Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
С тихим проклятием он вышел из комнаты, на ходу поправляя узел черного шелкового галстука. Напряжение свело мышцы, сковав обычную размашистую походку и действуя на и без того натянутые нервы. Перспектива еще одного потраченного впустую вечера приводила его в ярость. Он терпеть не мог светских развлечений, поскольку был не из тех людей, которые готовы часами болтать ни о чем, предаваясь безделью. Он давно бы уехал, если бы не присутствие Аннабел в Стоуни-Кросс.
Мрачный как туча он вошел в бальный зал и рассеянно оглядел толпу, сразу же заметив Аннабел, сидевшую в углу рядом с лордом Кендаллом. Последний был явно увлечен ею. Его завороженный взгляд не оставлял в этом ни малейших сомнений. Аннабел, раскрасневшаяся и притихшая, старалась не встречаться с восхищенными глазами Кендалла. Говорила она очень мало. Стиснутые руки лежали на коленях. Саймон зловеще прищурился. Какая жестокая ирония в том, что именно теперь, когда Аннабел чувствует себя неуверенной и униженной, Кендалл по-настоящему обратил на нее внимание! Ничего, позже его ждет неприятный сюрприз. Аннабел непременно возьмет его на поводок, и тогда придется обнаружить, что жена — вовсе не то скромное застенчиво-невинное создание, каким казалась раньше, а страстная, импульсивная, амбициозная женщина, нуждающаяся в столь же сильном партнере. Кендаллу просто не под силу справиться с ней. Он истинный джентльмен — слишком умерен и мягок, слишком образован, слишком занят своей ботаникой. Аннабел никогда не будет уважать мужа, для нее все его добродетели — пустой звук. Рано или поздно она начнет презирать его именно за то, чем следовало бы восхищаться, а Кендаллу будут неприятны в Аннабел исключительно те качества, которые ценил бы Саймон.
Оторвав взгляд от парочки, он направился на другой конец зала, где стоял Уэстклиф, занятый разговором с друзьями.
— Веселитесь? — пробормотал граф, обернувшись к нему.
— Не особенно.
Саймон сунул руки в карманы и нетерпеливо осмотрелся.
— Слишком долго я здесь оставался. Нужно срочно возвращаться в Лондон, проверить, что делается в литейной.
— А мисс Пейтон? — вкрадчиво осведомился граф.
Саймон на минуту задумался.
— Думаю, — медленно начал он, — стоит подождать и посмотреть, что выйдет из ее охоты за Кендаллом. — И, вопросительно изогнув бровь, уставился на графа.
Тот ответил коротким кивком.
— Когда уезжаете?
— На рассвете, — пояснил Саймон, не в состоянии сдержать долгого тяжкого вздоха.
Уэстклиф сухо улыбнулся.
— Все само собой разрешится, — прозаически заметил он. — Поезжайте в столицу и возвращайтесь, когда в голове прояснится.
Аннабел никак не могла стряхнуть с себя тоску, окутавшую ее ледяным покрывалом. В последнее время она почти не спала и страдала полным отсутствием аппетита.
Даже обильный завтрак, сервированный внизу, оставил ее равнодушной. Лорд Кендалл считал ее слабость и неестественное спокойствие последствиями болезни и изливал на Аннабел сочувствие и утешение, пока ей не захотелось раздраженно его оттолкнуть. Подруги тоже досаждали ей предложениями помощи и искренней добротой, но Аннабел впервые не радовала их жизнерадостная болтовня. Она пыталась определить тот момент, когда все пошло наперекосяк, и поняла, что мир померк, едва леди Оливия сообщила, что Саймон Хант покинул Стоуни-Кросс.
— Уехал в Лондон по делам, — беспечно щебетала леди Оливия. — Он никогда не остается надолго на подобных праздниках, чудо, что он еще задержался так надолго.
Когда кто-то поинтересовался, почему отъезд был столь внезапным, леди Оливия улыбнулась и покачала головой:
— О, Хант появляется и исчезает по собственной воле, как бродячий кот. И всегда неожиданно, поскольку не любит прощаний.
Хант отправился в Лондон, не сказав Аннабел ни единого слова, и поэтому она чувствовала, что брошена, и не находила себе места. И неустанно перебирала в голове события вчерашней ночи… О, кошмарный вечер! После встречи в музыкальной комнате она была так сбита с толку, так занята мыслями о Ханте, что никак не могла сосредоточиться. Постоянно опускала глаза и молилась про себя, чтобы он не подошел к ней. К счастью, он держался на расстоянии, зато лорд Кендалл не отходил от Аннабел. И весь вечер говорил о предметах, которых она не понимала и до которых ей не было дела. Она умудрялась вовремя поддакивать ему, поощряя вымученными улыбками, хотя сознавала, что должна быть на седьмом небе от внимания, что он ей уделяет. Но вместо этого желала одного: чтобы он поскорее убрался.
Ее подавленность за завтраком, казалось, еще больше привлекла Кендалла. Предположив, что ее необычайная меланхоличность — всего лишь притворство, Лилиан Боумен успела прошептать ей на ухо:
— Молодец, Аннабел. Он буквально ест у тебя с рук.
Встав из-за стола под предлогом, что нуждается в отдыхе, Аннабел долго бродила по дому, пока не оказалась у Голубого салона. Ее манил шахматный столик, и она медленно приблизилась к нему, гадая, успела ли горничная убрать фигуры в коробку, или кто-то вмешался в игру. Нет, все было точно так, Как она оставила… если не считать небольшого отличия. Саймон Хант передвинул пешку в оборонительную позицию, позволявшую ей либо организовать собственную оборону, либо решительно преследовать его королеву. Не такого хода она ожидала от Ханта. Судя по его характеру, он вполне мог предпринять нечто более амбициозное. Более радикальное.
Аннабел стала изучать позицию, пытаясь понять его стратегию. Сделан ли ход из нерешительности или беспечности? Или у него какая-то скрытая цель, которую она не в силах разгадать?
Аннабел потянулась к одной из фигур, поколебалась и отняла руку.
«Это всего лишь игра, — сказала она себе. — Не стоит придавать слишком большого значения каждому ходу, словно тебя ждет огромный выигрыш».
Тем не менее она долго думала, прежде чем снова протянуть руку. Переставила вперед ферзя и взяла пешку, дрожа от удовлетворения, когда фигуры стукнулись друг о друга: слоновая кость об оникс… Сжала пешку и взвесила на ладони, прежде чем осторожно поставить ее рядом с доской.
Дни шли, и оказалось, что единственным приятным моментом за всю неделю была история с шахматной доской. Раньше она не испытывала ничего подобного: ни счастья, ни грусти, ни даже тревоги о будущем. Она словно оцепенела. Чувства и эмоции угасли, и стало казаться, что она никогда уже не выйдет из этого состояния. Ощущение полной отстраненности было так велико, что иногда ей казалось, будто она смотрит на себя со стороны, как на механическую куклу, скованно выполняющую все необходимые телодвижения.
Зато лорд Кендалл почти не отходил от Аннабел. Они танцевали, сидели вместе на музыкальном вечере и гуляли по саду в сопровождении Филиппы, следовавшей за ними на почтительном расстоянии. Кендалл был учтив, почтителен и скромно-обаятелен. Мало того, отличался таким терпением, что Аннабел стало казаться, что он, даже попав в ловушку, расставленную ее подругами, не станет очень уж яростно возражать против женитьбы на девушке, которую сам же скомпрометировал. Ничего, рано или поздно он привыкнет и, будучи философом, найдет способ смириться с создавшимся положением.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
