги в стационаре смогут сказать, наверное, только к вечеру.
— Он будет жить?
Доктор вытер лысину платком.
— Мы успели вовремя. Еще минут пять — было бы куда хуже. А с точными прогнозами подождите до вечера. — И, уже входя в лифт, бросил: — Да, жить он будет. Другой вопрос — как…
* * *
Прошла неделя. И в конферец‑зал Группы были приглашены те, кто имел отношение к делу об удушениях… Лайон О’Рэйли, Брет Леборн, Джейн, его жена, доктор Левайн, Хурам Хасане, Адель, Патимат, Эмилия Стоун.
Брет практически оправился от происшедшего — выглядел бодро, а старался показать, что все вообще великолепно. Врачи говорили, что он в рубашке родился — в отличие от предыдущих убийств, где душитель сперва отключал жертву, надавив на сонную артерию, а потом железной хваткой душил — причем у обеих жертв была повреждена гортань, — в случае с Бретом он не сделал как надо ни первого, ни второго. Наверняка сыграло роль то, что в мастерской звучали настойчивые звонки телефона (Брет с визитером в тот момент еще мирно беседовали, и Джордж попросил не брать трубку), а когда душитель перешел к активным действиям — на улице завыли сирены, и Джордж занервничал. Все решали секунды — и время оказалось на стороне Леборна.
Сейчас шея его была повязана великолепным шелковым шарфом, скрывавшим следы железной хватки Джорджа, да еще разговаривать в полный голос он не мог. Что называется, отделался легким испугом.
— Господа, — поднялся О’Рэйли. — Спасибо, что пришли. Группа занималась этим делом с особой серьезностью по двум причинам: налицо были действия серийного убийцы. В сложившейся ситуациии город был переполнен слухами. Того и гляди могла начаться паника. Могли погибнуть еще люди — по психологическому портрету преступника это было несомненно.
Я имею честь передать слово нашему уважаемому коллеге, международному эксперту господину Потемкину, чье участие в деле значительно повысило эффективность нашей работы. Я работаю с господином Потемкиным много лет и убедился в его высочайшей компетентности, а потому рискнул просить его принять участие в этом расследовании, и его роль оказалась неоценимой. Итак, господин Потемкин…
Олег поднялся и оглядел присутствующих.
— Начинали мы практически с нуля — ни подозреваемых, ни видимых мотивов убийства — ни в случае Андерса, ни в случае Рэдинга. Жертвы похожи — оба вполне благополучные бизнесмены. Оба одиноки. Бизнесы у обоих связаны… скажем так, с оказанием населению услуг, которые после щедро оплачивает государство. И еще одна черта, известная вам, их объединяла: примерно за год или за два до смерти их портрет написал наш уважаемый Брет Леборн.
Ничего большего мы не знали. Почерк душителя, способ удушения, даже своего рода клеймо, которое оставлял душитель на руке убитых, — все это говорило о серийном характере преступления. Но если так — то, вероятнее всего, эти убийства имели свою предысторию.
Первое, что сделали сотрудники Группы агента О’Рэйли — кстати, блестящего следователя, — так вот, сотрудники начали поиск похожих преступлений. Нам повезло: почти сразу же мы наткнулись на случай годичной давности. Дело считалось завершенным, состоялся суд, были получены признания обвиняемого. Все выглядело очень пристойно, если к делу не приглядываться тщательнее. Но если приглядеться, то на свет божий показываются очень многие неясные подробности и просто противоречия. Отсутствовало ясное указание на способ удушения. Было непонятно, кто именно вызвал домой к убитому полицию. После расследования обстоятельств стало совершенно ясно, что обвиняемый и признанный виновным Джон Линк голыми руками задушить человека просто не мог. То есть был не в состоянии сделать это физически — и следствие это доказало. Более того, проведенная эксгумация показала у убитого ущемление гортани и частичный сдвиг позвонков. При этом, судя по странгуляционной полосе и прочим признакам, никаких орудий типа струны, удавки не применялось — убитый был задушен голыми руками. Джон Линк этого осуществить не мог, даже если бы очень захотел.
